Читать книгу "Печать султана - Дженни Уайт"

Сделав глубокий вдох, Камиль шагает вниз по широкой лестнице, ведущей в вестибюль. Там, окруженный лампами, которые держат слуги, стоит маленький краснолицый человек в традиционных мешковатых шароварах, косо сидящем жилете и расстегнутом кафтане. На нем красная бархатная феска. Он беспокойно переминается на коротких крепких ногах. Увидев Камиля, человек низко кланяется, прикасается пальцами правой руки сначала к губам, а потом ко лбу в знак почтения. Камиль размышляет о том, что встревожило главу деревни. Если бы случилось убийство, он сначала обратился бы в районную полицию, а не пошел бы среди ночи в дом судьи.

— Мир тебе. Что привело тебя сюда в столь поздний час?

— Мир и тебе, паша-бей, — заикается глава, и его круглое лицо еще больше краснеет. — Я Ибрагим, глава Средней деревни. Прости за вторжение, но в моем районе произошло событие, о котором тебе необходимо узнать.

Он умолкает, его взгляд устремляется на слуг. Камиль подает им знак, чтобы поставили лампы и удалились.

— Что случилось?

— Эфенди, мы нашли тело в воде у мечети.

— Кто нашел его?

— Уборщики мусора.

Эти наемные работники начинают незадолго до рассвета собирать отходы, выбрасываемые за ночь на берег. Отобрав нужные им вещи, они грузят остальное в баржу, которая идет в Мраморное море. Там мусор сбрасывается в воду в районе сильного течения, подальше от берегов.

Камиль оборачивается в сторону двери гостиной, за которой виднеется окно. В слабом утреннем свете деревья сада едва различимы. Он вздыхает и обращается к деревенскому главе:

— Почему ты не сообщил начальнику полиции района?

Камиль разделяет с двумя другими судьями юридическую ответственность за европейскую часть Босфора, начиная от великих мечетей и крытых базаров на юге, где пролив впадает в Мраморное море, и до деревень и величественных летних вилл на покрытых лесом северных холмах, где плещут волны Черного моря. Средняя деревня находится в получасе езды к северу от дома Камиля.

— Но это женщина, бей, — заикается человек.

— Женщина?

— Иностранка, бей. Мы полагаем, что она европейка.

Европейская женщина. Камиль чувствует холодок страха.

— Откуда ты знаешь?

— У нее на шее цепочка с золотым крестиком.

Камиль нетерпеливо прерывает его:

— Христианка может являться и нашей подданной.

Глава деревни смотрит на мраморный пол.

— У нее светлые волосы. На руке тяжелый золотой браслет. И есть кое-что еще…

Камиль вздыхает:

— Почему я должен вытягивать из тебя слова? Расскажи все, что видел.

Посетитель беспомощно смотрит на пашу:

— Мы нашли кулон, который открывается, как грецкий орех. — Он складывает руки чашечками, а потом разъединяет их. — Внутри одной раковины находится тугра, печать падишаха, да храни его Аллах. — Он простирает вперед сначала одну сложенную чашечкой руку, а потом другую. — Внутри второй написаны какие-то странные буквы. Мы считаем, что надпись сделана по-французски.

Камиль нахмурился. Он не мог понять, каким образом личная сигнатура султана могла оказаться на шее женщины, не принадлежащей к его семье, да еще и в соседстве с надписью на европейском языке. Какая-то бессмыслица. Тугра, или печать султана, является особой принадлежностью имперского двора и хранится вместе с документами в специальном помещении. Тугранувисам, придворным писцам, обязанным разрабатывать изощренные каллиграфические изображения имени султана, а также придворным граверам не разрешается покидать дворец, ибо их могут похитить и заставить воспроизвести высочайшую подпись на поддельных документах. Ввиду обширности империи не исключено, что такие подделки останутся невыявленными, и поэтому единственным решением вопроса представляется содержание умельцев во дворце. Камиль даже слышал, что писцы на всякий случай хранят под рукой быстродействующий яд. И только три человека имеют доступ к печати, которую ставят на документах государственной важности: сам султан, верховный визирь и главный евнух гарема, выросший во дворце. На дворцовых золотых, серебряных и иных драгоценных предметах тугра гравируется лишь с позволения этих людей.

Грубые пальцы деревенского главы смыкаются и размыкаются, пока он, склонив голову и опустив глаза к мраморному полу, с волнением ждет решения Камиля. Заметив растущую тревогу в лице стоящего перед ним человека, паша понимает, что тот считает себя виноватым за ночной визит, и перестает хмуриться. Камиль вспоминает, что даже законопослушные подданные имеют основания бояться полиции и судей. А этот человек также является ремесленником, отвечающим перед главой гильдии за свое поведение, и боится навлечь гнев властей на товарищей. Возможно, он пришел к нему, а не в полицию из-за золота, найденного на мертвом теле. Местные полицейские могут очистить утопленницу от всего ценного точно так же, как сборщики мусора, а он потом отвечай. Камилю придется разбирать дело по трем причинам: женщина — иностранка, при ней печать султана, трагедия случилась на территории Пера. Султан даровал чужестранцам и иноверцам, живущим здесь, право управлять своим районом и решать такие незначительные дела, как наследство или развод, однако население все еще полагалась на дворец и государственные суды в вопросах защиты и решения сложных дел.

— Ты правильно сделал, что незамедлительно сообщил мне о происшествии.

Лицо главы деревни прояснилось, и он низко поклонился:

— Да продлит Аллах дни падишаха.

Камиль подает знак Якупу, стоящему у двери:

— Приготовь лошадь и отправь гонцов к Мишелю-эфенди и начальнику полиции, ответственному за район Средней деревни. Скажи, чтобы ждали меня у мечети и гнали прочь оттуда всех бездельников, в особенности уборщиков мусора. Иначе те обчистят утопленницу. Я хочу лично посмотреть на кулон. Пусть полиция позаботится о том, чтобы ничего не пропало. — И тихим голосом, чтобы не услышал посетитель, добавляет: — А начальник полиции должен присмотреть за своими людьми, дабы они ни к чему не прикасались.

— Я уже послал гонца в местную полицию, бей, и велел двум своим сыновьям оставаться возле тела до моего возвращения.

Камиль заметил, что у главы хороший слух.

— Ты заслуживаешь похвалы, глава Ибрагим. Я позабочусь о том, чтобы о твоем усердии и стремлении послужить стране узнали нужные должностные лица. — Придется приказать помощнику послать благодарность главе на имя хозяина гильдии.

— Я скакал сюда на лошади моего соседа, паша-бей, так что смогу показать тебе дорогу.

Деревенские жители вытащили тело из воды на набережную и накрыли его старой простыней. Камиль из уважения и нежелания видеть обнаженную женщину смотрит сначала на лицо утонувшей. С тех пор как он был назначен судьей, Камиль имел дело с воровством или насилием, но очень редко с убийствами. У нее необычно короткие волосы, светлые и нежные, как неокрашенный шелк. Пряди окаймляют лицо. Прохладный ветерок ласкает шею бея, однако он ощущает, как накаляется воздух. Он уже вспотел. Через несколько минут судья медленно стягивает простыню с тела женщины, открывая ее наготу на обозрение неба и мужчин, глаза которых горят вожделением. Со стороны скал у причала доносится резкий аммиачный запах человеческих испражнений. Паша морщит нос и переходит к ногам покойницы.