Читать книгу "Серебряные ноготки - Джек Йовил"

Первый день праздника начался хорошо. Вукотич принял участие в торжественной церемонии открытия и послушал речи заезжих вельмож. Императора представлял не кто иной, как герой Максимилиан фон Кенигсвальд, великий князь Остланда, чей младший сын Освальд прославил себя тем, что одержал победу над Великим Чародеем, Вечным Дракенфелсом. После церемонии Вукотич понял, что ему нечего делать. В конце недели он выяснят, какие генералы набирают людей. Но сейчас все были заняты тем, что встречались со старыми друзьями и слонялись в поисках развлечений. Вукотич присоединился к Снорри, жрецу Ульрика, наполовину норсмену по происхождению. В свое время они вместе обороняли Эренград от троллей. Старые приятели решили прошвырнуться по злачным местам. Однако первые несколько таверн, куда они заглянули, оказались невероятно скучными. Смущенные хозяева объяснили, что им запрещено подавать что-либо крепче пива или разведенного вина, да и то лишь в невероятно короткий период вечером. В углу всех питейных заведений сидели моралисты в балахонах, следя за соблюдением законов, установленных Глинкой.

Когда Вукотич и Снорри отправились на штурм третьего бара, к ним подошел невысокий человек в шапочке с черным пером и предложил - за определенную плату, разумеется, - отвести их в такое место, где никого не интересовала борьба за нравственность и связанные с ней ограничения. Поторговавшись немного, они передали посреднику монету, после чего парень с черным пером повел их через лабиринт улиц в старую часть города, а затем вниз, в заброшенный туннель. Первоначально в Жуфбаре жили гномы, поэтому рослому выходцу с севера пришлось согнуться вдвое, чтобы пробраться через подземный ход. До них донеслись музыка и смех, и на сердце у воинов потеплело. Кроме того, они, наконец, смогли выпрямиться. Как выяснилось, они попали в «передвижной трактир», на пирушку, которая организовывалась то тут, то там, дабы избежать столкновения с поборниками нравственности. Тем вечером она проводилась в старом оружейном складе под землей. Группа эльфийских менестрелей играла что-то веселое, громкое и бесшабашное, а их поклонники жевали «ведьмин корень», чтобы лучше оценить музыку. Парень с черным пером предложил им пару высушенных корешков, и Снорри сунул один из них в рот, желая погрузиться в яркие сновидения, но Вукотич отказался от зелья, отдав предпочтение крепкому черному пиву, которым славился Жуфбар. Полуобнаженные девушки танцевали на временной сцене, цветные фонари вращались, вились клубы ароматного дыма. Для гостей были выставлены большие бочки, и вино текло рекой. Игроки в кости и картежники ставили на кон стойки монет. Гном-клоун рассказывал неприличные анекдоты о Глинке, Бласко и других выдающихся борцах за нравственность, и, надо сказать, шутки находили живой отклик у аудитории. Кто-то зарабатывал огромные деньги на этом «передвижном трактире». Разумеется, едва Вукотич осушил первую кружку и начал оглядываться, ища свободную девушку, началась облава…

И вот он сидел в телеге, закованный в кандалы и осужденный на ссылку в горы. Он догадывался, что его отправят в шахту или на каменоломню, где он, вероятно, умрет через пять лет. Вукотич проклял всех блюстителей морали и встряхнул цепи.

Наконец ему улыбнулась долгожданная удача. Левый браслет его наручников погнулся, и замок открылся. Вукотич высвободил руку.

Как только фургон остановится, у него появится шанс на спасение.

Когда они выехали из города, Диен Ч'инг скинул черный островерхий капюшон. Здесь, на далеком западе, катайцы встречались нечасто и потому неизбежно привлекали к себе внимание. В орденском балахоне, прикрывающем лицо, Диен Ч'инг мог свободно разгуливать по городу. Круглоглазые, большеносые, длиннобородые варвары, населяющие эти края, были суеверными дикарями. Они могли счесть его восточную внешность клеймом Хаоса и бросить катайца в первый попавшийся костер. Впрочем, в его случае такой приговор имел бы под собой некоторые основания. Тот, кто взошел на Пагоду Циен-Цина, Повелителя Пятнадцати Демонов и Владыки пяти элементов, нес в своей крови нечто большее, чем следы воздействия варп-камня.

