Читать книгу "Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес - Венди Хоулден"

Вторым чудом стало то, что псу – несомненно, движимому врожденным инстинктом самосохранения, – удалось каким-то образом приподняться на свои поврежденные лапы и, хромая, отойти от путей, оставляя за собой кричащий кровавый след.

Он, верно, чувствовал острую боль, пытаясь добраться до места, которое считал безопасным. Скукожившись, пес улегся на соседних путях. Откуда ему было знать, что в этом оживленном железнодорожном кластере товарные и пассажирские поезда ездили по всем путям, обрамленным с обеих сторон узкими галечными насыпями!

Бог весть, как долго после первого наезда брошенный анатолийский карабаш пролежал на холоде – без еды и воды, истекая кровью, поскуливая и зализывая свои раны. А затем машинисты, заметившие его у дорожной развязки, на краю Хакни-марш и Лейтон-стрит, известили диспетчерское управление станции. Кто-то из диспетчеров связался со старшим мобильной бригады, Найджелом Моррисом, и попросил его проверить поступившую информацию. Однако решения о приостановке движения на важной железнодорожной ветке было принято только после того, как тот нашел раненого пса и подтвердил, что он жив.

Проникнув с фонарем в руке в огороженную зону через металлические ворота, Найджел начал искать на путях собаку. Движение в той зоне, где ее заприметили машинисты, было в ту ночь очень оживленным; по четырем путям то и дело проезжали пассажирские поезда, следовавшие до лондонского аэропорта Станстед и Кембриджа, и товарняки, прибывавшие и отправлявшиеся с товарной станции. Сначала Найджел двинулся по направлению к Темпл-Милс, где вроде бы слышали лай. Но оказалось, что это лаяла сторожевая собака, охранявшая закрытую промзону. Найджел пошел по путям в обратном направлении и неожиданно наткнулся в темноте на человека, шедшего вдоль путей ему навстречу. Грузный незнакомец вел на коротком поводке двух огромных собак – немецкую овчарку и мастиффа. «Как этот чужак пробрался через многочисленные заграждения в режимную зону с двумя большими псами?» – озадачился Найджел. Впрочем, его больше обеспокоило другое: поезда продолжали проноситься мимо них. Поэтому Найджел сообщил о нарушителе по рации и распорядился остановить движение поездов.

Приблизившись к незнакомцу, Найджел спросил его, что он там делал. Мужчина, на вид лет пятидесяти и ростом в шесть футов, с акцентом, выдававшим выходца из Восточной Европы, вроде бы сильно сконфузился и невнятно пробормотал, что ищет свою собаку. Только вот странно – шел он именно оттуда, где машинисты видели раненое животное.

Начальник велел Найджелу увести человека с путей в безопасное место; поэтому он вывел верзилу через ближайшие ворота и сразу же сообщил по рации, что движение поездов можно возобновить. Найджел сказал незнакомцу, что поищет пса, но тот не проявил никакого интереса к его словам и удалился прочь, чем сильно удивил железнодорожника. Проследив, как этот странный человек исчез в темноте, Найджел продолжил свои поиски, двигаясь с фонарем вдоль путей. Наконец, он заметил какую-то «тень между рельсами».

Пес лежал на груди без движения. Найджел приблизился к нему осторожно, хотя и допускал, что бедняга был мертв. «Что делать с телом?» – подумал Найджел, но тут, к своему изумлению, увидел, что животное живо! Только его левую заднюю лапу заливала кровь.

Найджел быстро убедился, что пес не просто послушен, но и покалечен так сильно, что не смог бы напасть на него. Он попробовал оттащить его с рельсов, но только замарал себе всю одежду и обувь собачьей кровью. Было ясно – одному ему не справиться никак. Связавшись с диспетчерской и попросив вызвать из Королевского общества защиты животных (КОЗЖ) хотя бы одного сотрудника ему в помощь, Найджел встал подле раненого пса и стал ждать.

