Читать книгу "Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк"

Рис. 1. Деревянные стены римской постройки, изображенные на колонне Траяна

«Они используют, – писал в своих «Записках» Цезарь, – совершенно прямые бревна, которые укладывают на землю на расстоянии 2 футов (0,6 м) друг от друга, потом скрепляют их стволами деревьев, которые укладываются поперек, а промежутки заполняют землей. На этот фундамент они кладут слой крупных камней и скрепляют их цементом, после чего снова идет слой досок и стволов, уложенных в таком же порядке, что и раньше. Благодаря этому древесные слои не соприкасаются друг с другом, а покоятся на промежуточном слое камней. Работа продолжается в таком же порядке, пока сооружение не достигнет нужной высоты. Такие стены, благодаря различию материалов – дереву и камню, – имеют ровную поверхность и отлично служат, защищая лагерь; камни предохраняют дерево от огня, а деревья длиной 40 футов (12 м), скрепленные друг с другом в толще стены, могут быть сломаны или оторваны друг от друга только с очень большим трудом»[2].

Цезарь отдает должное трудолюбию, с каким галльские племена его времени создавали свои укрепления и сопротивлялись попыткам римлян захватить город Аварик (современный Бурж), который он осаждал (в конце концов взял – было перебито 40 тыс. галлов. – Примеч. ред.).

«Галлы, – пишет Цезарь, – противопоставили доблести наших солдат самые разнообразные уловки, ибо эти трудолюбивые люди в совершенстве воспроизводят то, что им привелось однажды увидеть. Они цепляли петлями наши крюки («вороны» для разрушения стен) и, крепко захватив их, с помощью воротов затаскивали внутрь. Они прекрасно владеют искусством рытья подкопов, поскольку поднаторели в этом деле на многочисленных разработках шахт для добычи железной руды на своей территории. Более того, галлы снабдили свои стены башнями и завесили их шкурами. В своих частых вылазках, дневных и ночных, они пытались либо поджечь нашу стену, либо нападали на наших солдат, занятых работами. С помощью балок, положенных друг на друга, они соорудили стены и башни точно такой же высоты, что и наши»[3].

Германцы строили также стены из дерева, увенчанные парапетами из лозы. Такой необычный редут изображен на колонне Антонина в Риме (рис. 2). Впрочем, такие укрепления сооружались, видимо, на скорую руку. На рис. 2 мы видим крепость, которую атакуют римские солдаты. Пехотинцы, чтобы подойти к стене вплотную, закрылись сверху щитами, образовав то, что римляне называли черепахой (Testudo). Прислонив верхние края щитов к стене, солдаты приступали к рытью подкопа или поджигали стену, будучи отчасти защищенными от метательных снарядов врага. Осажденные бросали сверху камни, колеса, факелы и горшки с горящей смолой, а другой отряд римских солдат, с горящими факелами в руках, ждал момента, когда черепаха подойдет вплотную к стене, чтобы под прикрытием щитов зажечь ее. В своих лагерях, окруженных рвами, римляне, кроме передовых деревянных укреплений, часто возводили вдоль своих стен деревянные конструкции, располагавшиеся через равные промежутки. Эти сооружения использовали для подъема метательных машин на отведенные для них места, а также для наблюдения за приближением врага. Многочисленные примеры таких сооружений можно увидеть на колонне Траяна (рис. 3).

Рис. 2. Деревянная и плетеная крепостная стена германцев и римляне, атакующие ее. Изображение на колонне Антонина

Римские лагеря были двух видов: летние (castra estiva), носившие временный характер, которые сооружались для защиты легионов от нападений врага во время стоянок. Такие лагеря были окружены частоколом на невысокой насыпи, которую окружал неглубокий ров; и зимние, или постоянные лагеря (castra hiberna, castra stativa), которые были обнесены стеной из обложенной дерном земли или же из камня с башнями по углам и широким, глубоким рвом. По верху стены проходил парапет с бойницами или располагались колья, соединенные друг с другом балками, уложенными поперек. Иногда на парапете устанавливали плетень. В своих постоянных лагерях римляне использовали круглые и квадратные башни, ибо, как пишет Вегеций (римский военный теоретик и историк, конец IV – начало V в. – Примеч. ред.): «Древние обнаружили, что стена, окружающая крепость, обязательно должна иметь башни, поскольку, в противном случае, стенобитные орудия легко пробивают в ней бреши. Башни, расположенные достаточно близко друг от друга, выступают над поверхностью стен и дают возможность держать эти орудия под обстрелом. Если враг захочет приставить лестницы или подвести тараны поближе к стене, то воины, находящиеся на башнях, могут обозревать его действия спереди, с боков и, частично, с тыла, так что практически со всех сторон его настигают снаряды метательных машин обороняющейся крепости».

Рис. 3. Деревянные башни на римских стенах (рельеф на колонне Траяна)

С самых древних времен военные понимали необходимость сооружения башен – они позволяли обстреливать врага, штурмующего куртины[4], с флангов.

Постоянные лагеря римлян обычно имели квадратную форму с четырьмя воротами, которые располагались в центре каждой стены. Главные (передние) ворота иногда назывались преторианскими, поскольку через них проходила дорога к помещению, где жил командующий, – этот дом или палатка, а также главная площадка вокруг назывались преториум. (Если это был лагерь легиона, то здесь был его значок – серебряный орел на древке. Командующий же всем римским войском (несколько легионов) имел красное знамя. – Примеч. ред.) Ворота, расположенные напротив, назывались задними, или декуманскими (т. е. «десятинными», поскольку находились у помещений 10-й когорты легиона. – Примеч. ред.), а боковые – носили название принципалис декстра (правые ворота) и принципалис синистра (левые ворота). Ворота защищались внешними укреплениями, которые носили название антемуралия или прокастрия. Военачальники и солдаты жили в казармах, сделанных из глины, кирпича или дерева и крытых соломой или черепицей. На башнях устанавливались орудия для метания дротиков или камней. Лагерь не всегда был квадратной формы – все зависело от характера местности, ибо, как справедливо заметил Витрувий в отношении орудий войны (глава XXII): «Что касается средств, которые употребляют осаждающие, то предугадать, что они пустят в ход, невозможно».