Читать книгу "Плата за роль Джульетты - Анна Дубчак"

— А что, если ты мне все лжешь? — спросила я, чувствуя, как мой рот перестает слушаться меня, как скулы сводит судорогой. Степень нервного напряжения была так высока, что я была близка к тому, чтобы снова провалиться в бессознание.

— Мы сменили тебе уже три простыни. — Она, не поворачивая головы, кивнула куда-то в сторону, и я к своему ужасу увидела за розовым бархатным креслом сваленную на полу кучу окровавленных белых простыней.

— Хорошо, я найду деньги. Сколько у меня на это времени? Дайте хотя бы неделю!

— Сутки.

— Но это невозможно. Мне придется обратиться к своим друзьям. Не так-то просто изъять деньги из бизнеса, банка, я не знаю…

Я чувствовала, что теряю силы. Перед моим лицом уже маячили две сиреневые маски, дьяволица раздваивалась.

— Но гарантии… — Я едва говорила, и голос мой звучал где-то в глубине моего тела.

— Да о каких гарантиях ты говоришь? Тебе ли в твоем положении чего-то требовать?

— Что я вам сделала?

— Не дави на жалость, я этого не люблю. Свою порцию счастья, невероятного, огромного, ты уже получила. Ты пожила, ты сполна получила наслаждения, признания. Природа наградила тебя щедро, как никого. Хватит.

Я оглянулась. Солнечный свет, заливавший спальню, казался зеленоватым от листвы деревьев за окнами, белые стены были расписаны розами и глициниями. Мне показалось, что где-то я уже видела эту роспись, эти розы. Но в этой спальне я ни разу не была, конечно. Но роскошь, окружавшая меня, просто подавляла. Кто, кто стоит за этим злодейством? Не какая-нибудь завистливая марамойка, безголосая курица, нет. Крупная фигура. Мужчина, выполнивший желание своей любовницы, женщины неординарной, находящейся в близком мне круге. Но кто? Кто? Кто она, эта женщина? Миллион евро. Да не нужны им мои деньги. Одна спальня обошлась хозяевам в этот самый миллион. Им нужно другое. Сломать меня. Уничтожить. Сделать так, чтобы смерть стала избавлением от невыносимой душевной боли.

— Почему я не помню ничего?

— Хочешь освежить в памяти? — И эта тварь повернулась, чтобы взять с ночного столика ноутбук, при помощи которого несколько минут тому назад демонстрировала мне фильм.

— Нет, прошу тебя… Не надо, умоляю, — рот мой говорил сам, словно без моего участия, помогая моему сознанию. И это было очень странное ощущение.

— Не помнит она. Когда-нибудь все вспомнишь и пожалеешь об этом!..

— Кто они, кто эти?..

— А тебе не все равно?

— Я могу уйти?

— Конечно! Вот прямо сейчас и отправляйся!

— Как я смогу передать деньги?

— Мы тебя найдем. Личность ты известная. Международного, так сказать, масштаба. Ровно через сутки жди звонка.

— Но у меня нет телефона.

— Ты найдешь его на своей квартире.

— Как долго меня не было дома?

— Неделю.

— Меня ищут?

— Не знаю. Должно быть. Меня это не…

Она была груба так, как может быть груба женщина, жизнь которой была полна мерзости.

Она могла обманывать меня во многом, кроме одного: все то, что произошло со мной за эту неделю, было правдой. Об этом мне говорило мое истерзанное тело, разбавленная отравой кровь, кровотечение, отсутствие памяти. Ну и фильм, конечно. Я собственными глазами видела себя, крупным планом…

И самое страшное заключалось в том, что как бы быстро ни достала я деньги, со мной было все кончено. Мне оставалось только одно — спасаться физически. И поскольку мне позволено было покинуть место моего мучения и заточения, я должна была бежать оттуда как можно быстрее.

На мне была ночная сорочка, рядом на одеяле лежал шелковый халат. В этом далеко не уйдешь.

— Я принесу тебе сейчас одежду, — сказала «маска» и ушла.

Я оглянулась. В какой-то момент почувствовала себя обреченной, как перед расстрелом. Что может желать человек перед смертью, понимая, что часы, минуты его сочтены? Когда нет возможности обнять любимого человека, прижать к груди родителей, попрощаться с друзьями? Конечно, я желала смерти своим мучителям.

«Маска» вернулась довольно быстро. Мне принесли джинсы, черный теплый свитер и кроссовки. И сто долларов, должно быть, столько, чтобы хватило добраться до дома.

— Там деньги. На полу, — сказала я, действуя, как во сне и безошибочно полагая, что именно эта фраза станет действенной. «Маска» нагнулась, и когда ее лицо приблизилось к полу, я с силой обрушила на ее затылок тяжелый серебряный канделябр. Раздался глухой стук, женщина упала на ковер, подмяв под себя руку. Я не помню, сколько еще я нанесла ей ударов по голове. Вероятно, в тот момент во мне проснулись самые мои низменные и звериные чувства. Брызги крови тонули в густом ворсе белого ковра и казались узорами, к примеру, лепестками красных маков… Мягкий ковер приглушал и звуки.

Я устало опустила окровавленный канделябр на пол и посмотрела на свои руки. Они тряслись. Внутри меня громко ухало сердце.

Пощупав залитую кровью шею своей мучительницы, я, далекий от медицины человек, как-то определила, что она мертва. Я убила ее.

На подкашивающихся ногах я добралась до вороха окровавленных простыней, тех самых, которые вынули в свое время из-под меня, прикрыла ими тело женщины и с трудом закатила труп под кровать. Туда же, в жуткую темноту сунула и липкий от крови, однако протертый мною подсвечник.

«Вероятно, в доме есть еще кто-то», — подумала я, но уже без особого страха.

Кто-то очень смелый внутри меня посоветовал мне снова достать труп и снять с лица женщины маску, чтобы увидеть свою мучительницу. Как я пожалела потом, что не сделала это сразу же, когда только поняла, что женщина мертва! Но мне в тот момент хотелось как раз обратного — не видеть ее. К тому же я точно знала, что она мне не знакома. Ну нет в моем окружении женщины такого сорта, да еще и с таким голосом. Меня же окружали только сладкоголосые птицы.

Не знаю, как я добралась до окна. И кто это придумал делать такую большую спальню? Как стадион! Или же мне это только показалось?

Внизу, под окнами, стояла машина. Красный «Фольксваген». И все. Больше машин не было.

Я распахнула окно и вышла на широкую, украшенную кованым кружевом террасу. Шумела листва, пели птицы, пахло сладковато осенью, свежестью, яблоками…

Слезы капали на перила балкона, мои слезы. Что теперь со мной будет? Если внизу, на первом этаже, охрана, то меня схватят, разорвут на части. С другой стороны, зачем им меня убивать, если с меня можно поиметь деньги?

Мысли путались.

Я вернулась в комнату, осмотрелась. Нет, труп все-таки надо достать. В кармане джинсов «маски» могут быть ключи от машины. Кроме того, там могли быть и деньги, телефон.

Я опустилась на колени, изо всех сил потянула на себя простыню, в которую был замотан труп. Это было очень тяжело. Больше всего я боялась, что женщина все же жива, что она застонет, а потом и вовсе сама поднимется с пола. Но вытащив ее на свет и увидев, что простыня в области ее головы стала мокрой от крови, я поняла, что даже, если она и не мертва, то находится без сознания.