Читать книгу "Долгий путь к маленькой сердитой планете - Бекки Чамберс"

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Корбин. Его лоб, как всегда, был покрыт бисеринками пота, седеющие волосы на висках слиплись. На борту «Странника» приходилось поддерживать тепло ради навигатора, однако Корбин с самого первого дня громко высказывал свое недовольство стандартной температурой. Даже после нескольких лет, проведенных на «Страннике», его организм упорно отказывался акклиматизироваться, казалось, из чистой вредности.

Лицо у Корбина также раскраснелось, хотя оставалось только гадать, было это следствием его настроения или подъема по лестнице. Эшби никак не мог привыкнуть к виду его красных щек. Большинство живущих ныне людей являлись потомками «исходников» – тех, кто давным-давно покинул пределы родной Солнечной системы на кораблях Флотилии Исхода. Многие, подобно Эшби, родились на борту тех самых космических поселений, которые принадлежали когда-то беглецам с Земли. Его густые черные кудри и янтарная кожа были следствием многих поколений смешения народов на борту гигантских кораблей. Большинство людей, неважно, родившихся в космосе или уроженцев колоний, принадлежали к лишенной национальных черт расе исходников.

Корбин же, напротив, сохранил характерные черты обитателей Солнечной системы, даже несмотря на то что жители первых планет в последующих поколениях стали все больше походить внешне на исходников. Учитывая то, какую мешанину представляет собой человеческий геном, люди с более светлой кожей время от времени рождались тут и там, даже на кораблях Флотилии. Но Корбин был прямо-таки розовый. Его далекие предки, ученые-первопроходцы, построившие первые научно-исследовательские орбитальные станции на орбите Энцелада, жили там веками, бдительно следя за бактериями, процветающими в ледяных морях. Солнце оставалось для них тусклым отпечатком пальца в небе над Сатурном, и они с каждым десятилетием все больше теряли пигментацию. Конечным результатом стал Корбин, розовый человек, рожденный для нудной лабораторной работы и неба без солнца.

Корбин швырнул Эшби на стол свой скриб. Тонкая прямоугольная пластина прошла сквозь похожий на туман пиксельный экран и со стуком упала перед Эшби. Тот сделал жест пикселям, приказывая им рассеяться. Висящие в воздухе заголовки новостей растаяли, превратившись в разноцветные струйки. Пиксели подобно стайкам мошкары упорхнули в проекционные ящики по обеим сторонам стола. Взглянув на скриб, Эшби посмотрел на Корбина и вопросительно поднял брови.

– Вот это, – ткнул костлявым пальцем в скриб Корбин, – должно быть, шутка!

– Дай-ка я сам догадаюсь, – сказал Эшби. – Дженкс снова испортил твои записи?

Нахмурившись, Корбин покачал головой. Эшби сосредоточил внимание на скрибе, стараясь не рассмеяться при воспоминании о том, как Дженкс в прошлый раз взломал скриб Корбина, заменив старательные записи водорослеведа тремястами шестьюдесятью двумя фотографиями самого себя, в самых разных позах, в чем мать родила. На взгляд Эшби, особенно хорошим был тот снимок, на котором Дженкс размахивал флагом Галактического сообщества. Что ни говори, в нем был какой-то возвышенный драматизм.

Взяв скриб, Эшби развернул его экраном вверх.

Кому: капитану Эшби Сантосо («Странник», лицензия ГС на тоннелирование № 387-97456)

Ответ на: резюме Розмари Харпер (сертификат администрации ГС № 65-78-2)

Эшби узнал этот файл. В нем было резюме нового члена экипажа, который должен был прибыть на следующий день. Вероятно, в настоящий момент девушка лежит в капсуле, накаченная снотворным, чтобы ей было легче перенести длительный перелет в стесненных условиях.

– Зачем ты мне это показываешь? – спросил Эшби.

– О, так ты его читал! – возмущенно произнес Корбин.

– Конечно, читал. Я давным-давно сказал всем, чтобы вы ознакомились с этим файлом и еще до прибытия Харпер поняли, с кем вам предстоит иметь дело. – Эшби понятия не имел, к чему клонит Корбин, но тот всегда действовал именно так: сначала пожаловаться, потом объяснить.

Ответ Корбина был предсказуемым: ему даже не нужно было открывать рот.

– У меня не было времени. – У Корбина была скверная привычка игнорировать все, что происходило за пределами его лаборатории. – О чем ты думал, черт возьми, когда брал на борт эту девчонку?

– Я думал о том, – ответил Эшби, – что мне нужен дипломированный делопроизводитель.

Даже Корбин не мог с этим поспорить. Отчетность у Эшби была в ужасном состоянии, и хотя, строго говоря, тоннелирующему кораблю для получения лицензии было необязательно иметь делопроизводителя, начальство из транспортного управления ГО дало ясно понять Эшби, что вечные задержки с донесениями вызывают большое недовольство. Расходы на содержание дополнительного члена экипажа были значительными, но после долгих размышлений и постоянных тычков со стороны Сиссикс Эшби попросил транспортное управление прислать ему дипломированного специалиста. Его бизнес ждут большие неприятности, если он не перестанет одновременно делать сразу два дела.

Скрестив руки на груди, Корбин презрительно фыркнул.

– Ты с ней говорил?

– Мы с Харпер поболтали дней десять назад. По-моему, с ней все в порядке.

– По-моему, с ней все в порядке, – язвительным тоном повторил Корбин. – Очень обнадеживает.

Следующие свои слова Эшби подобрал гораздо тщательнее. В конце концов, это ведь Корбин. Король семантики.

– Ее проверило транспортное управление. Она полностью подходит для этой работы.

– В транспортном управлении все спятили. – Корбин снова ткнул пальцем в скриб. – У нее нет опыта длительных перелетов. Насколько я могу судить, она ни разу в жизни не бывала дальше Марса. Она только-только окончила университет…

Эшби начал загибать пальцы. В эту игру могли играть двое.

– Харпер имеет сертификат на ведение документации ГС. Она проходила практику в наземной транспортной компании, что требует тех же самых базовых навыков, какие нужны мне. Она свободно владеет языком ханто, включая жесты и все остальное, что на самом деле может открыть перед нами кое-какие двери. У нее есть рекомендательное письмо ее учителя по межвидовым отношениям. И, что самое главное, по нашему непродолжительному разговору у меня сложилось впечатление, что я смогу с ней работать.

– Она никогда прежде этим не занималась. Мы в открытом космосе, на пути к слепому пробою, а ты берешь на борт ребенка!

– Харпер не ребенок, она просто очень молода. И каждому человеку когда-нибудь приходится впервые браться за работу. Даже ты, Корбин, где-то начинал.

– Знаешь, какой была моя первая работа? Я мыл пробирки в лаборатории у своего отца. Такую работу смогло бы выполнить дрессированное животное! Вот какой должна быть первая работа, а не… – Он брызнул слюной. – Позволь напомнить тебе, чем мы здесь занимаемся. Мы летаем, пробивая в космосе дыры – дыры в буквальном смысле. Это опасная работа. И без того мне страшно смотреть на безалаберность Киззи и Дженкса, но у них по крайней мере есть хоть какой-то опыт. Я не смогу выполнять свою работу, если буду постоянно думать о том, как какая-то бестолковая практикантка нажимает не ту кнопку!