Читать книгу "Прими день грядущий - Сьюзен Виггз"

Наконец Пиггот спросил:

– Что ты теперь собираешься делать, Рурк?

– Сейчас я не хочу думать об этом.

Пиггот понимающе кивнул:

– Тогда идем. Я знаю место, где на пенс можно напиться, на два пенса напиться до полусмерти, а потом совсем бесплатно заснуть.

Пруденс Мун нервно теребила платок маленькими изящными руками. Глаза ее были полны слез.

– Прости, Господи, я знала, что это грех, но все же отдалась ему.

Услышав эти слова, Женевьева Элиот оторвала взгляд от бурлящего жизнью порта и с недоверием посмотрела на Пруденс.

– Пру, – она взяла подругу под руку. – Ради всего святого, о чем ты говоришь?

Пруденс тяжело вздохнула; по ее щекам потекли слезы.

– Я была любовницей мистера Бримсби, – убито сказала она.

– Черт возьми! – не сдержавшись, воскликнула Женевьева.

Она попыталась представить Пруденс Мун в объятиях человека, у которого девушка работала гувернанткой, и не смогла. Эдмунд Бримсби был одним из тех самовлюбленных и бесцветных людей, чья жизнь не оставляет никакого следа. Пруденс же казалась настолько сдержанной и застенчивой, что даже Женевьева, которую часто называли фантазеркой, не могла вообразить их вместе.

– Бримсби? – переспросила девушка, решив, что ослышалась.

Пруденс печально кивнула.

– Все началось на Рождество. Эдмунд – мистер Бримсби – зашел в классную и сказал мне… – она прижала кулачки к заплаканным голубым глазам. – Неважно, что он мне сказал. Но той ночью мы стали любовниками и были ими четыре месяца. Все это время я жила только его ночными визитами. А каждый раз, когда Эдмунд не приходил, частица меня словно умирала: я думала, что он меня бросил.

– О, Пру! – Женевьева сжала своей сильной рукой хрупкую руку подруги, потом ласково погладила ее.

С Темзы дул сильный ветер, поднимая в воздух черные облака угольной пыли. Было темно, как в аду.

– У меня будет ребенок, Дженни.

Шум порта резко усилился в ушах Женевьевы, но даже крики и ругань грузчиков не смогли изменить ужасного смысла слов подруги. Женевьева посмотрела на чаек в небе с напрасной надеждой найти решение возникшей проблемы где-то наверху. Но увидела только вечный тоскливый лондонский туман, да услышала крики птиц, вливающиеся в какофонию порта.

– Бримсби знает? – наконец спросила девушка. Пруденс покачала головой:

– И не узнает. Мне придется уехать. Говорят, для таких, как я, есть специальные места, – она горько заплакала, закрыв руками лицо.

Звуки ее рыданий разрывали на части сердце Женевьевы: ей было нечем помочь подруге.

– Куда же ты поедешь, Пру? Ведь у тебя нет ни лома, ни друзей, кроме меня, ни денег?

– Я справлюсь.

Женевьева с сомнением посмотрела на Пруденс. Девушка выглядела маленькой и хрупкой, как фарфоровая куколка. Пруденс Мун разбиралась в таких науках, как география и французский язык, но абсолютно не обладала находчивостью и самостоятельностью. Жизнью Пруденс всегда кто-то руководил: сначала священник, который воспитывал ее, потом семья, в которой она служила. Ей никогда не приходилось принимать серьезных решений. Женевьева была уверена, что одна Пруденс не сможет прожить и недели.

Девушки отправились на Бедфорд-Роу. По дороге Женевьева попыталась еще раз переубедить подругу.

– Бримсби богат, Пру. Он вполне может купить тебе где-нибудь домик, дать содержание.

Пруденс покачала головой:

– У Эдмунда много достоинств, но в их число не входит щедрость. Он просто скажет, что ребенок не его.

– Боже мой, Пруденс! И ты полюбила этого негодяя?!

– Я и сейчас все еще люблю Эдмунда и ничего не могу с собой поделать…

Женевьева почувствовала, как в ее душе нарастает чувство протеста.

– Ради Бога, Пру! – воскликнула она, но тут же замолчала, не желая еще больше расстроить подругу.

Сжав губы, Женевьева подняла корзину с выстиранным бельем, которую нужно было отнести хозяевам. В ней на самом верху, среди изящных кружев, лежала книга в кожаном переплете: «Путешествие Гулливера».

Пруденс была для Женевьевы больше, чем подруга. Именно она научила девушку читать и пробудила в ней неукротимое стремление к знаниям. Украдкой Женевьева частенько убегала из мрачного отцовского кабака, чтобы встретиться с Пруденс, узнать что-то новое, о чем раньше не имела ни малейшего понятия. Она постепенно добывала знания, которые девушке ее сословия получить было невозможно.

Сегодня, однако, не будет ни чтения, ни оживленного обсуждения книг, ни напоминаний о том, чтобы Женевьева следила за своей речью…

Они в молчании прошли остаток пути и из шумной сумятицы портового района попали на широкую, обсаженную деревьями улицу. Вест-Энд представлял собой оазис величественного спокойствия. Дыма здесь было намного меньше, поэтому хорошо дышалось сладким весенним воздухом, наполненным запахами вишни и цветочных бутонов.

В дом N 36 по Бедфорд-Роу девушки вошли с черного хода. Пруденс выглядела такой больной и бледной, что Женевьева решила сразу отвести ее в комнату. Через буфетную подруги направились к «черной» лестнице, возле которой Женевьева чуть не столкнулась с маленьким мальчиком. Это оказался Эндрю, сын Бримсби, но он лишь рассеянно взглянул на девушку и пробежал мимо.

– Пойдемте в классную, мисс Мун, – Эндрю схватил за руку Пруденс и настойчиво тянул за собой. – Эмили разлила чернила прямо на карту, которую я рисовал.

– Мисс Мун! Это вы? – шурша шелками, в коридоре появилась Анжела Бримсби. Подняв ко лбу холеную руку, она недовольно посмотрела на Женевьеву и проворчала: – Господи, не хватит ли на сегодня замызганных визитеров?! – Анжела, не глядя на сына, подтолкнула его в классную. – Надо было оставить белье в кухне, а не тащиться с ним через весь дом. Хорошо, поставьте корзину и скажите Миксу, чтобы вам заплатили. Надеюсь, на сей раз белье не прожгли, – миссис Бримсби помолчала, внимательно рассматривая Женевьеву, затем вытащила из-за корсажа кусочек бумаги и протянула его девушке. – Кстати, раз уж вы здесь, вам можно дать поручение. Отнесите это в ломбард Пемброка и передайте, чтобы утром же он доставил мне часы. Когда вещь окажется у меня, я ему заплачу.

Женевьева растерянно взглянула на Пруденс и отправилась со своей корзиной на кухню, но тут же остановилась, услышав за спиной резкий голос Анжелы.

– Где вы были, мисс Мун? – гневно воскликнула хозяйка. – Дети оказались совершенно без присмотра. Вы же знаете, что няня уволилась…

– Сегодня после обеда у меня выходной, – мягко возразила Пруденс.

Анжела, шурша шелковыми юбками, в возбуждении вышагивала по коридору.