Читать книгу "Стечение обстоятельств - Иоанна Хмелевская"

— Да, как раз копаюсь в этом деле, а он мог много знать. Чертовски много знать. Как тебе удалось так быстро заловить эскулапа?

— Случайно ошивался поблизости. А что, ты думаешь, тот еще жив?

— Был теплый, я пощупал. И знаешь, в комнате все вверх ногами. Анджей, мне бы хотелось присутствовать при осмотре.

— Нет проблем! Пошли скорее!

Оказалось, можно уже не спешить, ибо хозяин квартиры, как установил врач, расстался с жизнью окончательно и бесповоротно, и произошло это еще до прибытия подпоручика Яжембского, минимум полчаса назад. После врача свое дело сделал фотограф и уступил место специалисту по дактилоскопии.

— На ручке входной двери мои отпечатки, — информировал его подпоручик Яжембский. — Снаружи, внутри я к ручке не прикасался.

— Очень мило с вашей стороны, — похвалил его эксперт. — Тут я как раз вижу потрясающие отпечатки. Свеженькие, как первая редисочка.

Врач в своем заключении не сомневался. Хозяин квартиры и в самом деле был совершенно мертв. Две колотые раны, из них одна прямиком в нужный орган, исключали ошибку. Следов борьбы врач не обнаружил.

— Если удар в сердце нанесен пружинным ножом, это мог сделать даже ребенок, — заметил врач. — А больше ничего до вскрытия сказать не могу.

Начальник опергруппы капитан Фрелькович подвел итоги первых минут расследования:

— Нападение внезапное, скорее всего, действовали пружинным ножом. Хозяин квартиры открыл кому-то знакомому дверь — это мог быть и мужчина, и женщина, и даже ребенок — и получил первый удар. Не давая ему опомниться, нападавший толкнул хозяина в квартиру, где и нанес ему смертельную рану. Потом в спешке принялся что-то искать в комнате. Преимущественно рылся в бумагах.

— И наверняка нашел, — с горечью резюмировал подпоручик Яжембский. — Что бы мне, холера, прийти на час раньше!

— А почему же ты не пришел? — поинтересовался школьный товарищ.

— Он сам мне назначил время. Слушайте, тут напротив такая дотошная баба живет, она не отходит от глазка в двери и наверняка видела, кто здесь был незадолго до моего прихода.

И Яжембский рассказал о своем знакомстве с любопытной соседкой. Оба — и капитан, и подпоручик из следственной группы — очень обрадовались. Такая камера действительно могла оказаться бесценной!

Труп лежал посередине небольшой комнаты тесной однокомнатной квартиры и очень мешал опергруппе в ее работе, поэтому капитан распорядился отправить его с врачом в морг. Подпоручики Вербель и Яжембский могли на просторе приступить к осмотру помещения, сам же капитан решил лично побеседовать с наблюдательной соседкой, надеясь в глубине души, что после общения с ней следствие удастся закончить в рекордно короткий срок.

Не успел капитан снять палец с кнопки звонка, как дверь распахнулась.

— Ну, чего раззвонились? — недоброжелательно поинтересовалась пожилая красотка громким пронзительным голосом, явно намереваясь привлечь к делу общественность. — Сейчас полицию вызову!

— А я и есть полиция! — обрадовал ее капитан. — Вот мое служебное удостоверение. Разрешите войти? Мне нужна ваша помощь.

Внимательно изучив удостоверение личности, женщина неохотно впустила капитана в квартиру. Удостоверение, похоже, отнюдь не смягчило подозрительную особу, она по-прежнему оставалась неприязненной и бдительной.

Опытному оперативному работнику хватило взгляда, чтобы понять — он имеет дело с одной из самых неприятных категорий граждан, самоуверенными и недалекими женщинами старше среднего возраста со следами былой привлекательности, исполненными претензий ко всему на свете неизвестно за что. Первые же слова возможной свидетельницы подтвердили наихудшие опасения капитана:

— А что тут вообще происходит? С чего вдруг такой шум? Там живет порядочный человек, редкий мужчина, никогда никакого шума не было, никаких подозрительных визитеров, вроде вас...

