Читать книгу "Колье Шарлотты - Анатолий Ромов"

— Давай, что уж там, — нехотя кивнул Ант.

— Да, я поняла. — Это Галя сказала уже в телефон. — Проведите его в четырнадцатую.

Эти короткие реплики были привычны. Четырнадцатая комната — наша. «Явщик» — человек, явившийся с повинной. Малоинтересный — значит, явка с повинной по первым данным не связана с чем-то серьезным. Вернее всего, с повинной явился какой-то мелкий фарцовщик. Или начинающий спекулянт.

— Ант, его уже ведут к тебе. — Галя положила трубку. — Спеши.

— Все, ушел. — Ант кивнул нам с Галей и исчез в коридоре.

У меня, по моим подсчетам, было еще минут пятнадцать. Я с благодарностью подумал об Анте. Ведь он мог сейчас, сославшись на какие-то свои дела, свалить этого явщика на меня. Но Ант, умница ты моя, поступил благородно. Взял на себя эту совершенно некстати появившуюся с утра заботу. Причем особых поводов для того, чтобы так сблизиться, у нас с Антом как будто не было. Я — москвич, вырос в Москве, учился в московской школе и конечно же был совсем далек от того, что было с детства близко и понятно Анту. А именно — жизнь на маленьком эстонском хуторе, на побережье, где детей с малых лет приучают к работе на земле, к уходу за скотом, где мальчишка с восьми-девяти лет уже выходит с отцом в море на малых сейнерах за рыбой. Ант, правда, не пошел по стопам родителей, крепких хуторян, а решил стать юристом. Увлекался спортом, стал чемпионом Эстонии по стрельбе из пистолета. Еще первокурсником по воле случая отличился в народной дружине — участвовал в задержании особо опасного преступника, по окончании юрфака по рекомендации райкома комсомола Ант Пааво был направлен к нам в управление на оперативную работу.

Я знал, что, пока Ант допрашивает явщика, Валентиныч может вот-вот закончить разговор и я успею поговорить с ним. Но Галя, пожалев меня, сказала, продолжая печатать:

— Володя, лучше не жди. По-моему, это надолго. И потом, для тебя есть бумаги, так что займись.

— Что за бумаги?

— Помнишь, сводка «14-В»? В прошлую пятницу ее должны были передать?

Сводка «14-В». Кажется, что-то связанное с контрабандой. Да. Если точней — расшифровка перехвата радиосеанса. Гриф «14-В» означает — оперативная для всех следственно-оперативных отделов. Да, это нам передавали в пятницу. Дешифровка радиосеанса, засеченного несколько дней назад службой радиоперехвата центра.

— Вот, посмотри. — Галя кивнула, и я взял с края ее стола папку. Раскрыл и тут же, в приемной, стал просматривать бумаги. Так. Все это я уже видел. «СРП зафиксировала радиосеанс связи… короткой цифровой шифровкой и подтверждения приема… Сообщение принято неизвестным радистом… в слабозапеленгованной точке… В районе Таллин — Нымме, Таллин — Ранна…» Я перевернул первый лист. Сама дешифровка очень короткая: «Магнитный ко 36–37 шпан». Ниже, через строчку, трактовка шифровальщиков: «Ожидайте провоза (груза) в магнитном контейнере; контейнер (будет) расположен под днищем теплохода в районе 36—37-го шпангоута». Дешифровку перечеркивает пометка Сторожева красным карандашом: «Володя, м.б. «Норденшельд» или «Лисичанск»? Кажется, обычная контрабанда. «Норденшельд» и «Лисичанск» — два однотипных теплохода смешанной туристской пассажирской линии «Трансбалтик шип лайн». На линии стоят два рейсовых судна: «Лисичанск» — наш, «Норденшельд» — иностранный. Оба заходят в Таллин с интервалом в пятнадцать дней. Дают туристам возможность осмотреть город и после трехсуточной стоянки идут сначала в Ленинград с такой же стоянкой, затем снова к нам, а потом уходят в Европу и Америку с заходами в инпорты. Подумаем. «Норденшельд» ошвартовался в нашем порту позавчера. И уходит завтра. Или сегодня? Не помню. Значит, на нем привезли контрабанду? И Валентиныч решает «пустить» все это на меня? Ладно. Что бы там ни было, раз это указание Сторожева, надо работать.

