Читать книгу "Двенадцать человек - не дюжина - Вера Ферра-Микура"

Ни одной из них даже ни разу не пришло в голову попросить другую написать ей что-нибудь в альбом. Хотя вообще-то и это ещё не доказательство дружбы. В Неллином альбоме, например, красуется такой стишок:

Розы и гвоздики быстро увядают, Палку из железа можно разломать. Только нашу дружбу годы не сломают, Только нашей дружбе век не увядать.

А написала-то это Лили. На самом деле она скорее проглотит свой ластик, чем даст им Нелли ошибку стереть.

Наконец Марианна поравнялась с воротами.

Нелли решилась.

«Теперь или никогда! — повторяла она про себя. — Теперь или никогда!»

Марианна очень удивилась, увидев, что Нелли приближается к ней с таким решительным видом.

— Послушай-ка, Марианна!

— М-м-м… — пробормотала Марианна с полным ртом и проглотила остатки бутерброда с колбасой. Нелли даже почувствовала запах колбасы — так близко они стояли друг к другу.

Она тоже глотнула и сказала:

— Пойдём, я тебе что-то покажу!

— Новое кафе-мороженое? Да я уж его видала!

— А вот и нет!

— Не кафе-мороженое?

— Нет! — Голос у Нелли дрогнул. Может, от нетерпения, а может, и от досады.

Марианна снова удивлённо раскрыла глаза.

— Интересно, — сказала она. — Позавчера Рози показала мне «привидение». Манекен в паутине. На лестнице чёрного хода. Видно, дурочкой меня считает!

— Я тебя дурочкой не считаю, — сказала Нелли, — и привидений тебе показывать не собираюсь. Для этого мы уже слишком стары.

— Вот именно.

Они брели по Яблоневому переулку всё дальше и дальше, потом свернули в Морской переулок. Марианна, размахивая портфелем, беззаботно напевала песенку.

Но вдруг она перестала размахивать портфелем и нахмурилась:

— В половине первого мне надо быть дома. Во что бы то ни стало!

Нелли заправила свою блузку в юбку, потом взяла портфель в другую руку и заправила блузку с другой стороны.

— Так быстро из всего вырастаешь! — сказала она со взрослым видом.

— Слышишь, мне в половине первого обязательно надо быть дома, — повторила Марианна.

— Подумаешь! — махнула рукой Нелли.

— Да нет, ты не понимаешь, — сказала Марианна, — обязательно.

Нелли не стала спрашивать, почему Марианна должна быть дома в половине первого. Она только сказала:

— Мы ведь не в кругосветное путешествие отправились!

Они дошли до небольшого старомодного магазинчика, над дверью которого висела вывеска: «Всё для домашнего хозяйства», и Нелли объявила:

— Ну вот, мы пришли!

Марианна, стараясь скрыть разочарование, удивлённо спросила:

— Пришли? Куда?

Она прижалась носом к стеклу витрины и стала разглядывать выставленные тут вещи. Ничего особенного. Только стекло пахнет каким-то порошком для мытья посуды.

— Разыгрываешь? — спросила она.

— Ну говори, что ты тут видишь? — настаивала Нелли.

Казалось, она только что бежала бегом и никак не могла отдышаться. Но ведь она вообще не бежала. Значит, это у неё от волнения такой голос?

Марианна пожала плечами.

— Что я вижу? Так, всякую ерунду. Щётки, мыло, чайные ложки, пуговицы на бумажках — белые, чёрные…

— Стой, стой, — перебила её Нелли, — всё, хватит!

Но Марианна продолжала перечислять:

— Кнопки, поварёшки, пепельницы… Ну и выставка!

— Ха-ха! А ты приглядись повнимательней, — сказала Нелли.

Марианна отступила на полшага назад и потёрла нос кулаком.

— Честно говоря, Нелли, Розино привидение мне больше понравилось.

Нелли взволнованно хмыкнула:

— «Понравилось»! Разве тут в этом дело? Я… я должна защитить нашу честь!

— Нашу честь?

— Да не нашу с тобой, а нашу. — Вся фигура Нелли выражала нетерпение. — Нашу! Нашей семьи!

— А-а-а! — сказала Марианна. — Вашу!

— Ну да!

— Ничего не понимаю!

— А ты погляди повнимательней, — опять сказала Нелли, — на все эти вещи, которые скреплены и сложены по двенадцать штук. Ну, например, двенадцать чайных ложек в коробочке, или двенадцать пуговиц на картонке, или двенадцать английских булавок на одной резиночке. Двенадцать, двенадцать, двенадцать — вот это и называется дюжина.

— Ну и что? — спросила Марианна.

Нелли никак не могла понять, почему Марианна так спокойна. «Ну и что!» Сама она чуть не задыхалась от волнения. Голос её звенел:

— Марианна! А разве ты не помнишь, что было на последнем уроке арифметики, когда объясняли, что такое дюжина? Ты подняла руку и крикнула: «Семья Нелли Зомер — тоже дюжина!» Скажешь, не крикнула?

Лицо Марианны выразило изумление.

— Так вот ты о чём! А разве это неправильно? Ведь вас ровно двенадцать! Это каждый знает!

— Ну да, двенадцать, — сердито кивнула Нелли.

— А я что говорю?

— Конечно, двенадцать, — не унималась Нелли, — только двенадцать человек — это не дюжина! Мы не двенадцать чайных ложек! И не двенадцать пуговиц с фабрики, похожих друг на друга как две капли воды! И не двенадцать английских булавок, а двенадцать совсем разных людей. Мы не дюжина!

— Да чего ты так разъярилась? — недоумевала Марианна.

Но Нелли её даже не слушала.

— Вот теперь ты сама увидела, что такое дюжина чайных ложек! А двенадцать человек — это совсем другое дело. И больше никогда не выкрикивай, что двенадцать человек…

— …это дюжина, — докончила Марианна.

— Ну да! — кивнула Нелли и вздохнула с облегчением.

— Но ведь я ничего плохого не думала, Нелли, когда сказала про дюжину, честное-пречестное слово!

— Хватит и честного! — буркнула Нелли.

— Ну, тогда честное, — сказала Марианна.

Они молча прошли ещё несколько шагов. Потом остановились и поглядели друг на друга. И вдруг рассмеялись. Уж очень забавными показались им их собственные торжественные лица. Сначала они смеялись тихо и смущённо, потом всё громче и громче, и вот уже хохотали так, что чуть не падали от смеха.