— Вот я как раз о визитерах и хотел поговорить с уважаемой пани! — подхватил капитан. — У вас глазок в двери, так, может, вы случайно видели, кто тут сегодня был?

— Случайно! — фыркнула дама. — Тоже скажете! Да я, если хотите знать...

Спохватившись, что сболтнула лишнее, она прикусила язык и попыталась исправить содеянное:

— То есть я хочу сказать... приходится смотреть, столько разного жулья развелось! Вот поэтому, как услышу что подозрительное, сразу и смотрю в глазок. Да вы войдите, чего уж там.

Капитан с энтузиазмом похвалил столь полезную осторожность и спросил, кого же именно удалось сегодня высмотреть.

Оказалось, одного такого... Околачивался здесь, на лестнице, без всякой видимой причины один подозрительный тип. С виду — чисто ангелочек, воды не замутит, вежливый такой. Но она-то знает, что именно такие самые опасные! Уж поверьте ее опыту и умению разбираться в людях. Ногу он подвернул, видите ли! А сам по лестнице вверх и вниз как метеор шастал!

Капитан терпеливо выслушал донос на подпоручика Яжембского, продемонстрировав к нему повышенный интерес, поблагодарил бабу за бдительность и спросил, не видела ли она сегодня еще кого до появления подозрительного ангелочка. В бабе опять пробудилась бдительность и недюжинные способности рыночной торговки.

— Сначала пусть пан полицейский мне скажет, что случилось. Ведь я же видела — кого-то на носилках вынесли. Не иначе, моего соседа. Совсем расхворался? Он ведь уже несколько дней как плохо себя чувствовал. Приступ какой? А иначе больше ни словечка от меня не услышите.

— Убили его! — резко бросил капитан, решив, что встряска бабе не помешает, а правду сказать соседям все равно придется.

Полицейская тактика сработала безотказно. Баба была ошарашена, да еще как! Схватилась за горло, видимо, дыхание перехватило, вскочила со стула и тут же тяжело плюхнулась обратно. Капитан невозмутимо наблюдал за реакцией соседки на известие о смерти «такого порядочного человека», «редкого мужчины». А соседка с ненавистью прохрипела сквозь стиснутые зубы:

— Это та сука, не иначе!

— Какая сука? — немедленно пожелал уточнить капитан.

Женщина не ответила. Молча сидела она, пытаясь справиться с волнением и интенсивно о чем-то размышляя. Потом все так же, не говоря ни слова, встала, направилась в кухонный закуток и там напилась воды прямо из-под крана, что несомненно свидетельствовало — волнение было истинным, не показным. Какой дурак в нормальном состоянии стал бы пить прямо из-под крана жидкость, которая в этом городе называется водой? В сыром виде?! Когда всем известно, что даже в кипяченом ею лучше мыть пол, а не потреблять внутрь.

Тем не менее женщина немного пришла в себя, села на прежнее место, тяжело вздохнула и решительно заявила:

— Все скажу! И, помолчав, стала давать показания:

— Первое: в глазок я наблюдала за дверью соседа, потому как он сам меня просил об этом. Кто, кто... Пан Миколай, ясное дело, сосед мой, что живет напротив! За кем наблюдать? Да за всеми, кто тут крутится на площадке, кто звонит ему, когда его нет дома, вообще за всем. Ну, я и наблюдала. Раз какие-то типы пришли и отверткой в его двери ковыряться начали, так я их шуганула. Нет, это еще в прошлом году было. Сегодня? Как же, и сегодня приходили. С час назад, ну, может, с полтора, появилась тут эта лахудра. Я ее сразу узнала! Явилась не запылилась, вспомнила о пане Миколае через три года!