Читать книгу "Хетты. Разрушители Вавилона - О. Гарни"

Благодаря этим выступлениям к проблеме хеттов пробудился большой интерес. В последующие 20 лет археологи посещали Турцию все чаще и чаще, и усилия их щедро окупались. В различных местностях, главным образом в горах Тавра и Антитавра, было обнаружено еще множество подобных образцов скульптуры. Выдающимися успехами увенчались экспедиции Гуманна и Пухштейна (1882–1883), Рамсея и Хогарта (1890), Шантра (1893), Хогарта и Хэдлема (1894), Андерсона и Кроуфута (1900). При раскопках в Каркемише, проведенных по поручению Британского музея в 1879 году, было найдено множество иероглифических надписей и других памятников. Стелу со схожими письменами нашли при раскопках в Вавилоне в 1899 году, и целый ряд памятников в том же стиле обнаружила немецкая экспедиция в ходе раскопок в Сенджерли (Северная Сирия) в 1888–1892 годах. В результате в 1900 году Л. Мессершмидт смог подготовить к публикации обширный свод хеттских надписей, включивший тексты с 96 памятников и еще множества печатей и оттисков (рис. 15, 16).

Тем временем история хеттов во многом прояснилась благодаря архиву документов, обнаруженному в 1887 году в Эль-Амарне. Эти глиняные таблички с клинописными текстами, написанными по преимуществу на аккадском языке, представляли собой дипломатическую и административную переписку египетских фараонов Эхнатона (за последние несколько лет правления) и его отца Аменхотепа III, в общей сложности охватывающую период приблизительно с 1370-го по 1348 год до н. э. Помимо упоминаний о «царе Хатти» и передвижениях его армии, часто встречающихся в посланиях от зависимых палестинских и сирийских правителей, в архиве содержалось одно письмо от самого Суппилулиумы I, «царя Хатти», в котором тот поздравлял Эхнатона с восшествием на престол. Кроме того, обнаружились два письма на неизвестном языке, одно из которых было адресовано царю страны Арцава. Изучив эти письма в 1902 году, норвежский ученый Й. А. Кнудтсон отметил явное сходство этого языка с языками индоевропейской семьи, однако в то время к его наблюдению отнеслись весьма скептически. Несколько текстовых фрагментов на том же языке нашел в 1893 году близ Богазкёя Э. Шантр.

К этому времени многие ученые поняли, что раскопки в Богазкёе, по всей вероятности, принесут богатые плоды. Концессию на исследование Богазкёя в конце концов удалось получить д-ру Хуго Винклеру, работавшему под эгидой Немецкого восточного общества, и в 1906 году он возглавил раскопки на этой территории. Результаты не только оправдали, но и далеко превзошли все ожидания. Археологи извлекли из раскопа царский архив, насчитывавший около 10 тысяч клинописных табличек. Большинство документов было написано на том же языке, что и письмо царю Арцавы, и не поддавалось расшифровке, но часть табличек содержала надписи на хорошо известном к тому времени языке Вавилонии — аккадском. Уже в ходе предварительного исследования этих текстов стало очевидно, что на месте раскопок действительно располагалась некогда столица «страны Хатти». Официальным же языком этого царства, по всей очевидности, был «арцаванский»; и «хеттским» теперь стали называть не только язык иероглифических письмен из Хамы, но и язык этих клинописных «арцаванских» табличек. Что касается датировки табличек, то в первый же сезон раскопок археологам посчастливилось найти документ, оказавшийся хеттской версией вышеупомянутого договора между Рамсесом II и царем Хатти, египетский текст которого был датирован двадцать первым годом правления этого фараона. Именно здесь, а не в Сирии находилась тогда столица «Великой Хеты», платившей дань Тутмосу III и сражавшейся, а после заключившей мир с Рамсесом II. В 1907 году Винклер опубликовал предварительный отчет о табличках из Богазкёйского архива, в котором привел список царей Хатти от Суппилулиумы I (первая половина XIV века до н. э.) до Арнуванды III (конец XIII века до н. э.), после которого записи внезапно обрывались. Предполагалось, что на протяжении этих 200 лет каппадокийское Хеттское царство доминировало над малыми государствами хеттского союза, такими, как Каркемиш, Мелид и Хамат, упоминающимися в ассирийских хрониках, а около 1200 года до н. э. его завоевали мушки (фригийцы), во власти которых эту территорию ассирийцы застали в VIII веке, после чего прочие хеттские государства вновь обрели относительную независимость в рамках гегемонии Каркемиша. Но в дальнейшем мы увидим, что все хеттские царства, за исключением Каркемиша, существовавшие на территории Сирии в 1-м тысячелетии до н. э., представляли собой новые государственные образования, возникшие уже после падения каппадокийской державы; однако надписи на камне Нишан-Таш, установленном в центре богазкёйской крепости, а также иероглифические знаки с оттиска печати на одной из клинописных табличек свидетельствуют о том, что традиция иероглифической письменности не прервалась.

