Читать книгу "Любовь к красному - Ольга Гусейнова"

Шорта Михайлович, заметив меня, сделал знак собеседнику и поспешил навстречу:

— Эва, я рад, что ты смогла быстро приехать.

— Добрый вечер, — мягко улыбнулась, протянув руку, сразу же сграбастанную Завадией в большие теплые ладони, — я тоже рада видеть вас.

К нам подтянулись остальные присутствующие, ожидавшие меня.

— Господа, — Завадия отчего-то не потрудился добавить «дамы» для второй женщины, — позвольте представить вам Эвелину Андреевну Кыш — сильного туманника с редкой двойной специализацией сутевика и зеркальщика.

Я вежливо улыбнулась, кивнув. Далее меня познакомили с сотрудниками ВК, ведущими дело, суть которого мне вот-вот предстоит узнать. Затем пожала нервно дрожащую сухую старческую руку Лежнева. Последним Завадия с особым почтением представил мне заместителя начальника отдела контроля за оборотом предметами искусства и наследия СВБР, полковника Мельника. Видно, дело действительно серьезное, раз сюда прибыл целый полковник. Молодой, несмотря на должность, и симпатичный мужчина с орлиным носом и пронзительными, цепкими холодными глазами изумрудного цвета.

В первый момент я замерла, невоспитанно уставившись на Мельника, под немигающим взглядом которого любой бы почувствовал себя неуютно. А красный, будто нарисованный тоненькой кисточкой вьюнок у него на висках предупредил, что передо мной один из шелонов, в народе называемых берсерками.

Характерный рисунок на висках у этих туманников проявлялся еще в детстве, когда пробуждался дар шелона, причем исключительно у мальчиков. Цвет рисунка определял категорию шелона, насколько тот силен и одержим.

Самый слабый — серебристый — говорит о силе и вспыльчивости своего носителя. Красный цвет — мужчина очень силен, эмоционально нестабилен и обладает повышенной регенерацией. Самый опасный — черный — награждает хозяина мощью, выносливостью, невероятной регенерацией, но взамен «требует» строгого контроля над эмоциями, потеряв который, туманник впадает в боевое неистовство, уничтожая все на своем пути. Таким образом, чем темнее цвет, тем более глубокий боевой транс, объем разрушений и количество жертв.

Каждый шелон с рождения учился контролировать себя и свои чувства, раскрываясь только в ближнем кругу людей и родных. Но именно из берсерков выходили лучшие военные стратеги, славящиеся коварством и безжалостностью, преданные защитники или неподкупные блюстители закона. Самые справедливые, не знающие жалости к врагам и преданные своей стране и близким. Одним словом — одержимые!

Шелонов в разы больше, чем таких, как я, зеркальщиков, но и те не часто встречаются в обычной жизни. Признаться, встреч с ними предпочитают избегать: кому охота попасть под пристальный, да и не очень, взгляд берсерка?!

Мельник протянул руку и пожал мою ладонь совсем легонько, тщательно дозируя силу.

— Приятно познакомиться. — Снова едва заметно, нейтрально улыбнувшись всем, я перешла к цели встречи: — Чем могу помочь?

Начал Завадия:

— Два дня назад в музей доставили коллекцию зеркал Эядара. Всего двадцать три штуки.

Директор музея поморщился, должно быть, услышав «штуки».

— Самое «новое» датировано третьим веком от Объединения народов. Планируется не только выставка, но и научно-практические конференции по теме… э-э-э… сравнительного анализа культур… способов изготовления, оформления и…

Неожиданно истерично завопил Антон Сергеевич:

— Да что тут говорить-то, просто представьте: сразу три экспоната — магические! В общем, к этому событию будет самое пристальное и повышенное внимание прессы, правительств двух стран, а тут — такое…

— Я не совсем понимаю: зачем вам зеркальщик? Скорее, вам нужен…

Мое осторожное заявление оборвал на полуслове Мельник:

— К нам поступила информация от третьих, незаинтересованных, но осведомленных лиц, что во время транспортировки — либо, вариант еще хуже, именно в музее — произошла подмена части коллекции! Не фальшивками, но экспонатами с более поздней датой изготовления и соответственно менее ценными.

— В качестве перепродажи? Наживы? — нахмурилась я, выслушав его спокойный, холодный аргумент. — Но это глупо, когда замешаны правительственные интересы, спецслужбы, невозможно сбыть…

— Есть мнение — чтобы разжечь конфликт между Эядаром и Рошаной, — остановил меня полковник. — Уж слишком в последнее время мы с островитянами задружили.

— А… как… кража и подмена зеркал может осложнить ситуацию между странами? — удивилась я.

— Стоимость коллекции. Эядар впервые разрешил вывезти три магических зеркала за пределы страны, — сжимая дрожащие руки в кулаки, выдохнул пожилой смотритель Лежнев.

— Самая большая ценность выставки — Триада Истины! — пафосно заявил Мышкин. — Те самые магические зеркала уникальны. Министерство культуры пять лет вело переговоры, чтобы выставить их у нас! — Он опять сорвался на истеричный тон, чем заработал раздраженный взгляд Мельника.

— Положим, Триада хранится в запасниках, внизу и под усиленной охраной, — с иронией заметил Завадия.

Но директор не унимался:

— На открытии экспозиции будет сам президент!

— Господа, зачем вам зеркальщик или сутевик, если можно провести официальную экспертизу и выявить махинации с подменой? — Ситуация начала меня раздражать.

— Сейчас мы не имеем права привлекать внимание СМИ к экспертизе, которая, к слову сказать, уже проводилась по требованию нашей же стороны и перед самой отправкой зеркал в Рошану. Это не вариант!

Шорта Михайлович, бросив на шелона внимательный, спрашивающий разрешения взгляд, отвел меня подальше от спецов из ВК и директора музея, затем, придерживая меня под локоть, тихо пояснил:

— Эва, мы в щекотливой ситуации. Рошана договорилась с Эядаром о размещении на его территории военной базы для наших воздушных судов. Предупреждаю: это секретная информация! Выставка — своеобразная демонстрация доверия, а тут — такой конфуз. И пусть самые ценные экземпляры под охраной, но сам факт того, что мы облажались, не уследили, может создать у наших союзников превратное мнение о нас как о ненадежных партнерах. Не заслуживающих доверия и не сохранивших чужое имущество!

— Я поняла, Шорта Михайлович, — извиняясь улыбкой, тихо ответила я. — Введите в курс: что необходимо сделать?

— Ты проверишь каждое. Если обнаружим подмену, тогда уже наверху будут решать, как выходить из положения.

— Хорошо, — кивнула я. — Мне нужен список экспонатов с датами и отличительными особенностями, на что можно будет опираться в работе.

— Давайте документацию! — приказал Завадия директору музея, и тот, вытащив из-за портфеля кипу бумаг, засеменил к нам.

Я потратила час на изучение документов сопровождения, выясняя даты, места создания зеркал, список бывших владельцев и легенды, связанные с ценностями. И пока знакомилась с информацией в соседнем кабинете, законники по-прежнему ждали меня в зеркальном зале.