Читать книгу "Американская разведка против Сталина - Николай Платошкин"

В октябре 1945 года Хелмс возглавил резидентуру УСС в Берлине, хотя самого УСС формально уже не существовало. Вскоре вернулся в Штаты и сам Хелмс.

Аллен Даллес после провала «Восхода солнца» и капитуляции Германии явно страдал без «настоящего» дела. Он съездил в Берлин и лично обследовал пятна крови на диване в бункере рейхсканцелярии, где Гитлер 30 апреля застрелил свою жену Еву Браун, с которой сочетался законным браком в тот же день.

Среди сотрудников своей резидентуры в Германии Даллес помимо Хелмса выделял еще бышего юриста с Уолл-стрит Фрэнка Визнера (о нем речь впереди).

Когда УСС распустили, Хелмс и Визнер попытались «осесть» в военной разведке, но места там им Даллес не нашел. 7 декабря 1945 года во второй раз в жизни сам Даллес покинул государственную службу. Он опять стал партнером своего старшего брата в юридической фирме «Салливэн энд Кромвелл». Там хорошо платили (Джон Фостер Даллес получал в год до 300 тысяч долларов, его брат Аллен – примерно в два раза меньше), но бывший «супершпион» откровенно скучал. Он так и не смог приноровиться к мирной жизни. Аллен Даллес любил поужинать с бывшими коллегами по УСС, и ностальгировавшие «бойцы вспоминали минувшие дни».

В конце 1945 года Даллеса избрали президентом только что основанного Совета по внешним сношениям – мозгового и дискуссионного центра, где обсуждалась новая роль Америки в мире. Свою общественную деятельнсть Аллен Даллес посвятил очень странной тогда в США (да и во всем мире) теме «хороших немцев». На лекциях и в публичных выступлениях будущий директор ЦРУ со ссылкой на личный опыт времен войны доказывал, что не все немцы были нацистами, некоторые мужественно боролись против гитлеровского режима.

Если считать всех немцев преступниками и эсэсовцами, доказывал Даллес, Германия никогда не выберется из послевоенного хаоса и не станет союзником США. Бесспорно, знавший Европу гораздо лучше, чем любой министр администрации Трумэна, Даллес призывал не бояться немецких «этаблированных» левых, особенно социал-демократов. Несмотря на свои марксистские лозунги, доказывал бывший резидент УСС в Германии, они ничем, по сути, не отличаются от Демократической партии США.

Идеи Даллеса находили своих слушателей. В сентябре 1946 года госсекретарь США Бирнс произнес речь в Штутгарте, которая ознаменовала переход американских правящих кргуов к «сотрудничеству» с «хорошими немцами». Критерием «хорошести» были антикоммунистические и антисоветские взгляды.

Стремясь закрепить в американском общественном мнении этот поворот, Даллес издал в марте 1947 года первую из своих шести книг – «Германское пополье». В ней он рассказывал о правоконсервативном Сопротивлении «хороших немцев» в годы войны. Даллес вроде бы верно подгадал время выхода книги в свет – в марте 1947 года президент США Трумэн выступил в конгрессе и фактически объявил войну мировому коммунизму. Даллес доказывал, что такая война невозможна без привлечения Германии, только что реально воевавшей с коммунистами. А для этого средний американец должен был забыть о нацистских преступлениях и убедиться в том, что многие немцы были «хорошими».

Однако в то время средние американцы еще не готовы были воспринимать гитлеровцев как своих новых друзей – книга Даллеса потерпела сокрушительное фиаско. Книжные магазины отказывались ее брать[6].

Свою книгу Даллес посвятил жене Кловер, с которой он уже не жил вместе с начала 1947 года. Беззаветно преданная ему женщина окончательно поняла, что не нужна своему мужу, и вернулась в Швейцарию, где еще раньше с легкой руки бывшей любовницы Даллеса Мэри Банкрофт увлеклась психологией. Даллес недолго скучал и выхлопотал визу «участнице итальянского Сопротивления» своей любовнице графине Кастельбарко. В Нью-Йорке она полгода скрашивала его одиночество.

Скучая на Уолл-стрит и борясь за репутацию «хороших немцев», Даллес никогда не упускал из виду главную цель – воссоздание полноценной разведки с ним, Даллесом, во главе.

В январе 1946 года лоббистам самостоятельной и мощной разведслужбы удалось убедить Трумэна создать на базе переданных военному ведомству разведывательных отделов УСС новый орган – Центральную разведывательную группу (ЦРГ, Central Intelligence Group). 2 апреля того же года в ЦРГ передали из Пентагона Подразделение стратегических служб, получившее название Офис специальных операций (ОSO, Office of Special Operations). Как ясно уже из названия, ОSO занимался не столько разведкой, сколько подрывной деятельностью на территории СССР и его союзников. Это было грубейшим нарушением норм международного права (что тайно тогда признавали и в госдепартаменте США), так как агенты ОSO убивали людей в странах, не находившихся в состоянии войны с США.

ЦРГ впервые подчинялась непосредственно президенту США, хотя формально она докладывала некоему Национальному органу по разведке (National Intelligence Authority). Этот орган состоял из военного министра, министра ВМС, госсекретаря и представителя президента, но на самом деле на заседания почти не собирался. За первые три месяца существования ЦРГ Национальный орган по разведке заседал всего три раза[7].

В ЦРГ числилось примерно 2 тысячи сотрудников, и ее руководителем стал заместитель главы разведслужбы ВМС США контр-адмирал Сидни Сойерс[8].

Заслуги Сойерса состояли в том, что он занимался страховым бизнесом для сети магазинов самообслуживания в родном штате Трумэна Миссури и был «яркой посредственностью». Именно поэтому Сойерс и получил звонкий, но абсолютно не подкрепленный финансами и кадрами пост директора центральной разведки. Трумэн все еще боялся всесильного «американского гестапо» «а-ля Даллес» и был намерен держать ЦРГ в «черном теле».

Сама процедура «инаугурации» Сойерса напоминала сатирический водевиль. Трумэн подарил ему черную шляпу, черный плащ и деревянный кинжал (намек на «рыцарей плаща и кинжала», как во всем мире насмешливо прозвали шпионов). Затем президент картинно посвятил Сойерса в вожди «Группы снайперов плаща и кинжала»[9]. Когда первого в истории США директора центральной разведки спросили о его самом сокровенном желании, тот ответил: «Побыстрее уехать домой».

Формально Трумэн запретил ЦРГ заниматься чем-либо, кроме обобщения поступавшей от различных ведомственных разведслужб информации. Люди Сойерса должны были каждый день готовить для президента обзор о событиях в мире на двух страницах (не слишком образованный Трумэн не любил длинные документы). Основу для обзора должны были давать разведподразделения военного ведомства и госдепартамента. Отсюда и пышный титул Сойерса «директор центральной разведки» – подразумевалось, что все остальные разведслужбы ему как будто бы подчинены. На практике Сойерса игнорировали и в Пентагоне, и в госдепартаменте, и в ФБР, а сам Сойерс считал дни до своего возвращения в любимый страховой бизнес.