Читать книгу "Morbus Dei. Инферно - Маттиас Бауэр"

– Зимой их и тратить особо не на что, – заметил Лист и холодно усмехнулся.

– Непростой выдался год, это правда. У меня ни гроша не осталось, вот я и взял твои деньги. Если я их… – крестьянин прокашлялся, чтобы голос не так дрожал. – Если я их верну тебе, мы квиты?

– Там видно будет.

– Но…

– Шагай!

Крестьянин вошел в кладовую, поставил лампу и наклонился к железному кольцу, вделанному в пол. Несколько лежалых буханок хлеба, пара мешков плесневелого картофеля – больше в кладовой ничего не было.

Крестьянин с силой потянул за кольцо и поднял крышку. Взору открылся черный провал. Оттуда тянуло еще более спертым воздухом, и стоптанные ступени уходили во тьму.

– После тебя, – сказал крестьянин.

Иоганн без лишних слов схватил его и толкнул в черную пустоту. Крестьянин скатился по лестнице. Послышался глухой удар и громкий крик – очевидно, он упал на раненую ногу.

«То-то же», – подумал Лист. Затем взял лампу и стал медленно спускаться во тьму.

II

Подвал размером оказался примерно с кухню. Но, в отличие от верхних комнат, здесь царил почти идеальный порядок: глинобитный пол сверкал чистотой, и каменные плиты на стенах были гладкие, словно отполированные. Между плитами был установлен массивный крест из черного глянцевого дерева. В пустой комнате он приковывал к себе все внимание, и ощущалось во всем этом что-то зловещее.

Воздух был сырой и тяжелый, Иоганн едва мог дышать.

Крест был покрыт ржаво-красными брызгами, как и плиты вокруг него. Лист провел по ним рукой, ощутил шероховатости, тонкие борозды – как царапины…

Он медленно повернулся к крестьянину.

– Ты спускал их сюда, прежде чем убить?

– Убить? О чем ты говоришь?

По неуверенной ухмылке Иоганн распознал ложь.

Он почувствовал прилив злости. Перед глазами вспыхнули воспоминания.

Яма, запах разложения…

Рука сама собой стиснула рукоятку ножа.

Глаза убитых, присыпанных прелой листвой. Их молящий, обреченный взгляд…

Иоганн разжал руку. Молниеносным, едва заметным движением он схватил крестьянина за горло и прижал к кресту.

– И ты еще смеешь спрашивать? – прошипел Лист. – Я видел их, видел их всех. В лесу, сваленных в яму!

Крестьянин извивался в его хватке.

– Но я…

– Даже детей! Господи, тебя бы надо прикончить на месте…

– Прошу, не надо. Пожалуйста, не убивай! – просипел крестьянин.

Иоганн еще крепче сжал ему глотку.

– Я убивал людей куда более порядочных. Так с чего бы мне сохранять жизнь тебе?

– Сми… смилуйся… – прохрипел крестьянин.

Лист подумал о тех несчастных, которые умирали здесь, в этой тьме… Пальцы еще глубже впились в горло крестьянина. Тот уже почти не сопротивлялся.

Отпусти. Довольно.

Крестьянин обмяк.

Пусть другие вершат правосудие.

Как всегда, внутренний голос был прав. Иоганн выпустил крестьянина. Тот рухнул на пол и стал судорожно глотать ртом воздух. Лист наклонился к нему.

– Слушай внимательно, ты, жалкий червяк, – процедил он. – Верни мои деньги, и тогда я, возможно, не распну тебя на этом кресте.

Крестьянин кивнул и с трудом поднялся. Затем проковылял к стене, снял одну из каменных плит, запустил руку в проем и вынул мешочек с монетами. Иоганн молча протянул руку, и крестьянин бросил мешочек ему.

Лист поймал его и взвесил в руке.

– Похоже, все на месте.

– Я же говорил тебе. Ну что, мы в расчете?

Крестьянин стоял перед отверстием в стене. Он тяжело дышал и потирал горло. И при этом было что-то неестественное в его искривленной позе. Иоганн сразу понял, в чем дело: крестьянин старался загородить отверстие.

– Посторонись!

Крестьянин не двинулся с места. Тогда Лист шагнул к нему, оттолкнул в сторону и заглянул в отверстие. В тайнике были сложены кошельки и завязанные кожаные мешочки. Иоганн взял один из них: он оказался довольно увесистым. Внутри что-то позвякивало.

Иоганн швырнул его под ноги крестьянину. Мешочек порвался, по полу со звоном рассыпались десятки монет.

– Значит, только меня обокрал? – Лист буравил крестьянина взглядом. Тот опустил глаза.

Они стояли неподвижно, как статуи, в дрожащих отсветах лампы. Гробовая тишина воцарилась в комнате.

– Убирайся, – прошептал наконец Иоганн.

Крестьянин не поверил своему счастью.

– Ты меня отпускаешь?

– Повторять не стану.

– Спасибо тебе, я… – залепетал крестьянин.

– Не спеши с благодарностями.

* * *

Из леса послышался лай. Девушка – она как раз распрягала быка – вскинула голову: из-за деревьев показалась овчарка и, свесив язык, кинулась к ней, стала кувыркаться в снегу.

Девушка потрепала пса за ухом.

– Вит, где ты пропадал?

В этот миг распахнулась дверь крестьянского дома.

Появился Иоганн. Он тащил за собой крестьянина. Вит заложил уши и тихо зарычал. Девушка погладила его, пытаясь успокоить.

Крестьянин высвободился и побежал было прочь, но Лист схватил его за руку.

– Не так быстро, мерзавец. Ты не получишь ни еды, ни одеял. Только то, что на тебе сейчас.

Крестьянин торопливо закивал.

– Кроме башмаков и чулок. Подобно твоим жертвам.

– Но… это же верная смерть, – пролепетал крестьянин, – до следующей деревни несколько дней пути… Я замерзну.

– Положись на Господа. Может, он еще смилуется над тобой. Ты будешь не первым грешником, кого он убережет… Ну, долго мне ждать?

Крестьянин понял, что возражать не имеет смысла, и принялся стаскивать башмаки. Затем заплакал, подполз к Иоганну и обхватил его за ноги.

– Умоляю! Я ведь просто пытался выжить!

У Иоганна лопнуло терпение. Он поднял крестьянина за шиворот и толкнул в сторону леса. Тот упал, быстро вскочил и засеменил по снегу, вскидывая ноги так, словно бежал по раскаленным углям. В следующее мгновение он уже скрылся среди деревьев.

Старик и девушка по-прежнему стояли рядом с быком. От его шкуры, несмотря на обжигающий холод, исходил пар – он целый день тащил по снегу тяжелые сани. Старик погладил его по холке, бык фыркнул.

Девушка повернулась к старику.

– Дедушка, ты что-нибудь понял?