Читать книгу "Когда расцветёт сакура - Ирина Горбачева"

Шизуко ещё долго мучилась в родах. Старая Сетзуко ничего не спросила, увидев рядом с роженицей чужого плачущего младенца. Муки Шизуко подходили к концу, когда в жилище ворвались солдаты.

— Убирайтесь, не мешайте принять второго младенца, — крикнула Старая Сетзуко.

Но солдаты не услышали крик родившейся дочери Масао. Они, молча, вышли, увидев горе на лице самурая.

С рассветом утихла непогода. Старая Сетзуко взяла кричащего мальчика и приложила младенца к груди Шизуко. Она вошла за перегородку, где на циновке лежала мёртвая новорождённая девочка. Положив руку на плечо убитого горем Масао, она сказала ему:

— Старая Сетзуко хранит много чужих тайн. Но в её сердце найдётся место для ещё одной.

Наутро прошла непогода. Вскоре прошёл слух, что на окраине города нашли пришлую женщину.

— Наверное, её пронзила стрела ночной молнии, — судачили люди. А вот Масао и Шизуки страшная ночь подарила сына и отняла дочь, — делились новостью горожане.

Прошёл почти месяц после тяжёлой утраты. Масао мучился, скрывая правду рождения ребёнка. Ложь для самурая равна трусости. А Шизуко не знала, как пережила бы своё горе, но глядя на маленького приёмного сына, душа её таяла от материнской нежности. Масао вспомнил о шёлковом мешочке, который отдала ему странная женщина. Взяв его, он вышел из дома, развязал узел и заглянул внутрь. От увиденного он непроизвольно отвёл глаза. Солнечный луч, бросив искру света в мешочек, заставил засиять, засверкать находящийся в нём предмет. Масао осторожно извлёк из мешочка небольшой золотой, крестик. На перекрещении двух его перекладин, вместо распятия, горел огнём, струился, преломляясь в гранях красным необычайно красивым цветом камень в виде капли. Как капля крови на кресте. Наконец, подумав, Масао, решил показать его жене.

— Она дала мне этот мешочек и сказала, что её клан берёг то, что в нём со времён Симабара, что недалеко от Нагасаки. Тогда, давно вспыхнуло восстание против политики сёгуната. Почти все восставшие были христианами. Невиданная вещь, Шизуко. Может, стоит избавиться от неё?

— Нет, Масао. Нам с тобой хорошо. Мы вместе и любим, друг друга, а значит, мы богаты. Это христианский крест. Мы не знаем христианских правил. Но я знаю одно, эта бедная женщина, христианка. Она вымолила у своего Бога самое дорогое, что у неё было: жизнь сына и этот крест. Обратись она в другой дом, неизвестно чтобы было с мальчиком и с этим крестом. Значит, молитва матери дошла до её Бога. Так спрячь его до лучших времён. Настанет время, вырастет наш сын, и ты расскажешь ему его историю рождения и отдашь этот крест.

Решено было младенца назвать Хироши — щедрый. Вскоре, собрав свои пожитки, они покинули родной город навсегда.

* * *

Россия. Москва. 2012 г. Январь

Я сладко потянулась в постели. Пора вставать. Хотя почему пора? Ну и что, что суббота! Я ещё никак не привыкну к своему новому статусу пенсионерки, хотя и нахожусь в нём уже почти два года. Но я жаворонок. И хотя с возрастом ложусь спать всё позже и позже, ночью мучаюсь бессонницей, но встаю всё равно рано. С рассветом солнца. Готовлю кофе и с чашечкой горячего любимого напитка наблюдаю за чудом, название которому рассвет в мегаполисе. Живу-то на двадцать втором этаже. Красота!

Но сейчас январь. Солнце спит, накрывшись тёплыми тёмными облаками. Могу и я понежиться в постели. Но не нет, хочу кофе!

