Читать книгу "Повседневная жизнь паломников в Мекке - Слиман Зегидур"

Свою первую книгу Зегидур выпустил в Париже в 1979 году. Это фотоальбомом об алжирцах во Франции «Новые иммигранты». Зегидур немало занимался историей возникновения светской литературы на арабском языке, посвятив этому свою вторую книгу «Арабская поэзия между исламом и Западом» (1982). Всего он опубликовал 6–7 книг и брошюр, включая эссе 1990 года «Чадра и знамя» о том, как французский закон снимает с мусульманок платки, а также альбом художественных фотографий о мусульманской молодежи, вышедший в 1993 году под названием «Человек, который хотел встретиться в Богом». В своих выступлениях Зегидур нередко (и справедливо) упрекает французов за уничтожение ими традиционной культуры колониального Алжира. Не жалует он и власти независимого Алжира, социалистические эксперименты которых в 60-е годы разорили его семью и отняли у его родной деревни Изерраген ее берберское имя. Однако благодаря «проклятому колониальному и социалистическому прошлому» он выучил в детстве два-три языка, прекрасно говорит и пишет на французском и литературном арабском.

С конца 90-х годов все большее место в творчестве Зегидура занимает ислам. Принадлежа по языку, образованию и культуре к светской франкоязычной интеллигенции поколения конца 60–70-х годов XX века, подобно сотням тысяч других арабских эмигрантов во Франции, он видит в нем связь с навсегда покинутой родиной. Для Зегидура ислам — это и еще и средство утверждения своей франко-алжирской мусульманской идентичности. По его собственным словам, он стал французом силою обстоятельств — «по выбору». Вместе с тем в его работах и в книге, которую вы держите в руках, нельзя не заметить стиля его поколения и эпохи — студенческих волнений 1968 года, сексуальной революции, ниспровержения авторитетов интеллектуалами вроде Мишеля Фуко и Пьера Бурдье. В поисках путей возвращения к Богу и обретения самого себя Зегидур совершил в 1987 году индивидуальное малое паломничество в Мекку (то, что в исламской традиции называется арабским словом умра), а в следующем году — полный хадж.

В результате этих путешествий по святым местам ислама свет увидели еще две книги — «Повседневная жизнь в Мекке от Мухаммеда до наших дней» (1989) и прекрасно иллюстрированная «Мекка в сердце паломничества», которую он издал в соавторстве с фотохудожником Али Мароком в 2003 году. Первая из них стала во Франции чуть ли не бестселлером и удостоилась премии «Клио» за лучшую историческую публикацию на французском языке. Но для русского читателя сегодня она интереснее как отчет о событиях двадцатилетней давности. Это именно репортаж о паломничестве, порой с точностью до часа и минуты, как видно из подзаголовков отдельных глав. Зегидуру не откажешь в эрудиции. Время от времени автор пускается в рассуждения о событиях прошлого и людях, действовавших в тех же местах, что он посетил, на протяжении полутора, а то и двух с половиной тысячелетий. При этом он забирается в такие дебри, что неизбежно допускает отдельные ошибки. Справедливости ради стоит отметить, что их у него немного.

По образованию Зегидур журналист и немного политолог. Он ведет семинары по геополитике религий в Институте международных и стратегических исследований в Ментони-Пуатье. Источники, на которые он ссылается, он обычно берет из не всегда надежных «третьих рук». Поэтому ему ничего не стоит перепутать отдельные даты, например, путешествий Ибн Джубайра из Гранады в Мекку в 1183–1185 годах или времени правления Эйюбидов в Дамаске, число преданий-хадисов в знаменитом сборнике аль-Бухари. Порой он ошибается в именах. Самый обидный ляпсус такого рода — это перевирание имени Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба, исламского богослова-реформатора XVIII века, имя которого дало название движению ваххабитов, безуспешно пытавшихся вернуть Аравию к простоте и пуританской бедности ислама времен пророка Мухаммеда. Его Зегидур упорно путает с отцом улема Абд аль-Ваххабом. Попутно автор совершил обрезание над Снуком-Хюргронье, превратив его в мусульманина, а Шаджарат ад-Дурр, египетскую султаншу из династии мамлюков, «трансвестировал» в мужчину.