Дежурить в КОЗЖ по Восточному Лондону в ту зимнюю ночь довелось Шивон Триннаман. Именно она приняла после семи вечера звонок о «собаке на путях». Записав его под кодом Е10, она запрыгнула в свой микроавтобус «Ситроен Берлинго», с логотипом общества на крыле, и поехала в зону, лежавшую в сени массивного нового олимпийского комплекса.

Встретивший ее на улице Найджел Моррис открыл контрольно-пропускные ворота. И, миновав вместе с ним заграждения – часть «стального кольца» Олимпийского комплекса, – Шивон ступила на опасно узкую галечную насыпь вдоль оживленной ветки, перевозившей людей и товары через всю страну и за ее пределы. Под грохотание проезжавших мимо поездов она стала пробираться по неровному галечному покрытию к тому месту, где Найджел обнаружил пса. Направляя луч своего фонарика то влево, то вправо, Шивон, наконец, увидела животное, лежавшее на путях. Она сразу поняла, что собака сильно изувечена и истекает кровью. Остановившись от нее на безопасном расстоянии, Шивон осветила фонариком изуродованное тело: это был пес, и у него были серьезно повреждены нижние конечности. Шивон немного утешило только то, что пес поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза.

А затем она услышала нечто такое, что заставило ее вскрикнуть. Отпрыгнув от путей, Шивон осознала, что к ним приближается другой поезд.

Найджел поспешил ее успокоить. «Все в порядке, – сказал он. – Гляньте. Пес знает, что делать. Поезда проезжают над ним. Там ему явно хватает места, раз он не пытается подняться».

Отпрянув назад и затаив дыхание, мужчина и женщина следили за тем, как пассажирский поезд с грохотом надвигался на пса со скоростью 45 м/час. Шивон в изумлении наблюдала, как карабаш, прижав уши к голове, просто приник к земле. Поезд загромыхал над ним. Когда проехал последний вагон, пес снова приподнял голову, навострил уши и поглядел на них – убеждаясь, что они никуда не ушли.

Различив немую мольбу в его взгляде, Шивон начала упрашивать Найджела как можно скорее остановить движение поездов на линии.

При том обилии лисиц, бродячих собак и бездомных кошек, что ежедневно пересекали самые оживленные железнодорожные пути Британии, диспетчера не считают нужным не только перекрывать из-за них движение поездов, но даже предупреждать о бродячих животных машинистов. Однако они могут отдать приказ сигнальщику произвести «путевую блокировку» в том случае, если сочтут, что людям или животным грозит непосредственная опасность. Найджел связался со своей службой по рации и во второй раз за ту зимнюю ночь попросил остановить движение составов. Получив заверение в том, что движение поездов перекрыто в обоих направлениях, он и Шивон поспешили к собаке.

Первое, что заметила Шивон, – верхняя часть собачьей головы сильно опухла. За пять лет своей работы в Британском обществе защиты животных она повидала множество четвероногих, ставших жертвами жестокого обращения и надругательства со стороны людей. И опыт подсказал ей, что бедному псу кто-то сначала нанес несколько ударов по голове – скорее всего, тупым предметом. Поезд покалечил беднягу еще больше. Лапа и хвост были буквально раздроблены и искромсаны; смотреть на жуткое месиво из костей, крови и шерсти было страшно. Шивон не смогла определить с ходу, получил ли пес серьезные повреждения каких-либо внутренних органов. Но реагировал он на ее осмотр довольно спокойно, и она была уверена, что их опытный ветеринар без труда поставит точный диагноз.

Несмотря на свои раны, пес казался очень добродушным и разительно отличался от многих горемык, с которыми ей приходилось сталкиваться по долгу службы. Обычно животные, покалеченные так же сильно, как он, рычали и скалились при любой ее попытке подойти к ним поближе, а некоторые даже пытались ее укусить. На такой случай Шивон держала намордник. Этот же кроткий гигант, казалось, вовсе не возражал против того, чтобы до него дотрагивалась, и лишь немного поскуливал, когда она это делала.