Ценнейший свод результатов, достигнутых в области исследования хеттов и памятников хеттской культуры, опубликовал в 1910 году Джон Гарстанг, весной 1907 года лично совершивший большое путешествие по Малой Азии и посетивший д-ра Винклера в Богазкёе. В его книге «Страна хеттов» («The Land of the Hittites») обзор хеттских памятников дополняется описаниями той прекрасной местности, где они были обнаружены, и сопровождается краткой историей хеттов, изложенной на основании отчета Винклера. На протяжении многих лет труд Гарстанга оставался в своей области образцовым. В ходе раскопок под руководством Гарстанга в Сакча-Гези (Северная Сирия) были обнаружены украшенные барельефами развалины дворца, датируемого концом неохетгского периода, однако пролить новый свет на историю хеттов эти находки не смогли, и даже древнее название этой местности до сих остается неизвестным.

В 1914 году, с началом Первой мировой войны, раскопки были приостановлены; кроме того, английские ученые были вынуждены прервать отношения со своими немецкими коллегами, которые в этот период как раз исследовали огромный массив первоисточников из Богазкёйского архива. Именно в военные годы в Германии вышла в свет первая монография по грамматике «клинописного хеттского» языка и состоялась первая факсимильная публикация хеттских текстов. И к тому времени, когда контакты между английскими и немецкими специалистами возобновились, уже существовал обширный список хеттологической литературы, от работы над которым английские ученые невольно остались в стороне. Но с другой стороны, в 1911–1914 годах коллекция Британского музея пополнилась множеством образцов каменной скульптуры и иероглифической письменности, обнаруженных второй экспедицией в Каркемиш, которая проводила раскопки под руководством Д. Дж. Хогарта, K. Л. Вулли (ныне сэр Леонард Вулли) и Т. Э. Лоуренса. Иными словами, если в Германии сложилась немецкая крупная школа хеттологии, ориентированная на изучение клинописных табличек, то в Англии небольшая группа энтузиастов сосредоточила усилия на дешифровке иероглифической письменности и исследовании хеттского искусства. Со своими попытками расшифровки выступили в печати Сейс, Коули и Кэмпбелл Томпсон. Но задача была слишком сложной, и труды их по большей части оказались тщетными. Ведь на тот момент был известен лишь один сколь-либо пригодный для работы двуязычный текст — так называемая «Розетка Таркондемоса» фото 20b), серебряная накладная пластина с цилиндрической печати, о которой Сейс в 1880 году написал статью. Но она содержала всего десять клинописных и шесть иероглифических знаков; и, более того, сама клинописная надпись допускала несколько вариантов прочтения. Разумней было начать расшифровку с идентификации ряда топонимов и нескольких личных имен, встречающихся в современных хеттским ассирийских надписях. Этим путем пошли пятеро исследователей — немец Боссерт, швейцарец Форрер, американец Гельб, чех Грозный и итальянец Мериджи. Работая независимо друг от друга, они пришли к более или менее схожим результатам, определив фонетические соответствия иероглифов и общую структуру языка. Но понять, о чем говорится в надписях, так и не удалось: значение идеограмм не расшифровано, и словарный состав языка не восстановлен по сей день. Впрочем, двуязычная надпись из Кара-тепе (см. ниже) дает ценнейшую информацию, которая позволит сделать шаг вперед в решении этой проблемы.