Читать книгу "Слепая совесть - Нидейла Нэльте"

Снова криво усмехаюсь, ладони привычно жжет. Даже смотреть не нужно, чтобы увидеть свечение, которое от них исходит. Викерий слегка отступает:

— Эр Дарсаль, я вас чем-нибудь разгневал?

— Нет.

Не люблю длинных разговоров, голова потом болит от разноцветия темных мыслей, которые проносятся в ответ у собеседников. Наверное, хорошо, что они не знают, как мы их видим.

Распорядитель заводит меня в свою приемную. Люблю, когда они говорят заученное. Речь стелется ровным фиолетовым фоном. Красота.

Озвучивает маршрут, количество сопровождающих и что там еще необходимо знать Стражу. Наконец подает бумагу. Внизу сияет желтая метка печати, снова вызываю омаа — свечение пальца, на этот раз контролируемое. Прикладываю к ней, пока узор не складывается в мою личную метку. Подпись поставлена. Проверяю на ощупь все выданное в дорогу, оставляю лир для посыльного, чтобы доставил домой. Ухожу под облегченный голубой дымок.

У меня всего пара дней, хотя поездка в Йован планируется уже давно, декады три. Правда, об истинной цели не говорится. Пресекаю мысли о том, почему меня позвали в самый последний момент. Не положено Стражу об этом задумываться.

Медленно прохожу через двор в сторону спален Стражей. Они в отдельном здании, каждые апартаменты специально изолированы. Иначе из-за обилия информации мы не смогли бы отдыхать.

Светящаяся нить безопасной дороги — остальные, сейчас не нужные, притушены. Желто-зеленые проблески деревьев. Впрочем, деревья не спутаешь и по запаху, даже каждая ветка пахнет особенно.

Навстречу один из наших, белый свет глаз, улыбаюсь слегка — он увидит легкую дымку. Наверное, зря я, только недоумение вызвал. Не привыкли меня улыбающимся видеть. Ухожу не оглядываясь.

Ноэлия

— Ли! К тебе Тересия!

Ох! Подскакиваю, бегу к двери, в последний момент притормаживаю.

— Иду! — отвечаю.

Мадам Джанс не будет рада, если выскочу как есть, она всегда внушает нам, что женщина должна в любой ситуации быть спокойна и опрятна. В детстве меня часто лишали сладкого за порванные штаны, сбитые коленки и спутанные волосы. Зато теперь, не глянув в зеркало, не выхожу.

Наскоро придаю себе приличный вид, меняю любимые мной брюки на любимое наставницами платье. Пытаюсь идти степенно, но губы так и растягиваются в улыбке. Все-таки Тересия редко приезжает! Мне было лет десять, когда она меня нашла в пансионе мадам Джанс. Втайне я мечтала, что она окажется какой-нибудь дальней родственницей и заберет меня домой, а сейчас понимаю, какое это счастье, что она вообще появилась! Редкие звонки, письма, подарки на праздники… Просто одинокая пожилая женщина, которая захотела поддержать оставшегося без родителей ребенка. У многих моих подруг и такого нет.

Тересия ожидает в нижнем холле, в излюбленном кресле, некогда белоснежном, но давно уже истертом сотнями посетителей. Бросаюсь к ней, обнимаю, привычный запах сушеных трав, лимонной цедры и такийского табака, который она набивает в трубку.

— Как же я соскучилась, тетушка Тересия, вас так давно не было!

— Ну, стрекотуха моя, ну, милая, хватит, — улыбается Тересия, шутливо отмахивается, вокруг глаз и губ собирается сеточка морщин. — Идем погуляем, моя хорошая.

Радостно соглашаюсь, хотя, наверное, снова о будущем расспрашивать начнет. «Ты уже взрослая, Ноэлия, мадам Джанс тебя не выгонит, конечно, но сама ведь понимаешь, как накладно содержать молодую женщину. Пора бы задуматься, я-то тебе помочь вряд ли смогу, но в твоем возрасте уже многие связи полезные заводят, а у тебя все ветер в голове…»

Но я согласна и на расспросы, испугалась в прошлый раз, что Тересия обидится, не приедет больше. Пусть хоть три часа рассказывает о гранте имени мадам Май для талантливых, все вынесу!

Тересия, как обычно, ведет меня в кондитерскую. Завистливо смотрю на проплывающие по воздуху машины — говорят, они всего пару десятков лет как появились. Вроде бы прилетал какой-то корабль со звезд, пытался наладить контакт, продал необычные технологии. На другой стороне, в мире Айо, они не приживаются, не работают — наши женщины пытались продавать машины императору, но вынуждены были вернуть все вырученное золото.

— Лия, ну чего застыла!

— А? — спохватываюсь я.

И правда, встала посреди дороги, в небо смотрю. Как там, на других планетах, интересно? Почему-то представляется гигантский… как он называется — корабль? Больше всего пансиона мадам Джанс. Металлические переборки, огни индикаторов… Качаю головой — откуда эта буйная фантазия?

— Может, мне все-таки в конструкторы пойти? — догоняю Тересию. — Жаль, что у мадам Джанс нас ничему подобному не учили, где мне деньги взять на подготовку?

— Ну что ты заладила? — ворчит Тересия. — Это черная работа для мужчин, — с легким пренебрежением. — Тебя же учили всему, что может понадобиться женщине, а уж если повезет замуж выйти!..

Вздыхаю. Зря я волную тетушку, знаю же, как она считает. Раньше все пыталась спорить, что если бы все женщины песни пели да картины рисовали, то кто политикой занимался бы? Там ведь тоже женщины! На что неизменно получала ответ, мол, нечего в такие дали заглядывать, не про нас общество. А сейчас молчу. Кто еще меня вкусностями накормит? У мадам Джанс все каши да овощи.

Помню, как тетушка впервые привела меня сюда, и ведь ничего не изменилось! Маленький домик, резные окна, деревянные столы в виде сердечек, белые скатерти, свечи вместо ламп.

— Эх, Ноэлия, — вздыхает Тересия, — когда ты уже перестанешь жить в мечтах. Ну о чем вот опять задумалась?

— О космическом корабле, — говорю мечтательно. Лицо тетушки вытягивается, она пристально смотрит. И почему ее всегда так настораживает, когда я об этом заговариваю? Стараюсь рассмеяться: — Ну замуж же мне с моей внешностью не выйти! А вдруг там, на звездах, все иначе, и мужчин не нужно воровать, чтобы…

— Лия! — шипит тетушка. — Ну что ты говоришь такое!

Смущаюсь, ну ведь правду рассказывают, что на границах иногда воруют мужчин из Айо, наших-то на всех не хватает, а уж родить мальчика — вообще счастье. А у них все наоборот… Раньше я недоуменно спрашивала, почему мы не объединимся? Богатые мужчины Айо тоже ездят к нам покупать невест. Наивному ребенку казалось, что он придумал такой замечательный, самый лучший выход! Теперь уже не кажется, конечно.

— Послушай, моя хорошая. — Голос тетушки снова ласков, но взгляд насторожен. Целую морщинистую руку, прижимаюсь к ней щекой. Прости, родная, не буду… Улыбается. — Ноэлия, пожалуйста, я тебя очень прошу. Не ходи смотреть на приезд императора и его свиты, слышишь?

— Почему? — недоумеваю я.

Тетушка уже говорила об этом, да я как-то значения не придала, думала, просто волнуется.

— Вообще никуда не выходи, опасно это! — ворчит тетушка, снимает широкую черную шляпу, достает трубку, нервными движениями начинает утрамбовывать табак.