Читать книгу "Груз для Слепого - Андрей Воронин"

– Нет, это не по мне, – твердо отрезал полковник Скобелев, – вы же прекрасно знаете, что в тех двух провалах я не виновен. Просто на мне хотят выехать, сделали козлом отпущения.

– Хорошо, что не козлом опущения, – не к месту хохотнул генерал, а затем вновь стал серьезным, – ты радуйся, что еще живой. Ведь тебя могли запросто убить. А мертвые, как ты понимаешь, молчат.

– Да, я это знаю. Лучше бы меня убили. А молчать я не буду.

– Ты ничего, Александр Михайлович, не сможешь сделать, – генерал выбрался из-за стола.

И только сейчас Александр Михайлович увидел, какой он маленький, этот всемогущий генерал, без своего кресла, конечно. Казалось, врежь ему кулаком – он и откинется. Но полковник Скобелев не мог себе позволить такого широкого жеста. Единственное, что ему оставалось, так это по-военному четко развернуться и покинуть кабинет, хлопнув тяжелой дубовой дверью, уйти, чтобы никогда больше туда, за эту дверь, не возвращаться.

Дома сразу же начались скандалы. Александр Михайлович вымещал свою злобу на домашних – на жене и сыне. Жена у него тоже была не подарок – дочь генерала. Она поступила так, как Скобелев со своим начальством – развернулась, собрала вещи и ушла к родителям. Слава Богу, генерал, тесть Скобелева, хотя и занимал довольно большой пост, не обладал былой властью. Потом состоялся развод, размен квартиры. Скобелеву досталась вот эта маленькая двухкомнатная хрущевка на окраине Москвы. Но Александру Михайловичу было все равно. Главное, есть свой угол. Можно в одиночестве спокойно все обдумать.

Он вынашивал грандиозные планы мести. Информация, которой владел полковник ФСК, с течением времени не обесценится. И вот кое-что из этой информации Скобелев решил продать, вернее, обнародовать, уничтожив тем самым тех, кто так жестоко с ним расправился. Дело предстояло не простое. К нему следовало тщательно подготовиться, вывести будущих следователей на ложный след, умело спрятать концы в воду и только после всех предварительных операций опубликовать материалы. Самому в это время лучше всего находиться за границей. Скобелев понимал, что каждое его движение контролируется. Он замечал, как за его машиной ведется слежка, прекрасно знал, что все его телефонные разговоры прослушиваются, корреспонденция просматривается.

Но и Скобелев был не простачок: как-никак, двадцать лет отдал работе в органах и все тамошние хитрости знал наизусть. О будущем своего сына он не беспокоился, тесть поможет внуку, и тот после окончания школы скорее всего попадет в МГИМО или в Плехановский институт, окончит учебу без особых сложностей и ему будут обеспечены хлебное место и интересная работа по способностям и по происхождению.

Только иногда Скобелеву становилось грустно из-за того, что он редко видится с сыном. Ему не хватало общения со смышленым парнишкой, который унаследовал от отца не только гордый профиль, но и быстрый ум, замечательную память и такой же неуступчивый характер.

Отец с сыном довольно часто ссорились и все из-за сходства характеров. Но потом мирились. И вот эти дни остались для Александра Михайловича самыми светлыми воспоминаниями из всей его семейной жизни. Жену он не любил, женился только для того, чтобы сделать карьеру, чтобы тесть послужил трамплином, помог реализовать зятю возможности, данные ему природой.

«Да, моя карьера была блестящей, меня ставили в пример, мне завидовали…»

Александр Михайлович вспоминал свое прошлое каждый день, даже видел сны о прежней работе. Грандиозные операции, огромные деньги, почет и уважение коллег. А самое главное – зависть. Ему завидовали. В распоряжении Скобелева было все – машины, самолеты, поезда. Он мог выезжать за рубеж в любую страну, в любое время суток. Стоило только снять трубку и набрать номер.