Заголовок книги Зегидура обещает рассказ о жизни Мекки на протяжении четырнадцати столетий, от жившего в VI–VII веках пророка Мухаммеда до конца XX века. Такая огромная задача автору явно оказалась не по плечу. В работе действительно немало исторических анекдотов, имен и событий, но в целом история мусульманского паломничества в книге не получилась. Зегидуру не удалось вывести мекканцев времен Мухаммеда. Того, кто будет искать в его книге средние века, и даже новое время, ждет разочарование. Постоянно сталкиваешься с анахронизмами, возвращающими автора и читателя в конец XX века. А вот современность у Зегидура явно удачно схвачена. Что не говори, а наиболее захватывающе читаются не забавные исторические анекдоты, а разделы книги об уже уходящей в историю эпохе «холодной войны» рубежа 80–90-х годов XX века — отчет о том, что автор видел и слышал сам, изложенный не без юмора, с лирическими отступлениями, вызванными видами древних святынь. Здесь Зегидуру мало равных.

Современному русскоязычному читателю не хватает именно хороших описаний паломничества в Мекку, совершающихся в наши дни. В России уже нет того книжного «голода» публикаций о религии, как во времена «холодной войны», когда писалась книга. Еще в 90-е годы положение радикальным образом переменилось. С распадом Советского Союза и прекращением в России преследований всех религий, включая ислам, в страну хлынул поток миссионерской литературы, в том числе и исламской (вроде саудовской дава, красочные примеры которой приводит Зегидур). Отечественной рынок давно (и с избытком) насыщен ликбезом, а также переизданиями устаревших дореволюционных трудов вроде путаной компиляции об обрядах и законодательстве шиитского ислама H. Е. Торнау, сочинений об опасностях исламизма в еропейских колониях Альфреда Ле Шателье или Н. П. Остроумова. Вдумчивому читателю можно посоветовать русские переводы отдельных средневековых книг путешествий, например Ибн Джубайра (1984).

При чтении книги-репортажа Слимана Зегидура неспециалист может столкнуться с одним затруднением. Дело в том, что автор ее отталкивается исключительно от своего личного опыта, дневников и воспоминаний. Он не ставил своей целью систематического описания обрядов паломничества. Чтобы помочь читателю сориентироваться в порой сложных деталях хаджа, не пропустив ни одной важной подробности жизни благочестивого хаджи, мы решили включить в это введение краткое изложение основных обрядов паломничества, соотнеся их с мусульманским религиозным календарем. Основное внимание в этом кратком вводном очерке обращено на современность. При этом мы попытались рассказать о историческом развитии хаджа, отметив корни его обрядов, обозначив изменения, произведенные пророком Мухаммедом и поклонениями ученых-улемов в ритуале паломничества в Мекку, иными словами, восполнить историческую часть путешествия к святым местам ислама, что не совсем удалось Слиману Зегидуру.

Монотеистический переворот, произведенный Мухаммедом в Аравии, имел целью не уничтожить дотла доисламские верования арабов, а переосмыслить их с точки зрения монотеизма. Ритуал хаджа, как верно заметил в своей книге Зегидур, восходит к древним языческим обрядам, значение которых сегодня настолько забылось, что с трудом поддается объяснению. Характерно, что после окончательного покорения Мекки мусульманами в 630 году права совершать паломничество к Каабе добивались язычники и даже арабы, принявшие иудаизм и христианство. Обряды хаджа в исламе начали формироваться после того, как пророк Мухаммед уже после своего переселения в 622 году из Мекки в Ясриб (названный в честь этого события городом пророка, Мединой) порвал связи с иудеями. После этого он предписал правоверным во время молитвы обращаться не к Иерусалиму, а в сторону Каабы (кыбла). Основные обряды хаджа были установлены пророком незадолго до кончины, во время так называемого прощального паломничества 632 года.