Читать книгу "Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон"

Однако читателю необходимо кое-что знать на случай, если он станет жертвой гневных писем в свой адрес или писем, очерняющих его друга, родственника или коллегу: во всех таких письмах, с которыми я сталкивался, обвинения оказывались клеветой, чистым вымыслом. Но вымыслом, способным ломать жизни, чему я слишком часто оказывался свидетелем. Один знакомый мне бизнесмен получил несколько таких писем, и они его чуть не уничтожили, хотя и он сам, и все его окружение знали, что обвинения в этих письмах совершенно ложны. Лишь крепкая поддержка семьи помогла ему в конце концов оправиться. Виновник этого ужасного преступления (а для того чтобы понять, насколько серьезны такие преступления, достаточно лишь увидеть их влияние на жизни людей) так и не был найден.

Не следует также предполагать, поддаваясь влиянию мрачных фильмов 1940-х и 50-х, будто гневные письма пишут исключительно женщины. Это вовсе не так – злоба и мстительность не имеют пола, возраста и социального положения. Я видел письма с угрозами от подростков, пожилых аристократов и ремесленников среднего возраста, от очень успешных предпринимателей, врачей и респектабельных дедушек. C появлением интернета наступил новый расцвет жанра: любому под силу завести бесплатный электронный адрес и публиковать под псевдонимом сколь угодно гнусную клевету о ком угодно на публичных форумах или отправлять ее лично по электронной почте. Однако несмотря на все технические достижения, Королевская почта и прочие почтовые службы по всему миру по-прежнему ежедневно доставляют тысячи традиционных, написанных на бумаге посланий, призванных разрушить счастливую жизнь, очернить достойную репутацию и посеять семена ненависти в душах когда-то преданных друг другу пар и семей. Не всегда мотивом является ненависть: зачастую дело в сочетании скуки и неспособности предвидеть неизбежный причиняемый вред.

К счастью, судебная лингвистика занимается не только письмами, содержащими угрозы. Каждый день приходится разбирать что-нибудь небывалое: отец хочет узнать, действительно ли полученное им от дочери письмо написано ею; мать обеспокоена тем, что письменная речь ее дочери подвергается влиянию «бандитского жаргона»; страховая компания пытается выявить голос мошенника среди нескольких кандидатов; полицейский детектив хочет истолковать шифрованное письмо заключенного к соучастнику; заключенный утверждает, что он невиновен; адвокат работает над апелляцией для своего клиента; сотруднику кажется, что его начальство пытается его подставить, утверждая, что он написал анонимку – этот список кажется бесконечным.

За те пятнадцать лет, что я занимаюсь этой работой, я проанализировал буквально тысячи текстов сотен разных авторов, имеющих отношение ко множеству разнообразных преступлений. За это время судебная лингвистика выросла из маргинальной дисциплины, которой страстно увлекались единицы, в международно признанную практику, способную принести настоящую пользу слугам закона и юристам.

В этой книге я изложу подробности некоторых из многочисленных случаев, над которыми мне выпала честь работать. Везде, где возможно, я избегал упоминаний имен жертв, мест их проживания и их прошлых и нынешних занятий. Из-за этого в том или ином деле я порой не мог указать и на личность преступника. К сожалению, некоторые случаи широко известны публике, обезличить их нельзя, и следящий за ежедневными новостями читатель с легкостью их распознает. Некоторые случаи еще слишком недавние для того, чтобы писать о них, но я надеюсь, что смогу описать их позже, когда воспоминания о конкретных преступлениях и событиях уже несколько сотрутся из памяти общественности.

Я надеюсь, что эта книга, в которой рассказаны истории многих жизней, в основном обычных людей, зачастую не по своей воле столкнувшихся с незаурядными обстоятельствами, покажет вам силу лингвистического анализа в раскрытии преступлений. Рассказывая вам об этих жизнях, я пытался сделать повествование простым и приземленным. Моя главная цель заключалась не в том, чтобы рассказать хорошую «байку», а в том, чтобы проиллюстрировать сложное и увлекательное устройство языка и то, каким мощным ресурсом он может быть, вступая на территорию закона. Если эти истории окажутся достойными прочтения, то я надеюсь, что это ни в коей мере не умалит важности и трагичности описанных в них событий. Я всегда осознаю тот факт, что моя работа в первую очередь касается людей, а не только языка, и за годы работы я уверился в том, что это не только привилегия, но и ответственность.

Судебная лингвистика зародилась как инструмент, позволяющий исправлять ошибки правосудия. Сегодня она играет активную повседневную роль в наших судах. Систему общего права, развившуюся в Англии, Уэльсе, Шотландии и Ирландии в последнюю тысячу лет, следует ценить всем живущим на этих островах, несмотря на совершенные ею за эти годы несомненные ошибки. Именно поэтому так важна криминалистика. Во времена, когда разрушение гражданских прав и свобод снова стало темой, обоснованно вызывающей бурление страстей, криминалистика оказывается одним из охранителей справедливости и свободы. Зародившись сорок лет назад, судебная лингвистика ныне стала важной и, думаю, непременной составляющей этого процесса.

Часть 1

Глава 1

Убийство с бочкой

Джули Тёрнер, жительница Йоркшира, пропала летним вечером 2005 года. Ей было всего сорок, она была привлекательной женщиной, матерью двоих детей, и жила в Шеффилде. Во вторник седьмого июня около шести часов вечера она вышла из дома для того, чтобы отправиться по магазинам с Говардом Симмерсоном – мужчиной, любовницей которого была уже четыре года. Ее друг Даррен знал, что она будет с Симмерсоном. Джули не скрывала этих отношений, и соседи часто видели поблизости его мерседес, когда он увозил и привозил ее. Они даже, бывало, вместе забирали ее детей из школы.

Симмерсон жил в Кресcуэлле, графство Дербишир, что примерно в тридцати километрах к югу от Шеффилда. В одиннадцать часов того же вечера Джули все еще не вернулась, и Дарреном овладело растущее беспокойство. Он решил съездить к дому Симмерсона. Мерседес был припаркован у дома, но в доме было темно, и, судя по всему, Симмерсона дома не было. Растерянный Даррен поехал домой. Наконец, четыре часа спустя, в 3:22 утра среды, он сообщил о пропаже Джули. Звонки родственникам и в местные больницы результата не принесли – никаких следов Джули.

На следующий день Даррен получил следующее SMS-сообщение:

Остаюсь у джилл, вернусь позже нужно разобраться в своей голове

Даррен не понял этого сообщения, так как не знал никого по имени Джилл, Джули никогда не писала ему SMS, и ему был неизвестен номер, с которого пришло сообщение. Более того, он знал, что Джули всегда печется о своих детях и никогда никуда не поедет, не сказав им, где она собирается задержаться.

Позже, вечером того же дня, он и несколько членов его семьи снова отправились в Кресуэлл. В доме Симмерсона горел свет. Они побеседовали, Симмерсон был несколько пренебрежителен, и Даррен покинул Кресуэлл, не узнав ничего нового о местонахождении Джули. На следующий день он получил еще одно SMS:

Скажи детям, чтобы не волновались. разбираюсь со своей жизнью. будь на связи, нужно получить кое-какие вещи.