Из-за участившихся стычек с монахами-воинами, служившими Королю Обезьян, Диен Ч'инг был вынужден покинуть родину. Теперь он, слуга Циен-Цина, верный жрец Хаоса, мастер таинственных боевых искусств, скитался за тридевять земель от дома. Гоблины провели его через Темные Земли, помогли переправиться через Горы Края Мира и добраться до Черной Воды. В Известном Мире существовала Незримая Империя, которая превосходила мелкие владения земных правителей - Короля Обезьян, царицы Кислева или Императора Люйтпольда. Это была Империя Сил Хаоса, Кхорна и Нургла на западе и на севере, Великого Годжиры и демонов Кэтсидха - на востоке. Циен-Цин, Темный Владыка, которому катаец принес клятву верности, был известен в этих местах как Тзинч. Запрещенный культ Хаоса процветал, а орды мутантов, измененных варп-камнем, множились и становились сильнее с каждым лунным циклом. Королевства людей грызлись между собой, а могущество Незримой Империи непрерывно росло.

Караван медленно поднимался в горы. Ч'инг устроился на мягком сиденье рядом с кучером второй повозки. Ему не терпелось доставить груз к ямам для рабов и вернуться к своим делам в Жуфбаре. Он много раз совершал это путешествие, и оно превратилось в скучную обязанность. Когда они доберутся до тайных пещер, где их ждут гоблины, заключенных разделят на три группы. Молодых мужчин отправят в Темные Земли на копи, где добывался варп-камень, молодых женщин продадут на рынке рабов в Аравии, а остальных убьют и съедят. Дело было несложным, зато полезным для Сил Хаоса. Диен Ч'инг всегда позволял гоблинам выбрать одну-двух женщин или хорошенького юношу, а потом следил за их играми. Клей Глинка был бы потрясен, узнав, какая судьба постигла тех, чьи грехи он ненавидел. Катаец мелодично рассмеялся. Это была самая забавная часть плана.

Однако сейчас не время развлекаться. Ему предстояло выполнить важное задание во время праздника Ульрика. В город прибыли многие высокопоставленные служители Хаоса, и они разработали стратегию. В Темных Землях Ч'инга навестил Ефимович, верховный жрец Тзинча из Кислева, и сообщил, что Наводящий Ужас желает, чтобы катаец присоединился к Крестовому походу за нравственность и обратил Глинку со всеми его последователями в передовой отряд Хаоса. До сих пор его тайный замысел осуществлялся успешно. Капюшон моралиста мог скрыть не только раскосый разрез глаз. Катаец знал, что многие Поборники Чистоты, вооруженные железными посохами, кутались в балахоны, чтобы спрятать следы мутаций, вызванных варп-камнем. Глинка был слепым фанатиком, которого не составляло труда одурачить. Иногда Ч'инг задавался вопросом, не заключил ли блюститель нравственных устоев темную сделку с владыками Незримой Империи. Никто не отказался бы от стольких радостей жизни без серьезной: причины. Однако Глинка казался искренним в своих устремлениях. Все западные варвары были немного безумны. Катайца интересовало, почему человек боится своих желаний до такой степени, что объявил войну всем наслаждениям в мире. В понимании Ч'инга, жажду следовало утолить, похоть - насытить, потребности - удовлетворить.

Солнце светило в полную силу. Они ехали всю ночь. Заключенные по большей части спали или мучались приступами тошноты. Обоз состоял из трех повозок, и хотя возницы хорошо знали горные дороги, фургоны ползли со скоростью улитки. Они достигли только узкого уступа, переходившего в обрывистый, густо заросший лесом спуск. Высокие вечнозеленые деревья поднимались по обеим сторонам дороги. Их низкие ветви постоянно хлестали по бортам фургонов.