Читать книгу "Живая вода мертвой царевны - Дарья Донцова"

– Ты любишь Бергамот?

Котова, не поворачивая головы, ответила:

– Неа. Я вообще никакой чай с отдушкой не пью. Лучше всего обычный с лимоном. Отстань, не мешай спать.

– У тебя глаза открыты, – удивилась я.

– Ну и что? – буркнула Юля. – К пятому курсу и не таким фокусам научишься. Я умею дрыхнуть, преданно глядя на Анжелку.

К счастью, именно в этот момент за дверью аудитории хрипло затрезвонил звонок. Присутствующие, резко повеселев, принялись громко переговариваться.

– Все свободны! – заорала Анжела. – Козлова, зайди на кафедру, немедленно.

– Вот не повезло, – посочувствовала мне Викторова, – Анжелка наметила тебя в жертвы, разозлилась она за Терентьево, плюнула ты ей в душу.

– Выкручусь, – беспечно ответила я, – не первый раз. Помнишь, как Великанова сказала на экзамене, что рукописи Гомера хранятся в Центральной библиотеке Афин? И ничего, получила свой трояк.

– Великанова сдавала древнегреческие легенды и мифы Виктору Борисовичу, – перебила меня Ленка, – он милый старикан, услышав Веркину глупость, сказал: «О? Правда? Хотел бы я их почитать» и поставил дуре «удочку». На мой взгляд, Вере следовало ноль в зачетке нарисовать, даже тупые ослы знают, что Гомер не писал ни «Илиаду», ни «Одиссею», он их пел. И Витюша с ним не в родстве, а вот Анжелка…

– Хочешь сказать, наша Филиппова любимая доченька Терентьево? – засмеялась я.

Викторова схватила айпад.

– Нет. Анжела ее правнучка.

– Врешь! – испугалась я. – Нарочно меня дразнишь.

– Неа, – замотала головой Ленка, – Филиппова в самом начале лекции заявила: «Сегодня у нас особенная, очень важная для меня тема: «Творчество Антонины Глебовны Терентьево, моей прабабушки, великого литературного критика!» Ну и дальше бла-бла. Получается, ты на ее родню начихала. Слушай, тебе Наташка не звонила?

– Нет, – пробормотала я.

– И мне тоже, – обиженно сказала Ленка, – наверное, опять парня нашла. У них в институте это быстро, там хорошего мужика подцепить несложно. А у нас!..

Я не стала продолжать беседу, повесила на плечо сумку и порулила в коридор. Комната, где сейчас мочит в соленой воде розги Анжела, находится в подвале, топать туда надо по коридорам минут пять. Постараюсь по дороге придумать нечто, чтобы умаслить Филиппову. О мстительности Анжелы ходят легенды, она может мило улыбаться студентке, а потом на защите диплома выступить с разгромной речью и смешать ее с куриным пометом. Со всеми преподами в нашем институте можно договориться, они делятся на две категории: одни берут деньги за хорошие оценки, другие предпочитают подарки. Если притащить англичанке Раисе Ивановне банку дорогущего крема для лица, она тебе мигом поставит пятерку и еще «спасибо» скажет. Преподаватель логики Иван Николаевич обожает виски, но и у него есть своя шкала. Вручишь ему дешевую бутылку, огребешь трояк, поставишь перед ним что подороже, рассчитывай на четверку. И зачем будущим школьным учителям русского языка и литры логика? Не стоит об этом заморачиваться, главное, с нашими «Макаренко» вполне можно наладить хорошие отношения, со всеми, кроме Анжелы. Она взяток не берет или студенты никак недопетрят, чем соблазнить злюку. Вероятно, ей надо вскопать огород или вымыть любимую собачку, у каждого есть педаль, нажав на которую, получишь все что пожелаешь.

Чем ближе я подходила к лестнице, ведущей в подвал, тем медленнее шагали ноги и гаже делалось настроение. Может, честно поговорить с Филипповой, а? Я застыла перед дверью, на которой красовалась табличка «Кафедра русской литературы». Потом, выдохнув, поскреблась в нее, приоткрыла и спросила:

– Можно?

