Читать книгу "Уэйн Руни. Автобиография - Уэйн Руни"

Пока я стою с раскинутыми руками и запрокинутой назад головой, я чувствую ненависть, исходящую от фанатов «Сити» на трибуне позади меня – она похожа на статическое электричество. Оскорбления, крики и ругательства от меня отскакивают. Лица красны от ярости, средние пальцы вытянуты в мой адрес. Они злятся, но мне все равно. Я знаю, как сильно они ненавидят меня, как бесятся; могу понять, откуда берутся эти эмоции – я чувствую то же самое всякий раз, когда проигрываю в чем-либо.

На этот раз бесятся они, а я нет.

Я знаю: нет ничего лучше этого.

Я отгрузил сотни мячей в период моего пребывания в Премьер-лиге – за «Эвертон» и «Юнайтед»; голы в матчах чемпионата, кубковых играх, кубковых финалах, бесполезных товарищеских матчах, тренировочных двухсторонках. Но этот гол – особенный. Когда я бегу назад к центру поля, все еще ощущая звон в ушах, я прокручиваю в голове эти секунды. Это смешно, знаю, но я боюсь, что больше никогда не смогу почувствовать это снова. Я хочу удержать в памяти произошедшее, пережить этот миг опять и опять, потому что он прекрасен.

Мы находились под давлением, я это помню: ничья 1:1, равная и плотная игра. За несколько секунд до гола я пытаюсь вернуть мяч моему партнеру по атаке Димитару Бербатову – он точная копия Энди Гарсиа в «Крестном отце 3», такой же опасный, как Энди Гарсиа в «Крестном отце 3» – но мое касание было слишком жестким. Мяч перелетел через болгарина. Душа ушла в пятки.

«Сити» может убежать в контратаку.

К счастью, Пол Скоулз – рыжий парень с низким центром тяжести, парень, которого мы называли Навигатором, потому что его передачи кажутся контролируемыми электроникой, вероятно, лучший полузащитник, когда-либо игравший в Премьер-лиге, – подбирает потерянный мяч и пасует его на край штрафной нашему вингеру Нани. Тот делает два-три касания, направляя мяч и скользя по траве больше как участник «Танцев со звездами», чем футболист, а затем выкручивает передачу на меня над обороной «Сити». Мяч после навеса задевает защитника и немного снижает скорость.

Я вижу пространство, открывшееся в районе одиннадцатиметровой отметки. Два центральных защитника размером с гору, Джолеон Лескотт и Венсан Компани, двигаются и готовятся к передаче. Я получаю несколько ярдов пространства, потому что угадал, где мяч приземлится. Все мои чувства обострены до предела.

Трудно объяснить кому-то, кто никогда не играл в футбол или не чувствовал давления, выступая перед огромной толпой, но игра на «Олд Траффорд» – это как бег в пузыре. Настолько же интенсивно и вызывает клаустрофобию.

Я чувствую запах травы, я слышу толпу, но я не могу разобрать слова. Все приглушено, как будто я нахожусь под водой в бассейне: я слышу ор и шум брызгов всех, кто вокруг, но нечетко, и не могу выделить конкретный голос. Я не могу понять, что именно люди кричат.

То же самое происходит и на поле. Я слышу некоторые звуки, когда игра замедляется на мгновение или два, например, когда я подхожу исполнить угловой или штрафной удар. Я слышу странный гул 20 тысяч подпружиненных сидений, которые со стуком откидываются назад в секторе позади меня. Все на ногах, вытягивают шеи, чтобы посмотреть. Но это длится недолго – шум снова становится приглушенным. Я снова под водой. Вернулся в пузырь.

Мяч приближается.

Рикошет изменил траекторию передачи Нани – мяч летит выше, чем я думал, давая мне дополнительную секунду, чтобы занять позицию, скорректировать баланс тела и подумать: Я попытаюсь это сделать. Мои ноги смертельно устали, но я использую всю силу, чтобы оттолкнуться, подняв мою правую стопу над левым плечом в воздухе, и вколотить эту высокую подачу акробатическим ударом с лета. Все или ничего – если я промажу, буду выглядеть максимально глупо.

Но я не промазываю.

Я хорошо приложился к мячу, и он летит в верхний угол; я чувствую это, хоть и не наблюдаю за полетом. Поскольку я разворачиваюсь в воздухе, пытаясь следовать полету мяча, то не вижу, куда он попал, но внезапный раскат шума говорит мне, что я забил. Я переворачиваюсь, и перед моими глазами – Джо Харт, голкипер «Сити». Он стоит как вкопанный, а его руки разведены в недоумении. Мяч покачивается и вращается в сетке позади него.

Если футбол напоминает время под водой, то гол – это выныривание за глотком свежего воздуха.

Я вижу и слышу все очень четко. Тысячи лиц в толпе. Они улыбаются, кричат и перелезают друг через друга. Взрослые мужчины прыгают, как маленькие дети. Дети вопят в экстазе и размахивают флагами. Каждое изображение – очень четкое. Я вижу цвет жилетов у стюардов на трибунах. Я вижу баннеры, свисающие со «Стретфорд Энд»[4]: «For Every Manc a Religion», «Единственная любовь». Это как переход от черно-белого к цветному, от обычного к разрешению высокой четкости на телевизоре при нажатии кнопки на пульте.

В толпе все сходят с ума – они думают, что игра уже сделана.

От вероятной потери мяча до победного гола в верхний угол: страшно, настолько тонки грани в матче высшего эшелона. Победа и поражение балансируют на грани очень много раз. Вот почему это лучшая игра в мире.

* * *

Матч завершен, 2:1. В раздевалке все обступают меня, они хотят поговорить о забитом мяче. Но я выжат как лимон, изможден, без сил; все осталось на поле, вместе с этим ударом через себя. Раздевалка гудит, Рио Фердинанд тоже гудит:

– Вау!

ОТ ВЕРОЯТНОЙ ПОТЕРИ МЯЧА ДО ПОБЕДНОГО ГОЛА В ВЕРХНИЙ УГОЛ: СТРАШНО, НАСТОЛЬКО ТОНКИ ГРАНИ В МАТЧЕ ВЫСШЕГО ЭШЕЛОНА. ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ БАЛАНСИРУЮТ НА ГРАНИ ОЧЕНЬ МНОГО РАЗ. ВОТ ПОЧЕМУ ЭТО ЛУЧШАЯ ИГРА В МИРЕ.

Патрис Эвра, наш крайний защитник, называет этот гол «прекрасным».

Затем в раздевалку входит Менеджер[5], на нем черное пальто; он выглядит счастливым и воодушевленным. Человек, который кричал, орал и вопил с бровки «Олд Траффорд» более четверти века; человек, который тренировал и вдохновлял некоторых из величайших игроков в истории Премьер-лиги. Человек, который привел меня в самый большой клуб мира. Самый успешный босс в современном клубном футболе.

Он подходит к каждому из нас и жмет руку – как и всегда после победы. Так было с того самого дня, как я пришел в «Юнайтед». К счастью, мне досталось много рукопожатий за это время.

– Это было великолепно, Уэйн, – признается он. – Было очень здорово.

Я киваю. Я слишком устал, чтобы говорить, но ничего бы не сказал, даже если бы мог.