Читать книгу "Предводитель волков - Александр Дюма"

Вот вам внешность Моке.

Следующие строки дадут описание его характера.

4

Однажды утром Моке вошел в спальню к моему отцу, еще лежавшему в постели, и встал перед ним, прямой, как придорожный столб.

— Ну что, Моке, — спросил его мой отец, — в чем дело, чему я обязан честью видеть тебя так рано?

— Дело в том, мой генерал, — серьезно ответил Моке, — что я окошмарен.

Сам того не подозревая, Моке обогатил французский язык новым выражением.

— Ты окошмарен? — повторил отец, приподнявшись на локте. — Ох, парень, это опасно!

— Вот так-то, мой генерал.

И Моке вынул изо рта свою трубку, что проделывал крайне редко и лишь в исключительных случаях.

— А давно ли ты окошмарен, бедный мой Моке? — поинтересовался мой отец.

— Уже неделю, мой генерал.

— И кем же, Моке?

— О, это я точно знаю, — отвечал Моке, сжав зубы донельзя, так как трубка была у него в руке, а рука за спиной.

— Ну, так могу я, наконец, тоже это узнать?

— Это сделала мамаша Дюран из Арамона. Вам же известно, генерал, что она ведьма.

— Да нет, Моке, клянусь, я этого не знал.

— Но я-то знаю, я видел, как она летела на шабаш верхом на помеле.

— Ты сам видел, Моке?

— Вот как вас вижу, мой генерал; к тому же у нее есть старый черный козел, которому она поклоняется.

— А за что она тебя окошмарила?

— Она мне отомстила за то, что я застал ее в полночь отплясывающей свой дьявольский танец в вересковых зарослях у Гондревиля.

— Моке, это серьезное обвинение, и я бы советовал тебе прежде чем повторять публично то, что ты мне сказал, собрать кое-какие доказательства.

— Доказательства? Еще чего! Вся деревня и так знает, что в молодости она была любовницей оборотня Тибо.

— Черт возьми, Моке, этого нельзя так оставить!

— Я и не оставлю, а расквитаюсь со старой кротихой! Выражение «старая кротиха» Моке позаимствовал у своего друга, садовника Пьера, всей душой ненавидевшего кротов и называвшего этим именем любого своего врага.

5

«Этого нельзя так оставить!», — сказал мой отец.

Не то чтобы он поверил в кошмар Моке — даже и поверив, он все равно не мог считать, что мамаша Дюран «окошмарила» его сторожа, конечно же нет; но моему отцу известны были предрассудки наших крестьян, он знал, что в деревнях многие все еще верят в порчу. Он слышал рассказы о нескольких случаях страшной мести околдованных, считавших, что разрушат чары, убив колдуна или ведьму, а Моке говорил о мамаше Дюран с такой угрозой в голосе, так сжимал при этом ружье, что мой отец счел необходимым поддакнуть сторожу, чтобы убедить его ничего не предпринимать, не посоветовавшись прежде с ним.

Решив, что он приобрел достаточное влияние на Моке, мой отец рискнул предложить:

— Но, перед тем как с ней расквитаться, милый мой Моке, ты должен убедиться в том, что не можешь избавиться от своего кошмара.

— Это невозможно, мой генерал, — уверенно ответил Моке.

— Как невозможно?

— Я все перепробовал.

— И что же ты делал?

— Для начала я выпил на ночь большую чашку горячего вина.

— Кто тебе это посоветовал? Господин Лекосс? Господин Лекосс был известным в Виллер-Котре врачом.

— Господин Лекосс? — повторил Моке. — Ну нет! Он не умеет снимать порчу. Нет, черт возьми, это не господин Лекосс!

— Тогда кто же?

— Пастух из Лонпре.

— Выпил чашку горячего вина, скотина! Ты, наверное, был после этого мертвецки пьян?

— Половину выпил пастух.

— Тогда понятно, почему он тебе его прописал. И чашка горячего вина не помогла?

— Нет, мой генерал. Ведьма всю ночь топтала мою грудь ногами, как будто я ничего не принимал.

— Что же ты еще делал? Я думаю, ты не ограничился чашкой горячего вина?

— Я поступил так, как поступаю, когда хочу поймать хитрого зверя.

Моке выражался очень своеобразно; нельзя было заставить его произнести «хищный зверь»; каждый раз как мой отец говорил «хищный зверь», Моке отвечал: «Да, генерал, хитрый зверь».

— Ты все-таки хочешь говорить «хитрые звери»? — спросил как-то мой отец.

— Да, мой генерал, и совсем не из упрямства.

— Тогда почему же?

— Потому что, при всем моем уважении к вам, должен сказать: вы ошибаетесь, мой генерал.

— Как это ошибаюсь?

— Да; надо говорить «хитрый зверь», а не «хищный».

— А что означает «хитрый зверь», Моке?

— Это зверь, который выходит только по ночам; это тварь, которая пробирается в голубятни, чтобы душить голубей, как куница; в курятники, чтобы давить кур, как лиса; в овчарни, чтобы резать баранов, как волк; это лживое животное — одним словом, это хитрый зверь.

В этом истолковании была своя логика, и мой отец ничего не смог возразить, а торжествующий Моке продолжал называть хищников хитрыми зверями, не понимая, отчего мой отец упрямится и продолжает называть хитрых зверей хищными.

Вот почему, когда мой отец спросил Моке, что тот намерен делать дальше, Моке ответил: «Я поступил так, как поступаю, когда хочу поймать хитрого зверя».

Нам пришлось прервать этот диалог, чтобы дать вам только что прочитанные вами разъяснения, но моему отцу Моке ничего не должен был объяснять, и они продолжали разговор.

6

— Так что же ты делаешь, Моке, когда хочешь поймать хитрого зверя? — спросил мой отец.

— Генерал, я делаю запандю.

— Как! Ты устраиваешь западню для мамаши Дюран? Моке не любил, чтобы кто-нибудь произносил слова иначе, чем он сам. Он повторил:

— Я сделаю запандю для мамаши Дюран, да, мой генерал.

— А где же ты устроил свою запандю? В дверях? Как видите, мой отец уступил.

— Как бы не так — в дверях! — сказал Моке. — Можно подумать, старая ведьма входит в двери! Не знаю, каким образом она пробирается в мою комнату.

— Может быть, через дымоход?

— В моей комнате нет камина. И вообще я вижу ведьму только тогда, когда почувствую ее на себе.

— Ты ее видишь?

— Как вас сейчас, мой генерал.

— И что она делает?

— Ничего хорошего — ходит по мне ногами: топ! топ! топ!