Читать книгу "Проклятые места планеты - Юрий Подольский"

Верховным божеством финикийцев и их потомков был Баал (Ваал) – громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего. Ему же поклонялись в Ассирии, Вавилоне, Древнем Израильском царстве, Иудее, Ханаане и Сирии. Именно ему приносились кровавые жертвы. Конечно, человеческие жертвоприношения были распространены у многих древних народов, но у религиозных фанатиков Карфагена ритуальное убийство невинного ребенка превратилось в отвратительное садистское действо. Темное начало первобытной магии в пунической (карфагенской) религии сочеталось с изощренной жестокостью дряхлеющей цивилизации.

На центральной площади Карфагена стоял громадный пустотелый идол из меди с головой быка – тотемного животного Баала. Под ним разжигали костер. Как свидетельствует историк I века до н. э. Диодор Сицилийский, детей, выбранных для жертвы, подводили к раскаленной статуе и клали на ее медные руки, по которым те соскальзывали вниз, в огонь.

Во время жертвоприношения запрещалось плакать. Считалось, что любая слезинка, любой вздох умаляют ценность жертвы. Глядя на смерть детей, их родители должны были радоваться, облачившись в яркие, нарядные одежды. По мнению некоторых историков, так якобы требовали боги. Другие, например Юстин, живший во II веке, были уверены, что «такими злодеяниями карфагеняне отвратили от себя богов».

Известный в христианской религии Вельзевул – один из злых духов, подручный дьявола, нередко с ним и отождествляемый, – является не кем иным, как Баалом, точнее, одним из олицетворений этого древнего божества. Бааль-Зевув означает «повелитель мух» или «повелитель летающих вещей».

«Едва очутившись на краю отверстия, жертвы исчезали, как капли воды на раскаленном металле, и белый дым поднимался среди багрового пламени, – так, пользуясь античными источниками, описывал казнь во славу чудовищного божества Гюстав Флобер в романе “Саламбо”. – Длилось это долго, бесконечно долго, до самого вечера. Внутренние стенки отделений покраснели, стало видно горящее мясо. Некоторым даже казалось, что они различают волосы, отдельные члены, все тело жертв».

Как римляне и греки античных времен, так и европейцы XIX века не понимали и не принимали такого жесткого обычая. С подобными богами мог бы стерпеться, пожалуй, лишь век двадцатый – век массовых казней, гибели миллионов людей в войнах, газовых камерах, печах концентрационных лагерей…

Трижды воевал Рим с Карфагеном, пока не сбылось то, о чем мечтал Катон. Римские войска наконец подошли к стенам Карфагена.

И началось бедствие. Огонь двинулся на город. Он перелетал с этажа на этаж, и сильный жар сжигал людей, прятавшихся под крышами. Кто проклинал богов, кто – врагов, но их голоса гасли, когда новое здание, выжженное дотла, падало, перегораживая улицу и убивая бежавших. Раненые еще кричали из-под камней, но их уже никто не слышал.

На крышах других домов кипел бой. Летали копья, стрелы и камни. Один за другим падали люди. Если в проеме улицы показывались всадники, они убивали мечами бегущих, а кони ударами копыт разбивали головы раненых.

А потом выходили из своих укрытий сборщики и крючьями волокли и мертвых, и еще живых в яму. Люди, точно мусор, заполняли рвы.

Трубили трубы, воодушевляя победителей и насылая великий страх на гибнущий город. Громко кричали центурионы, созывая воинов, быстро передвигались войска, уверенные в победе. Всеми владели безумие и свирепость.

Часть жителей закрылась в храме Эшмуна и сгорела в нем заживо. После шести дней уличных боев около 50 тысяч изнуренных голодом защитников Карфагена сдались на милость римских солдат. Одних казнили, других продали в рабство.

Так в 146 году до н. э. пал Карфаген. Заканчивалась третья Пуническая война. Теперь говорить о нем можно было только в прошедшем времени. Город исчез, был стерт с лица земли. Его территорию вспахали и засыпали солью, чтобы и трава там не росла. Уничтожили все памятники искусства, рукописные книги, архитектурные сооружения, чтобы ничто не напоминало потомкам о презренных пунах.

Впрочем, лет через сто город стал возрождаться, но уже под римским владычеством. На его месте теперь стали возводиться римские храмы и общественные здания, построили цирк на 60 тысяч зрителей, театр, амфитеатр, огромные термы (бани) и 132-километровый акведук. В римские времена Карфаген насчитывал около 300 тысяч жителей и соперничал с Александрией по богатству и уровню просвещения.

В 439 году он был захвачен и разграблен вандалами, через столетие покорился византийскому полководцу Велизарию и сделался резиденцией константинопольского наместника. А в самом конце VII века арабы-мусульмане с непостижимой быстротой завоевали почти всю Северную Африку. В 698 году город был взят арабами, и его камни послужили материалом для строительства города Туниса. В следующие столетия мрамор и гранит, когда-то украшавшие римский город, были вывезены из страны. По некоторым свидетельствам, их использовали для строительства соборов в Генуе, Пизе, а также Кентерберийского собора в Британии. Город с тысячелетней историей, наводивший ужас на весь античный мир, был снова стерт с лица земли и больше уже не возродился.

Проклятие мертвого города

Согласно одной из монгольских легенд, во времена, когда на месте каменистой пустыни Гоби еще плескались воды теплого моря, на его живописном берегу первыми потомками богов был построен прекрасный и богатый город, в котором жили мудрецы и торговцы, храбрые воины и умелые ремесленники.

Этот город сменил много названий. Уйгуры называли его Индикутшари, китайцы – Хочжоу (Огненный город). Назывался он и Гаочаном – по имени государства, столицей которого был. Монголы называли этот легендарный древний город Хара-Хото.

О его гибели повествует еще одно монгольское предание. Последний правитель города батыр Хара-цзянь-цзюнь объявил войну китайскому императору, но, проиграв ряд сражений, был вынужден укрыться за неприступными стенами. Не имея возможности взять город приступом, китайцы отвели от Хара-Хото русло реки Эдзин-Гол и тем самым лишили его защитников воды.

Понимая, что город и его жители обречены на неминуемую смерть, Хара-цзянь-цзюнь спрятал все свои несметные сокровища в потайном месте, умертвил жену и детей и дал решающее сражение, в котором был убит. Ворвавшиеся в Хара-Хото китайские войска уничтожили всех его жителей, а сам город превратили в руины…

О мертвом, затерянном в песках южной части пустыни Гоби «черном городе» (так с монгольского переводится топоним Хара-Хото) давно знали русские путешественники и ученые. В 1886 году экспедиция Григория Потанина узнала от монголов о какой-то крепости, покинутой людьми и засыпанной песками. Владимир Обручев, посетивший те же места в 1893 году, подробно расспрашивал местных жителей о руинах древнего поселения, но так их и не увидел.

В 1907 году на поиски таинственного города отправляется ученик Николая Пржевальского известный путешественник Петр Козлов. Ему удалось заручиться поддержкой вождя племени торгоут-бэйле, обитавшего в тех краях, и с помощью проводника экспедиция прибыла к мертвому городу у излучины реки Эдзин-Гол.