– Входи, Козлова, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказала Филиппова, – садись и ответь на простой вопрос: чем ты руководствовалась, когда поступала в наш элитный вуз?

Меня охватила тоска. Ну, началось!

– Понимаешь, что ты занимаешь чужое место? – талдычила Анжела. – Государство тебя учит, учит, учит, а ты ничего не усваиваешь! Ты позор своих родителей! Представляю, как им обидно. В институт человек приходит взрослым, самостоятельным, не принято в деканат отца с матерью вызывать, но ради тебя я сделаю исключение, позвоню твоему батюшке!

Я почувствовала, как где-то в районе желудка начинает пульсировать колючий шар, уши у меня похолодели, зато спина вспотела. Огромным усилием воли я попыталась заставить себя молчать, но язык мне не подчинился.

– Если будете говорить с моим папой, дайте мне трубочку, спрошу, как там у него жизнь, в раю!

Анжела осеклась, а я выпалила:

– Мои родители давно умерли, я совсем их не помню, живу с бабушкой в Подмосковье. Встаю рано и вечно хочу спать. Вчера я ходила с парнем в клуб, познакомилась с ним в Интернете, сначала он показался мне нормальным, а в процессе общения выяснилось, что он урод. Еле от него отделалась, опоздала на последний автобус. Ну да вам это не интересно.

– Прости, пожалуйста, – смущенно пробормотала Анжела, – не знала, что ты сирота!

Меня понесло.

– А что вы вообще о студентах знаете? Делите нас на троечников и отличников. Я, между прочим, тоже могла бы на одни пятерки учиться, но денег не хватает всем профессорам на взятки.

Филиппова покраснела:

– Намекаешь, что педагогам надо платить? Пятерки здесь получают нечестным путем?

– Вот здорово, – рассмеялась я, – Анжела Сергеевна, вы из своей скорлупы высуньтесь и вокруг посмотрите. Все ваши коллеги бабки берут, ну откуда у них такие машины? Пойдите на институтскую парковку и оглядитесь. Сколько вы получаете? На «Бентли» хватит?

– На что? – окончательно растерялась она.

– Это машина такая, дорогая очень, – снисходительно пояснила я, – а насчет элитности вуза вы никому не говорите, смеяться будут. Сюда идут те, кто не смог попасть в приличное место, в основном бедные девочки, мальчишек у нас четыре штуки, и на них без ужаса не взглянешь. А мне хочется найти хорошего парня, замуж я не собираюсь, хотя от личной жизни не отказываюсь. Но в институте имени Олеся Иванко приличных ребят нет. Поэтому я лажу по Интернету, хожу в клубы с подружками, но пока мне не везет. Диплом я получаю ради бабушки, она наивно считает, что высшее образование обязательное условие для счастья. Может, оно и так, но место, где на занятиях дохнут от скуки, точно хорошего образования не даст. Большинство моих сокурсников просто хочет получить диплом с печатью. Никто из нас, и я в том числе, не собирается тухнуть в школе на ставке училки. Кроме неясной перспективы с карьерой, у меня и в личной жизни все плохо, нет любимого человека. Я постоянно ищу, где можно заработать, очень хочу купить айпад. Он дорогой, у бабушки я денег на свои прихоти не беру, она меня кормит и одевает, мне стыдно, что не могу себя обеспечить. Ну а чего я лишусь, если вы меня за пару месяцев до диплома выпрете из института? Ничего у меня нет, значит, ничего и не потеряю. Четыре полных года я тут оттрубила, дадут мне справку о незаконченном высшем, пристроюсь в другой тупой институт с потерей курса, пойду на вечернее-заочное. Я-то вывернусь, а вы со своей вредностью останетесь, будете вечной старой девой. Я пойду, у меня еще три семинара. И, уж извините, если лекция интересная, на ней не заснешь. Не хочу обидеть вашу прабабушку, но никакого следа в литературе, в отличие от Пушкина, она не оставила!