Читать книгу "Быть котом - Мэтт Хейг"

Гастер был его собакой, спаниелем породы Кинг чарльз. Отец взял его в собачьем приюте, но Гастер тогда не предупредил о том, что собирается каждое утро будить Барни, запрыгивая на кровать и вылизывая ему лицо, пока оно все не становилось липким от собачьих слюней.

— Гастер, пожалуйста! Я сплю!

Конечно, это была неправда. Это были всего лишь беспочвенные мечтания. Но Барни проводил большую часть своей жизни в беспочвенных мечтаниях, и в этом-то и была его беда, как мы скоро увидим.

Сегодня был его двенадцатый день рождения, но это его не очень радовало. Ведь это был его первый день рождения без папы.

В придачу ко всему это был его первый день рождения в дурацкой новой школе. А в школе царила мисс Хлыстер, директриса, которая, судя по всему, явилась на свет из самого ада. Он не был уверен, что это ее точный адрес, но почтовый индекс определенно совпадал. В общем, мисс Хлыстер была кошмаром. И она терпеть не могла детей.

— Моя работа подобна работе садовника, — так говорила она однажды на собрании. — Вы — сорняки. И мой долг — срезать вас на корню, выпалывать и делать свой сад безупречным и тихим — таким, какой была бы школа, не будь в ней всех этих кошмарных детишек. — Но если всех остальных учеников мисс Хлыстер просто не любила, то к Барни она, похоже, питала особую ненависть.

Не далее как на прошлой неделе с ним произошла одна неприятная история, в результате которой его вместе с Гэвином Иглом вызвали в директорский кабинет.

Гэвин Игл подложил канцелярскую кнопку на стул Барни, и тот, сев на нее, завопил от боли. Учитель географии отправил их обоих в кабинет мисс Хлыстер. Но как только они зашли к ней, она тут же отослала Гэвина обратно на урок и обратила всю свою злость на Барни. Если бы на кнопку сел кто угодно другой, мисс Хлыстер с восторгом обрушилась бы на Гэвина (или «этого тупицу», как она его называла), — но сейчас этим кем угодно был, к сожалению, Барни.

Так что теперь Гэвин мог и дальше безнаказанно подкладывать кнопки на стул Барни. Или, если у него кончались кнопки, просто отодвигать стул Барни за секунду до того, как тот собирался на него сесть. Да, Гэвин прочитал главу «Пытки стулом» в «Справочнике задиры» по меньшей мере сто раз.

Так что со всеми этими мисс Хлыстер и Гэвинами Иглами Барни не хотел и думать о том, что ждет его сегодня. Ему просто хотелось лежать, не открывая глаз, и делать вид, что утро еще не настало. А это было трудно, учитывая, что его лицо облизывал шершавый мокрый язык.

Он натянул на голову пуховое одеяло, но даже это не остановило Гастера. Сунув морду под одеяло, он уткнулся мокрым носом в щеку Барни.

Затем, как и каждое утро, послышался мамин голос:

— Поднимайся, Барни! Я понимаю, что сегодня твой день рождения, но пора вставать. Я опоздаю в библиотеку!

Деваться было некуда. Барни выполз из кровати и прошел в коридор. По дому, словно ураган, носилась мама. Затем он умыл, почистил и надел все, что следовало умыть, почистить и надеть, и спустился вниз.

Гастер настойчиво тыкался носом ему под коленки. Барни посмотрел на висящие коричневые уши пса и горделиво вздернутый носик и сказал со вздохом:

— Ладно, малыш. Идем гулять.

Быть котом

— Если ты правда хочешь собаку, будь готов к тому, что тебе придется о ней заботиться, — сказала мама пять лет назад перед тем, как они привезли Гастера домой из собачьего приюта. — Ее нужно будет выгуливать два раза в день.

Вообще-то Барни был совсем не против гулять с Гастером. Обычно это составляло самую приятную часть дня, особенно если погода была приличной. Но сегодня не успел Барни устроиться на скамейке в парке, ожидая, пока Гастер сделает все свои дела, как полил дождь. Сильный ливень нагло хлестал с неба, наплевав на то, что Барни забыл дома зонтик.

— Отличный день рождения, — пробормотал Барни, пристегивая поводок к ошейнику Гастера.

Он знал, что нехорошо жалеть себя, но ничего не мог с собой поделать.

По пути домой он прошел мимо дома на улице Фрайри, где в окне сидел серебристый кот, уютно и самозабвенно потягиваясь. «Вот бы стать котом, — подумал он. — Это было бы так просто. Никакой школы. Никакого Гэвина Игла. Не нужно вставать в семь утра. Полная свобода. И в отличие от собаки котике даже не нужно выходить из дома, если идет дождь».

Пока в голове его пробегали все эти мысли, кот повернулся к нему, и Барни узнал его: он уж не раз его видел в этом окне. У кота был всего один глаз. Вторая глазница была зашита белыми нитками, такими толстыми, что их можно было разглядеть даже с улицы.

Гастер тоже увидел кошку, рванул поводок и залился лаем.

— Перестань, Гастер, не будь идиотом. Знаешь ведь, что я тебя не отпущу.

У самого дома Барни столкнулся с почтальоном.

— Есть что-нибудь для семнадцатого дома? — спросил он.

Почтальон пролистал пачки писем.

— Есть. Вот, пожалуйста.

Барни взял конверты и торопливо их просмотрел. Поздравительная открытка от тети Силии и три счета в коричневых конвертах. И ничего от папы. Он, конечно, знал, что от него вряд ли что-то придет, и понимал, как глупо надеяться вдруг увидеть до боли знакомый почерк… Но если папа был еще жив, то — Барни был уверен в этом — он бы точно прислал ему весточку в его день рождения.

Но нет. Ничего.

— О нет, опять счета, — вздохнула мама, забирая у него письма.

— Да ладно тебе, мам, — сказал Барни, стараясь ее успокоить.

Мама на бегу чмокнула его в щеку и открыла дверь.

— Я сегодня поздно вернусь, — сказала она. — У нас собрание. Буду часиков в семь. Если проголодаешься, в холодильнике есть салат.

Салат?!

В день рождения?!

Конечно, Барни не рассчитывал на обед из десяти блюд и полет на воздушном шаре или на что-нибудь еще в этом духе. Но все-таки он ожидал чего-то большего, чем тоскливый вечер наедине с латуком и домашним заданием.

Он смотрел, как мама садится в свой «Мини-Купер», и не мог избавиться от чувства, что она уже не человек. Она превратилась в какое-то неясное пятно, которое было вечно в движении и только время от времени останавливалось, чтобы тяжело вздохнуть.

Она уехала.

А Барни стоял на пороге, глядя на дождь и мечтая о том, чтобы папа сейчас был рядом.

— Эй, выше нос, мистер Ив, тебе всего двенадцать, — раздался голос. — Ты еще не такой уж старик!

Голос принадлежал Риссе Фейриветер. Барни поднял голову и увидел свою лучшую подругу, которая ухмылялась с высоты своего роста и держала в руках пятнистый, как леопард, зонтик.