Для меня приготовление этого напитка всегда было и остаётся

настоящим ритуалом. Если не удаётся сварить утренний кофе так, как мне этого хотелось, считаю, что день не удался. Настроение испорченно окончательно и бесповоротно. Поэтому, в былые времена, до развода с Олегом, когда наши сейчас уже взрослые дети, были просто детьми, я всегда, старалась встать с утра, на часик раньше запланированного времени, чтобы подарить себе минуточку утреннего блаженства, за чашечкой крепкого ароматного напитка.

Кофе! Как не любить этот божественный аромат? Пока кофемолка размалывает зёрна, которые блестят, словно их жарили на душистом масле, я ставлю турку на огонь. Самое главное правильно смолоть кофе. Помол должен быть и не крупным, и ни в коем случае мелким. Золотую середину определит, только хорошо натренированный глаз помольщика. При варке кофе всякое действие главное. Необходимо правильно, до нужной кондиции довести кипячение воды. Это один из главных моментов приготовления. Ни в коем случае не дать воде перекипеть! Она должна только… чуть закипеть. Когда на поверхности турки появятся маленькие равномерные пузырьки, я делаю газ ещё меньше, настолько, чтобы только он сам не погас.

Мерную ложечку свежеперемолотого кофе аккуратно, нет, не высыпаю, кладу на воду горкой посередине горловины турки. Молотый кофе не утопает сразу в воде. Мелкие пузырьки кипятка, делают ему нежнейший массаж, от которого он постепенно млеет, и потихоньку дает накрыть себя теплым покрывалом воды.

И вот тут, происходит главное, ради чего я всех своих домочадцев приучила обходить, в этот момент, кухню стороной. Появление пенки! Никаких резких движений! Ни каких отвлекающих моментов! "Легким движением руки", вы ложечкой помогаете молотым зернам, окунуться в млеющую на тихом огоньке воду. И вот финал действа — горловина турки, покрыта розовой, густой, но воздушной, искрящейся пенкой. Первая чашечка — победителю!

Но вкусить первую чашечку, да со смаком, как говорили ещё мои бабушки, а потом и мама, научившая меня всем этим премудростям, это тоже, своего рода ритуал.

У меня имеется своя красивая чашечка для утреннего кофе, которая после трапезы, становится на почётное место в буфете. Она используется годами, поэтому привыкнуть к новой, очень тяжело. Изменить своему фарфоровому чуду, испортить себе настроение ещё больше, потому, как неизвестно, сколько на новую вместимость нужно положить сахара? Кстати сахар, дело вкуса.

Ну вот, всё собралось воедино. Я не проспала, кофе удался, и можно отдаться этому наслаждению в полной мере, пока тебя не отвлекли. И не дай Бог, кофе остынет! Медленно испытав наслаждение запахом и вкусом, можно продолжить свои утренние хлопоты.

Пока я вкушаю, божественный напиток, тишина, которую нарушали лишь стрелки часов, неумолимые двигатели времени, начинает таять, как и темнота за окошком. Но не сегодня.

Этот шум за стенкой. Эти новые соседи, просто кошмар! Около десяти лет назад, как я въехала в этот высотный дом на севере столицы. Всегда на нашей лестничной площадке стояла тишина. А теперь!

— Настроение ноль, да ещё с утра эти итальянские разборки, — пробурчала я, пригубив глоток кофе.

— Помогите, помогите! — вдруг резкий испуганный крик молодой соседки Лоры, эхом пронёсся по пустой лестничной площадке.

Я выскочила на крик. На площадке никого не было, но дверь в соседскую квартиру была открыта нараспашку. Из неё слышался громкий плач и причитания Лорки.

— Деничка, родной не умирай, я прошу тебя, не умирай!

Я осторожно пошла на крик и увидела лежащего на кровати лицом в подушку Дениса. На его затылке алела небольшая ранка, из которой сочилась кровь и тонкой струйкой стекала по шее на плечи, собираясь лужицей в ложбинке красивой шёлковой простыни. Вся его спина была в ссадинах и синяках. На запястьях, которые лежали на подушке были следы толи от наручников, толи от верёвок. Лора стояла на коленях рядом с кроватью и, уткнувшись в её край, плакала, все, уговаривая мужа не умирать.