Читать книгу "Шерлок Холмс. Человек, который никогда не жил и поэтому никогда не умрет - Алекс Вернер"

Эдгар Алан По был непревзойдённым мастером, а также родоначальником детективного жанра. Его «Убийство на улице Морг» удостоилось звания «первой в мире детективной истории». Примечательно, что и герой По, и Шерлок Холмс обладают удивительными аналитическими способностями и прибегают к детальному изучению места преступления.

Одной из целей выставки в Музее Лондона было разложить по полочкам сложный и необычный характер Холмса и его личность. Он тщательно избегает эмоциональных переживаний и практически не имеет друзей, кроме доктора Ватсона и миссис Хадсон. Сегодня его могли бы заподозрить в лёгкой форме аутизма или биполярном расстройстве. Но, безотносительно причины своего поведения, Шерлок Холмс и по сей день остаётся обаятельным персонажем. Его холодному и расчётливому невероятной силы уму противопоставляется налёт богемности, депрессия и приступы скуки, побуждающие гения искать утешения в наркотиках. Используя свои несравненные аналитические способности, он может решить невероятно сложные задачи, что не под силу простым смертным. Раскрывая преступления, он использует новейшие методы судебно-медицинской экспертизы, имеет глубокие знания в шифрологии и разбирается в табачном пепле. Так же он искусный мастер маскировки, что позволяет ему неузнаваемым передвигаться по городу. Он не боится преступить закон и иногда берёт на себя роли судьи и присяжных. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, прежде всего, являются истинными англичанами, что накладывает отпечаток и на их дружбу, и на приличествующую джентльмену одежду.

Конан Дойл решил убить Шерлока Холмса спустя несколько лет после того, как его придумал, считая, что детективные истории отнимают у него время, которое он мог бы потратить на что-то более серьёзное. В декабрьском выпуске журнала «Стрэнд» за 1893 год профессор Мориарти и Шерлок Холмс нашли свою смерть в Рейхенбахском водопаде — развязка ошеломила и огорчила американских и британских читателей. Они буквально заставили автора вернуть Холмса, и в 1901 году, после восьмилетнего перерыва, Конан Дойл написал «Собаку Баскервилей», самую известную детективную повесть. Однако хронологически сюжет развивался до роковой схватки с Мориарти. В 1903 году Конан Дойл наконец-то смягчился и воскресил детектива. Читатели с облегчением обнаружили, что Шерлок Холмс чудом выжил.

В поздних рассказах все покушения на его жизнь терпят поражение — но зато он старится. Последний раз Холмс появляется незадолго до начала Первой мировой войны, когда прерывает свой покой, чтобы обвести вокруг пальца немецкого шпиона.

Шерлок Холмс живёт и по сей день. Хочется надеяться, что собранные в настоящей книге очерки прольют свет на то, почему этот культовый детектив по-прежнему находит отклик у читателей, столь же живой, как и более века назад.

ВВЕДЕНИЕ

Дэвид Каннадин. «Установление (Ошибочное?) личности»
Конан Дойл, Шерлок Холмс и Лондон конца XIX века

Конец 1880-х годов был замечательным и плодотворным периодом в истории Лондона, который вдруг достиг беспрецедентной известности (и одновременно не всегда доброй славы) как столица, имперский мегаполис, одно из уникальных и ни с чем не сравнимых (хотя и со своими тревогами и волнениями) мест на земном шаре и как «город мира» — это звание Лондон носил вплоть до внезапно начавшейся войны 1914 года. По-новому осознаётся имперская, королевская и историческая общность, о чём свидетельствует популярность Колониальной и Индийской выставки, прошедшей в Южном Кенсингтоне в 1886 году; успешное празднование Золотого юбилея королевы Виктории в 1887 году; а также появление освящённого веками лондонского Тауэра, на фоне которого протекает действие оперетты Гилберта и Салливана «Йоменская стража» (1888 г.). Серьёзные изменения претерпело городское самоуправление: многие вопросы перешли в ведение учреждённого в 1888 году избираемого Совета Лондонского графства; в то же самое время старейший район Сити сохранил свою традиционную автономию и успешно избегал реформ, частично благодаря лорд-мэру.

Золотой юбилей королевы Виктории (фрагмент), 1887 г., Дадли Харди. На акварели изображена толпа, собравшаяся на Трафальгарской площади вечером 21 июня 1887 года.

Но одновременно росло и беспокойство, связанное с тем, что разрыв между богатым аристократическим Вест-Эндом и неимущим Ист-Эндом всё увеличивался; опасения подкреплялись массовыми выступлениями безработных на Трафальгарской площади в 1886 и 1887 годах; зверствами печально известного Джека-потрошителя в 1889 году и забастовкой в Лондонских доках в 1888 году. Откликом на эти явления стали два невероятно важных события. Во-первых, в том же году, что и забастовка в доках, открылась штаб-квартира разрастающейся городской полиции в Скотланд-Ярде. Во-вторых, британский социолог и общественный деятель Чарльз Бут издал первый том своего монументального исследования «Жизнь и труд жителей Лондона», в котором заключил, что треть жителей одной из величайших столиц мира прозябает в нищете.

Бут был одним из многих писателей и мыслителей, учёных мужей и критиков, журналистов в Британии и за её пределами, которые, начиная с середины 1880-х годов, обращали внимание на то, что мегаполисы становились местами, где и проблемы, и возможности современной городской жизни проявляются в самых острых и гипертрофированных формах.

Фрагмент оригинальной, раскрашенной вручную «Наглядной карты лондонской бедности» Чарльза Бута, показывающий Шедуолл, Рэтклиф и Степни, близ Лондонских доков, 1889–1891 гг.

С одной стороны, качество жизни многих лондонцев было просто ужасающим и со временем только ухудшалось; а с другой — город предоставлял небывалые возможности для самореализации. Молодой Артур Конан Дойл отразил обе эти закономерности в двух работах того времени. «Этюд в багровых тонах», опубликованный в 1887 году, начинается с того, что доктор Ватсон, получивший ранение на войне, возвращается домой. Он стеснён в средствах, у него нет ни единой родной души, но он естественно — хоть и неохотно — стремится в столицу, которую с сожалением описывает как «огромную выгребную яму, в которую неудержимо стекаются бездельники и тунеядцы со всех уголков страны». Однако год спустя Конан Дойл в статье «Географическое распределение британского интеллекта» выразил диаметрально противоположное мнение, обозначив, что за последнее десятилетие в том, что касается интеллекта, «Лондон превзошёл остальную страну». «Этого, — утверждал он, — и следовало ожидать, если учесть сосредоточение в Лондоне всех богатств, а также то, что на протяжении нескольких столетий самые яркие умы во всех сферах жизни стремились к мегаполису». Невозможно представить два более контрастных описания Лондона, в равной степени отражённых Конан Дойлом в рассказах о Шерлоке Холмсе — город — «исполинский нарост» или «Новый Вавилон», укрывающий и привлекающий тёмных личностей, которые должны быть пойманы и арестованы; и город, подобный большому чуду, «Новый Иерусалим», предлагающий небывалые возможности и безграничные перспективы, питающий и поддерживающий людей выдающихся и сильных духом, как Шерлок Холмс, который навсегда свяжет свою профессиональную жизнь с Лондоном конца XIX века.