Читать книгу "Сказки зайца Золотое Ушко - Юлия Кузьменкова"

Но ещё больше удивило зайчика, что былая печаль отступила куда-то далеко-далеко.

Как будто ветерок-непоседа слетел с небесного простора на маленькое озерцо, притаившееся в лесной чаще, погнал было рябь, но затем вдруг стих, словно испугавшись своей шалости, затаился в камышах, на изумрудно-зелёной ряске, а там и вовсе задремал, сам себе удивляясь: он ли, он ли нарушил безупречно-светлую водную гладь?

Так, наверное, бывает, когда ты знаешь, что кто-то хороший и добрый всегда помнит и заботится о тебе…

– Действительно, грустная история, – сказал я, когда Золотое Ушко – так я решил назвать зайчика – замолчал. – Как ты думаешь, если её рассказать малышам, они не заплачут?

– Нет, – ответил Золотое Ушко. – Почему они станут плакать? Ведь у них есть и мама и папа. А когда они рядом, зачем плакать, зачем грустить? Надо только любить их покрепче. Впрочем, для малышей я могу рассказать тебе и другие лесные истории. Эти, пожалуй, повеселее будут.

Три ведмежонка

– Жили-были в соседнем лесу три маленьких мишки, три ведмежонка, – начал Золотое Ушко новый рассказ. – И звали их Рыжий, Чёрный и Серый. А знаешь почему?

Ну откуда же мне было знать? Откуда?

Однако узнать сразу захотелось.

– Были они очень похожи один на другого, – принялся пояснять Золотое Ушко. – Так похожи, что даже мамушка-ведмедушка с трудом различала их. Заметила она, впрочем, что хоть и все они толк в мёде знали-ведали, но один из них больше всего любил липовый мёд, яркий и сладкий, другой – гречишный мёд, тёмный и густой, а третий, самый маленький, – мёд лесной, ароматный, хоть и с виду неказистый, серовато-жёлтоватого оттенка. Вот и звала она ведмежат по цвету любимого ими мёда: Рыжий, Чёрный и Серый.

Нальёт она, бывало, в миску липового мёду, крикнет: «Рыжий, Рыжий, беги скорей сюда!».

Рыжий ведмежонок и прибегает. А Серый и Чёрный понимают, что не их это черёд, что им медку попозже дадут, – и не бегут, слушаются мамушку-ведмедушку.

А чтобы росли ведмежата дружными и работящими, давала им мамушка разные поручения – и простые, и не очень простые.

Бывало, отправляла их в лес за грибами, за ягодами да за орехами – запасы делать к зиме, голодной и холодной поре. Ну а тот, кто много по лесу бродит, чудес немало находит (впрочем, это ты и сам, наверное, знаешь). Вот послушай.

Как ведмежата ягоды собирали

Как-то раз взяли ведмежата лукошки и пошли по ягоды, бруснички с черничкой набрать да костяники с голубикой. Побродили они по ближним полянкам – нет нигде ягод, сами уже всё съели-собрали. Выбрались ведмежата на широкий луг, что за лесной опушкой начинался, но и там ничего не нашли.

А в небе ястреб парит, высоко-высоко. Закричали ведмежата ястребу: «Эй, ястреб! Здравствуй, ястреб! Ты, ястреб, везде летаешь, всё видишь. Скажи, пожалуйста, где бы нам ягодок отыскать?»

А ястреб им отвечает: «Ястреб в небе кружит, живность мелкую высматривает, зачем ему ягоды? Спросите у уточки, у той, что под ивой на берегу пруда сидит, от меня таится. Может, она вам скажет?» Взмахнул крыльями и улетел.

Пошли ведмежата к пруду, и видят: сидит у самой воды уточка. Спрашивают у неё ведмежата: «Уточка, здравствуй, уточка! Ты, уточка, далеко плаваешь, всё знаешь. Подскажи, пожалуйста, где бы нам ягодок отыскать?»

А уточка им отвечает: «Уточка возле пруда держится, что в нём отыщет – тем и питается, а за ягодками никогда не ходит. Может, воробышек, тот, что в густых да колючих кустах живёт, знает, где они растут?»

Плюхнулась в воду и уплыла.

Пошли ведмежата к густым и колючим кустам, и слышат: где-то в самой их глубине воробышек чирикает, а самого его даже не видно. Остановились ведмежата и думают: «Ястреб хоть и везде летает, а где ягодки растут не знает. И уточка повсюду плавает, а тоже про ягодные места ничего не слыхала. Неужели маленький воробышек, который и ястреба боится, и уточки сторонится, сумеет помочь нам?»

Но делать нечего, спросить больше не у кого.

Позвали ведмежата: «Воробышек, эй, воробышек, где ты?»

Воробышек выпорхнул к ним из кустов: «Я всегда тут, всегда тут».

Обрадовались ведмежата и говорят ему: «Здравствуй, воробышек! Не поможешь ли ты нам, воробышек, ягодные места отыскать?»

А воробышек отвечает: «Воробышек хоть в густых и колючих кустах хоронится, но про ягодные места всё знает. Идите за мной – покажу вам, где ягодки растут».

Взмахнул крылышками и полетел, а за ним в ту же сторону и ведмежата потопали.

Шли они, шли, и вышли на маленькую полянку возле самого края леса.

Смотрят ведмежата и глазам своим не верят: полянка-то маленькая, а ягод на ней, красных да синих, столько, что и травы не видать! Стали они собирать ягоды, все корзинки наполнили, сами наелись до отвала и воробушка не забыли угостить.

А как стало солнышко к краю неба клониться, отправились ведмежата в обратный путь – мамушка-ведмедушка строго-настрого наказывала им засветло домой возвращаться.

Как ведмежата ходили в дальний лес

Отправились однажды ведмежата в дальний лес, что за большим лугом. Да не на праздную прогулку – за припасами. Ведь в том лесу чего только нет! Найдут ведмежата грибок – срывают грибок, в кузовок кладут, ягодку увидят – не пропускают ягодку, в корзинку положат, орешек заметят – радуются орешку, в мешочек убирают, травка целебная попадётся – и для травки в особом туеске местечко найдётся.

Ходили по лесу, ходили, а как стали домой возвращаться, им на пути овраг встретился. И как он только здесь очутился?

Устали, наверное, ведмежата и с дороги сбились. Склоны у оврага крутые, по краям сосны растут вековые; дно глубокое, заросло густой травой, осокой высокой.

Поискали ведмежата переход через овраг – нет нигде перехода. Сели они на пенёк – все втроём на одном пеньке уместились – и думают: как бы им на другую сторону оврага перебраться? Видят они: внизу, в осоке, лягушка сидит.

Спрашивают её ведмежата: «Лягушка! Здравствуй, лягушка! Скажи, пожалуйста, лягушка, как нам на другую сторону оврага перейти?»

Посмотрела на них лягушка и отвечает: «Лягушка в болотце живёт, вылезет на бережок, погреется – да и обратно в болотце. А с этой стороны оврага на другую она никогда не ходит». Сказала да и прыгнула в тину.