Правда, к чести Александра Михайловича, своим положением он не злоупотреблял, жил по средствам. Хотя мог бы, как говорили его коллеги-завистники, купаться в золоте. Многие предполагали, что где-нибудь в Швейцарии на счету Скобелева лежат довольно солидные суммы в иностранной валюте.

Но это не соответствовало действительности. Денег Александр Михайлович Скобелев никогда не имел. К тому же он был хорошо воспитан. Ему доставляло удовольствие совершенно другое – работа, работа, работа. Вот в чем заключался смысл жизни полковника ФСБ.

"Да, моя месть будет страшна. Все содрогнутся, когда узнают, что я им готовлю. Они сейчас даже не подозревают, думают, что со Скобелевым «все», что с ним расправились навсегда и я уже никогда не смогу подняться. Ну что ж, ничтожные завистники, думайте, надейтесь.

Как же вы удивитесь, когда произойдет то, что я задумал. Вы будете бледными и дрожащими, будете проклинать день своего рождения, будете выбрасываться из окон своих роскошных кабинетов, стреляться, принимать снотворное безумными дозами. И тогда я посмеюсь над вами, как вы посмеялись надо мной! Мерзавцы! Ничтожества! Вы решили расправиться со мной, с таким человеком, как Скобелев? Но это вам даром не пройдет. Я никому не позволю издеваться надо мной и меня не волнует, какие посты вы занимаете, какой обличены властью, сколько человек у вас охраны и какие под вашими задницами кресла. Меня не волнует, сколько звезд на ваших погонах. Вы все станете несчастными, вы будете захлебываться собственной желчью. Вы пожалеете, что родились на свет".

Такие мысли, конечно же, изматывали, приводили к бессонным ночам. Но Александр Михайлович Скобелев, казалось, был сделан из железа. Его мозг работал быстро и четко, а организм вполне справлялся с тяготами долгой и изнурительной борьбы. Как раз то, что необходимо для осуществления плана мести, задуманного отставным полковником ФСБ Александром Михайловичем Скобелевым. А он твердо решил разобраться со своими врагами.

«И ты, толстый маленький генерал, который относился ко мне с приторной отеческой заботой, с показным состраданием, разве что сынком не называл, станешь крутиться, как уж под вилами, когда твою голову зажмут в тиски, когда тебя начнут допрашивать люди из президентского окружения. Правда, многих из президентского окружения тоже не станет, уж я это устрою».

Полковник Скобелев сжал голову руками, заскрежетал зубами и застонал Это был стон загнанного в угол зверя, жестокого и опасного, беспощадного к врагам, готового грызть, кусать, рвать на части. И самое страшное – не щадя собственной жизни.

"Скоро, скоро пробьет мой час… Очень скоро…

И тогда вы все вздрогнете, мир вздрогнет. Хотели расправиться со Скобелевым! Никогда не бывать этому! Не бывать. Вы еще вспомните обо мне на операционных столах, когда из вас будут извлекать пули, пущенные дрогнувшей в последний момент рукой, когда ваши сердца начнут биться в предсмертных конвульсиях, когда ногти побелеют. Но и тогда вы вспомните о Скобелеве, будете проклинать тот час, когда вину за свою нерасторопность и глупость свалили на меня. Не справедливость нужна мне, а месть".

Скобелев отвел ладони от лица и откинулся на спинку кресла. Александр Михайлович выглядел бледным, глаза отставного полковника горели, тонкие губы кривились, обнажая желтые зубы. Лицо его сделалось похожим на череп, обтянутый желтоватой, как пергамент, кожей. А когда-то Скобелев был цветущим мужчиной. Изменения произошли буквально за несколько последних месяцев, и многие из тех, кто знал Александра Михайловича год или два назад, навряд ли сейчас смогли бы его узнать. Он стал совсем другим человеком, злым и опасным, с лицом, больше напоминавшим маску смерти, чем живого человека с состраданием в сердце. Не было ни одной живой души, кого бы Скобелев любил хоть самую малость. Он ненавидел всех, ненавидел даже самого себя.