— Галочка, спасибо. Я заберу это.

Утвердительный кивок:

— На здоровье.

Я прошел по коридору в нашу комнату. Ант сидел за своим столом и что-то быстро писал. Кажется, дописывал. Вот и явщик. Перед Антом на стуле сидел парень лет двадцати пяти, довольно модно одетый, с красивым лицом — несколько, пожалуй, парикмахерского типа. Как мне показалось, парень сейчас был изрядно подавлен происходящим. По виду этот явщик был типичным мелким фарцовщиком. Людей такого типа спекулянты-валютчики называют шестерками. Обычный их криминал — обмен мелких партий валюты, не более. Кончив запись — как я понял, это были последние фразы, — Ант поднял голову, тряхнул своим шикарным, цвета соломы волнистым начесом и сказал довольно скучным голосом:

— Значит, Горбачев, я правильно вас понял? Каждый доллар вы покупали у иностранцев за два рубля? А сбывали по пять?

— Да. — Горбачев покосился на меня. — Я… сбывал их по пять.

Ант кивнул, просмотрел еще раз запись допроса, поставил точку. Подумав, подписался. Потом на свой манер, совершенно особым образом кашлянул:

— Володя, подпишешь? За присутствующего?

— Ага. — Я подошел к его столу и взял лист протокола. Вгляделся. Все как обычно. «Протокол показаний… Горбачева В. В. … заведующего складом горпродбазы № 18… явившегося с повинной в действиях, связанных… с нарушением валютного режима… также скупки и перепродажи инвалюты… в гор. Таллине. Я, Горбачев В. В. … заявляю, что действительно… числа… месяца… в баре на втором этаже ресторана «Кунгла»… скупил у иностранца, назвавшегося… сумму инвалюты в размере 75 (семьдесят пять) долларов… Затем… числа… в баре… «балла»… у другого иностранца… назвавшегося… скупил суммы инвалюты в размере 150 (сто пятьдесят) западногерманских марок…» И так далее, в том же духе. Я дочитал показания Горбачева до конца и после подписи Анта, за словами «при допросе присутствовал», поставил свою. Пааво подтянул протокол. Бросил, кивнув в сторону Горбачева:

— Видишь, явился с повинной. Герой. — Перевернув протокол, Ант придвинул его теперь вплотную к Горбачеву. Положил ручку. — Ну что, Горбачев, читайте и ставьте подпись. Вот здесь. Да, правильно. Только прочтите сначала.

— А… меня… — Горбачев взял ручку. — Вы?..

Пааво усмехнулся. Горбачев, помедлив, не читая, размашисто поставил подпись.

— Все-таки не прочел. — Пааво, хмыкнув, взял протокол. — Не волнуйтесь, Горбачев, задерживать вас мы не будем.

— А-а-а?

— Вы же явились к нам сами? Ну вот. Вы что думаете — сразу, как только сюда пришли, вас засунут в каталажку? Можете идти. Мы вас вызовем.

— Но… ведь… — Горбачев был явно чем-то подавлен. Подумав, встал. — Большое спасибо. Спасибо.

— Не за что. Подождите. Дайте отмечу пропуск.

Горбачев, двинувшийся было к двери, вернулся. Полез в один карман, во второй, достал пропуск, протянул Анту. Ант поставил на обороте число, время, подписался и вернул.

— Печать поставите у секретаря. Вторая дверь направо. Все. До свидания.

— До свидания. — Горбачев, кивнув, вышел.

— Что у него? — усаживаясь за свой стол, поинтересовался я. — Что-нибудь путное?