Читать книгу "Английские короли - Вадим Эрлихман"

Правда, в подлинность этих находок и тогда верили далеко не все, но это не мешало английским монархам охотно поддерживать артуровский культ. Еще во времена Генриха VIII при дворе устраивались романтические турниры, участники которых называли себя именами рыцарей Артура.

Позже интерес к королю снизился, а ученые скептики начали сомневаться в самом его существовании. По мере того как раскопки и изучение письменных источников открывали картину древнего прошлого Англии, становилось все яснее — в нем нет места для великого императора с роскошным двором и многочисленным войском. Возможно, это был мелкий военный вождь, барды которого больше других преуспели в прославлении своего господина. Может быть, в его имени сохранилась память о каком-то кельтском божестве, например боге-медведе — ведь arth на языке бриттов означает «медведь». А может, никакого Артура вовсе не было. На этом и сошлось большинство ученых. Между тем в Викторианскую эпоху популярность легендарного монарха снова стала расти. Бегущие от унылой реальности «железного века» поэты и художники все чаще обращались к далеким романтическим временам, пытаясь разглядеть сквозь туман манящую фигуру Короля прошлого и грядущего. Это продолжается и по сей день — не проходит и года, чтобы Артур не появился в очередном голливудском боевике или приключенческом романе.

Так кем же на самом деле был король Артур — если, конечно, он был? Сегодня большинство спорящих между собой историков сходятся в двух вещах. Во-первых, Артур или человек, называвший себя этим именем, все-таки жил в Британии в конце V — начале VI века. Во-вторых, он не совершал всего того, что приписывали ему легенды, — не сражался с великанами и драконами, не объединял остров, не ходил походом на Рим. Почему же тогда его подвиги так запомнились бриттам, у которых в то время хватало и других храбрых вождей? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать, в каком положении находились Британские острова в период между концом Античности и началом Темных веков.

В IV веке христианской эры Римская империя трещала по швам под ударами варваров. Положение усугубляли местные военачальники, которые, пользуясь ослаблением центральной власти, то и дело восставали и объявляли себя императорами. Один из таких «калифов на час», испанец Максим Магн, захватил власть в Британии и увел оттуда в поход на Рим войска, защищавшие остров. С ним отправилось и ополчение бриттов, которых узурпатор привлек на свою сторону, женившись на дочери местного вождя. Никто из них не вернулся — в 388 году войско Максима было разбито под Аквилеей другим претендентом на трон, Валентинианом III. Остров остался без защиты, чем немедленно воспользовались ирландские и пиктские пираты. С моря и суши они почти ежегодно совершали набеги на берега Британии, жители которой привыкли жить под защитой римлян и совсем разучились сражаться. Впечатляющую картину того времени оставил нам живший немного позже историк Гильдас Мудрый: «Враги разрывали несчастных на куски, как дикие звери ягнят; жители бежали из своих домов, бросив имущество, и в попытках спастись от голода воровали скудные припасы друг у друга, усугубив пришедшие извне бедствия междоусобной смутой».

Смуты действительно имели место: кельтские вожди, лишив власти римских чиновников, принялись бороться за власть друг с другом. В первую очередь от Рима отпали северные земли, где в конце IV века возникли три враждующих между собой королевства — Гододдин (нынешний Лотиан), Эвраук (Йоркшир) и Камбрия (Стрэтклайд). Их правители носили римские имена — Клементий, Тацит, Патерн — и были потомками романизированных британских родов. Еще раньше в Уэльсе высадились ирландские пираты, которые оттеснили в горы местные племена ордовиков и силуров и создали свои королевства. Однако их век оказался недолгим — около 400 года на севере Уэльса появился бриттский принц Кунедда, который, сплотив вокруг себя вождей бриттов, изгнал ирландцев и основал королевство Гвинедд. Чуть позже потомки Кунедды захватили Центральный Уэльс, изгнав оттуда племя корнубиев, которые откочевали на юг и создали там королевство под названием Корнубия, или Корнуолл.

Тем временем в Южной Англии еще держалась римская власть, время от времени наносившая чувствительные удары по ирландским и пиктским пиратам. В 405 году здесь началась очередная смута, в ходе которой были один за другим провозглашены, а затем убиты три императора. Только через три года военачальник Геронтий сумел восстановить центральную власть, но уже в 410 году из Рима пришел указ об окончательном выводе из Британии имперских войск. Жители острова — римляне и бритты — были вынуждены взять на себя дело собственной защиты, но справлялись с ним крайне плохо. Не однажды они обращались за помощью к Риму — в последний раз, по сведениям Гильдаса, это произошло в 446 году, — но у гибнущей империи уже не было ни сил, ни желания помогать своим бывшим подданным.

После ухода римлян общины Логрии (Юго-Восточной Англии) объединились и избрали правителя; по некоторым данным, это был Констант или Константин, сын одного из прежних узурпаторов. Спустя некоторое время его сменил Вортигерн, правивший прежде в городе Глостере. Он держался у власти немало лет, искусно стравливая между собой своих врагов — ирландцев, пиктов и бриттских вождей. Когда эта тактика перестала приносить плоды, Вортигерн решил пригласить в Британию германские племена англов и саксов, которые казались ему менее опасными, чем ирландцы. Это событие «Англосаксонские хроники» относят к 449 году, хотя англы и саксы селились на острове и прежде. Пришельцев возглавляли братья Хенгист и Хорза; они сумели отбить натиск ирландских пиратов, за что Вортигерн пожаловал им земли у моря. Вскоре туда начало прибывать множество германцев, которым уже не хватало ни места, ни выделенных королем съестных припасов. Недолго думая, поселенцы восстали и основали на захваченных землях королевство Кент.

Привычные к войне англосаксы легко разбили ополчение бриттов и опустошили чуть ли не всю Логрию. «Печальное зрелище! — восклицал Гильдас. — Повсюду на улицах, среди камней поверженных башен, стен и святых алтарей лежали тела, покрытые запекшейся красной кровью, словно их раздавил некий чудовищный пресс, и не было для них иных гробниц, кроме развалин домов или внутренностей диких зверей и птиц небесных… Иные из несчастных, — продолжал он, — были загнаны в горы и безжалостно вырезаны. Другие, изможденные голодом, вышли и покорились врагу, готовые принять вечное рабство за кусок хлеба, если только их не убивали на месте. Некоторые отправлялись за море, громко сетуя… Другие остались на своей земле и, охваченные страхом, вверили свои жизни высоким холмам, укрепленным и неприступным, густым лесам и приморским скалам».

Описанное Гильдасом разорение коснулось лишь юго-восточной, наиболее населенной и культурной части острова, которая прежде пребывала в относительной безопасности. Многие жители действительно бежали за море, в Арморику, нынешнюю Бретань, где возникло независимое кельтское королевство. Другие попытались сплотиться и дать отпор захватчикам. Сначала их возглавил сын Вортигерна Вортимер, но вскоре этот храбрый юноша был отравлен завистниками. Сам король, которого Гильдас именовал «гордым тираном», по-прежнему пытался договориться с англосаксами. Примерно в 463 году сторонники решительных действий подняли восстание и сожгли Вортигерна в его собственном дворце. Его наследником стал Аврелий Амброзий, римлянин по происхождению и родственник прежнего короля Константа.