Читать книгу "Счастливы,как датчане - Малин Рюдаль"

Дорога получилась долгой. Только соприкосновение с другими странами и культурами позволило мне осознать и принять доставшееся по рождению датское благополучие. Путешествия по миру — в Азию, Соединенные Штаты и Европу — открыли мне глаза на богатство окружающего мира. Я отдала свое сердце Франции, где живу и поныне. Эта страна вдохновила меня своим культурным и гуманитарным наследием и помогла обрести равновесие. Сегодня, живя во Франции, я решила написать небольшое исследование о датском счастье.

Прежде чем делиться секретами «счастья по-датски», условимся о понятиях. Дать определение счастью очень непросто. Слов на разных языках существует немало: радость, удовольствие, блаженство, удовлетворение. Что выделяет счастье в этом ряду?

Существует научный подход: медики считают, что счастье — это состояние повышенной активности определенного участка головного мозга, которую можно измерить. По мнению нейробиологов, такая сильная активность мозга не только сию секунду дает человеку возможность почувствовать себя счастливым, но, утихая, оставляет продленный след. Что касается этимологии французского слова «счастье» — bonheur — то до XVII века это были два слова: bon — хороший и heur — шанс, удача. Так французы сумели прочитать на свой лад латинское слово augurium — хорошее предзнаменование, хороший случай. Философы дали много определений счастья. Монтень и Спиноза высказывались сугубо оптимистично, Шопенгауэр и Фрейд считали его невозможным. Эпикур связывал состояние счастья с удовольствием, Паскаль — с верой, Ницше — с властью.

Самую суть счастья лучше всех выразил английский экономист Ричард Лэйард: «Сочетание хорошего самочувствия, жизнелюбия и желания, чтобы это ощущение длилось и длилось»[8]. Определение нравится мне своей простотой, а еще тем, что оно понятно всем.

Не будем забывать еще об одном важном нюансе — разнице между коллективным счастьем страны (тем самым, которое замеряют пресловутые социологические опросы) и личным счастьем ее гражданина.

Личное счастье зависит от множества факторов, и я не уверена, что все они поддаются замерам. Разница между счастливыми и несчастливыми людьми часто бывает достаточно очевидной, и все-таки личное счастье остается чувством весьма субъективным. Эксперты, психиатры, социологи, специалисты по нейронаукам, профессиональные педагоги исходят из того, что счастье не делится на всех поровну. Мы можем прийти в этот мир с более или менее благоприятной предрасположенностью к счастью, кое-кто утверждает, что роль наследственного фактора велика, следовательно, количество заложенного в нас счастья предопределено изначально. По мнению экспертов, генетика каждого человека задает уровень счастья. Это теория конечной точки, базирующаяся на исследовании, проведенном в 1996 году, в котором участвовали 4000 пар близнецов, живших вместе или разлученных.

Полученные результаты позволили утверждать, что 50 % нашего эмоционального состояния определяет генетика[9]. Другие ученые тоже говорят о 50 %. Бельгийский психотерапевт Тьерри Янсен[10] полагает, что способность испытывать счастье наполовину определяется нашими хромосами, а внешние условия влияют на нее в пределах всего 10 %. Оставшиеся 40 % дают людям поле для маневра!

Была сделана не одна попытка дать определение коллективному счастью. Оно измеряется другими критериями, к которым следует относиться с осторожностью. В 1972 году король маленькой гималайской страны Бутан придумал показатель «совокупного национального счастья», СНС (добрая пародия на совокупный национальный продукт), основанный на четырех критериях: экономическое развитие, защита культурной и окружающей среды, психологическое благополучие граждан и успешное управление делами государства. Бутан прозвали «страной Счастья», но недавний экономический кризис нанес ему серьезный урон. Другой пример — Римский клуб, международная неправительственная организация, основанная в 1968 году деятелями разных стран во имя «лучшего мира, будущего человечества и всей планеты». Члены клуба попытались дать определение счастья в документе 1972 года, известном как «доклад Медоуза»[11], в котором предлагалось сделать качество жизни одним из экономических показателей. Впрочем, каким бы ни был подход к проблеме, все подобные исследования страдают определенной степенью неточности. Во-первых, коллективное счастье не может быть математической суммой «личных счастий». Когда человек отвечает на вопрос «Удовлетворены ли вы в общем и целом вашей жизнью?», он исходит из множества параметров. Дать ответ спонтанно нелегко, нужно принимать во внимание такие простые факторы, как погода, яркая спортивная победа соотечественника или национальной команды, любое позитивное или негативное событие, никак от нас не зависящее. Необходимо также учитывать, что глубоко несчастные люди не дадут себе труда или не захотят участвовать в подобном опросе. Опросы, проводимые по инициативе ООН, Гэллапа, Евростата, выявили, что на ответы может повлиять даже порядок, в котором задаются вопросы. Если человек сначала высказывается о политике и уровне коррупции, он скорее даст негативные ответы насчет степени удовлетворенности жизнью. Минусом мировых опросов является еще и тот факт, что они не принимают во внимание культурные различия: в разных странах ценности также неодинаковы.

Учитывая все эти нюансы, следует признать, что подобные фундаментальные исследования, охватывающие большое число респондентов, дают довольно четкое представление об уровне благополучия и удовлетворенности жизнью населения страны.

Чтобы расширить свои познания в этой области, я решила проконсультироваться с Кристианом Бьорнсковом, датским профессором экономики Орхусского университета. Он много лет занимается «проблемой счастья». Бьорнсков — один из основателей Научно-исследовательского института проблем счастья. Да-да, не смейтесь, такой институт действительно существует, и группа благодушных датчан изучает эту чудесную тему. Мы с Кристианом провели все утро в кафе «Касабланка» за обсуждением феномена счастья. По его мнению, существуют универсальные основы, обеспечивающие счастье населения, — демократическая система, определенный уровень национального процветания, работоспособное правосудие и мирная жизнь. Профессор Бьорнсков считает, что тридцать-сорок стран удовлетворяют этим критериям. И тут уже на уровень счастья влияют другие факторы, в том числе доверие к людям и возможность выбирать образ жизни.

Каковы бы ни были нюансы, счастье — всеобщее право. В американской Декларации независимости, составленной 4 июля 1776 года в Бостоне, черным по белому записано: «Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными; что все они наделены Творцом врожденными и неотъемлемыми правами, среди которых — право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью».