Читать книгу "Русский Рокамболь - Александр Цеханович"

На вопрос, угодно ли ему взять и простить сына, он торжественно заявил, что для таких негодяев есть исправительные заведения, куда он требует препроводить его, причем присовокупил, что, согласно статье такой-то устава уголовного судопроизводства, малолетние, совершившие проступки…

Его речь прервало громкое рыдание сына.

— Простите его! — сказал пристав.

— Нет-с… прошу вас поступить с ним по всей строгости существующего закона.

После этого чиновник Курицын вышел.

Андрюшка был препровожден куда следует; там он отбыл соответствующее тяжести его поступка наказание, а именно — отсидел в исправительном доме со всяким сбродом пяток лет и приобрел все качества, делающие честь законченному подлецу.

Задерживаться в подмастерьях у сапожника не входило в его планы. Он ждал случая выдвинуться. Пока же внимание его, а отчасти и сердце было занято одной интрижкой.

Сестры

В одном доме с мастерской хозяина Андрюшки проживали две одинокие девушки-сестры. Когда-то вполне благопристойное, семейство их стало рушиться со смертью матери. Отец не смог пережить горя, вскоре запил по-черному, был выгнан со службы. Собственный домишко пришлось заложить. Старуха бабка выгадывала копейки, чтобы прокормить сирот-внучек. Ее хватило ненадолго. Едва старшая обучилась ремеслу белошвейки, бабка умерла. Отец давно не обращал на дочерей никакого внимания. Наконец и он умер. Тогда старшая сестра Софья переехала в меблированную комнату и занялась поденным шитьем; младшая помогала ей.

Как и всегда почти бывает в таких случаях, Софья влюбилась в «кого-то». Этот кто-то оказался (но, увы, слишком поздно был разгадан) негодяем, потом в качестве утешителя явился другой, но и он не оправдал доверия… и так далее…

Наташа глядела на эти превратности судьбы своей сестры и твердо решила, в своем детском, невинном сердце, не доверять «противным мужчинам», заставляющим так много страдать «бедную Соню», но… пришла пора, когда и она смягчила свое решение…

Это было месяц тому назад.

В отсутствие сестры она шила около окна на машинке. Надо было спешно подрубить около дюжины больших, хороших простынь с богатыми метками, в приданое дочке одного важного чиновника. Машинка так и трещала; рука устала вертеть колесо; глаза слипались от мигания иголки; стежки начали выходить не совсем ровные, и Наташа решила передохнуть…

Она откинулась на спинку стула и опустила усталые руки. В это время кто-то громко засвистел на дворе отрывок какого-то каскадного вальса.

Наташа поглядела в окно и увидела красивого юношу в куртке мастерового, облокотившегося о косяк грязной двери, ведущей в сапожную мастерскую.

Яркое солнце полудня отчетливо рисовало его стройную фигуру на темном фоне входа.

Лучи солнца отражались на медной бляхе его пояса; а когда глаза молодых людей случайно встретились, те же лучи сверкнули в темных зрачках красавца подмастерья.

Наташа отскочила от окна и с удвоенным рвением принялась за работу. Хорошенькая белокурая головка ее еще ниже опустилась над полотном; но непослушные глаза все-таки нет-нет да и взглядывали в окно.

А подмастерье продолжал свистать все лучше и лучше, все новые и новые мотивы, так что под конец по одному музыкальному репертуару можно было заключить, что это не простой сапожник, а человек со вкусом и даже с образованием.

Так, по крайней мере, думала Наташа, искоса разглядывая в окно красавца. Не обращая внимания на треск своей машинки, она прислушивалась к насвистываемым мотивам.

Андрюшка тоже заметил хорошенькую русую головку и в последующие дни начал старательно заводить интрижку.

Несмотря на свои юные годы, достаточно искушенный в делах любви, он повел интригу опытной рукой. Вскоре на черной лестнице состоялось свидание; потом другое, третье. И вот в заключение упала записка. Она была ответом на его письмо, в котором он, прося свидания, сообщал, что имеет сказать что-то весьма важное.

Он и раньше намекал юной швейке о том, что он не простой мастеровой, каким кажется с виду и как все думают, а что он дворянин, скрывающийся под этой личиной от преследования своих врагов, и что впереди у него блестящее будущее. Говоря эти последние слова, Андрюшка не лгал. Он сам твердо верил в свои мечты и действительно собирал в тайнике своей души громадные силы, чтобы их применить к жизни.

Даже во сне он иногда бредил такими фразами, которые смущали старого сапожника и иногда даже приводили его в ужас.

Андрюшка ждал чего-то или, вернее, какого-то момента, какого-то толчка извне. Он ждал случая и твердо верил, что этот толчок и случай придут к нему на помощь и тогда вся жизнь его изменится к лучшему. Откуда явится этот случай или толчок, он не знал; но ждал его с нетерпением, с замиранием сердца, готовый на все и на вся.

Так неопытный молодой разбойник, сидя в засаде, впервые сжимает рукоятку ножа своего, обнаженного во имя богатой наживы и страсти к приключениям.

Наташу увлечь было нетрудно.

Совершенно неопытная и немного даже глупенькая швейка охотно поверила всему, что говорил ей молодой подмастерье.

Его жгучие черные глаза, его смелые мужественные жесты, его красота — все это с первой встречи, с первого слова безропотно покорило девушку его воле.

Андрюшке она просто нравилась, как молоденькая, хорошенькая девочка; особенной любви он к ней не чувствовал, но среди скуки и выжидания чего-то необычайного и перелома в жизни эта интрижка развлекала юношу.

Случай

В городском садике чуть зеленела молодая листва. Аллейки еще были сыры, трава коротенькая, мелкоусая, еле-еле пробивающаяся…

Жаждущих подышать свежим, весенним воздухом было много.

Андрюшка явился франтом, на нем было мышиного цвета пальто, шляпа-котелок и тросточка, резная ручка которой изображала петушиную голову.

Медленно и важно пошел он по главной аллейке, стараясь и видом и манерами подражать тем франтам, которых он встречал на улице и признавал за кровных денди.

В общем, он был очень недурен и «подражание» выходило у него недурно. Наташа, завидев его, даже покраснела от удовольствия и как-то смущенно начала прятать за спину узелок, с которым она зашла в садик, идя с экстренной работы.

Андрюшка приветствовал ее почтительно-театральным поклоном. Она покраснела еще более. Затем оба сели на скамейку.

— Ведь сегодня праздник, — заговорил Андрюшка, — отчего же вы сюда с узелком-то пришли?

— Я с работы! — тихо и как бы извиняясь ответила Наташа.

— Гм… И охота вам работать даже в праздник?..

— Что ж делать, я была у графа у одного… Фамилия ему Радищев… Может быть, слыхали? Положим, они не очень богато живут, а все-таки настоящие графы… и вот что я вам хотела еще сказать… Вот случай-то… я и теперь просто не могу прийти в себя от удивления… когда я пришла туда. Сегодня я в первый раз там; сестра меня послала… гляжу из залы в будуар графини… вдруг входит… Ей-богу, я даже чуть не упала… Ну вот две капли воды, вы входите… То есть даже не отличить… Глаза, волосы, рост… все, все… Я уж подумала, что это вы, потому что вы же и рассказывали мне, что вы не простой человек, а должны скрывать до поры до времени ваше звание.