Читать книгу "Миг столкновения - Эмери Лорд"

– Это уменьшительное от Кубаба.

Еще того не легче. Я скрыла удивление и сказала овчарке:

– Рада познакомиться с тобой, Кубаба.

Потом я протянула руку полицейскому:

– Кстати, меня зовут Виви.

Он пожал мне руку.

– Надеюсь, ты законопослушная гражданка?

Я ответила ему в тон, с улыбкой:

– Не была, не участвовала, не привлекалась. По крайней мере, пока.

Потом, дома, я погуглила имя «Кубаба». И теперь я понимаю, что за человек офицер Хайаши, и знаю – он будет со мной добр.

Подхожу к столику, говорю:

– Доброе утро!

Офицер Хайаши занят кроссвордом, пишет в клеточках синей ручкой.

– Я – Виви. Ну, помните, я еще подумала, что ваша собака арестована?

Он поднимает глаза, смотрит с подозрением – ждет подвоха.

– Помню.

– Кубаба, – продолжаю, – была единственной шумерской царицей, которая правила сама, без мужа. Она – единственная женщина, указанная в шумерском царском списке.

На лицо офицера Хайаши выползает улыбка.

– Значит, ты специально выясняла.

Самцов немецких овчарок натаскивают горло преступникам перегрызать, и офицер Хайаши назвал свою девочку так, чтобы было понятно: она им ровня.

– Могу я к вам подсесть?

Он озирается, явно ищет свободное местечко, чтобы меня переадресовать. Я мило улыбаюсь, жду, когда он сдастся. До сих пор все сдавались.

Офицер Хайаши переводит глаза на меня:

– Конечно, ты можешь ко мне подсесть.

Гм. Старая уловка. Предполагается, что я спрошу по-другому: «Можно мне к вам подсесть?»

Но я просто проскальзываю за столик офицера Хайаши, плюхаю на сиденье сумку. И добряк Хайаши не знает, что со мной делать.

– Ты точно не была под арестом? Больно уж ты бойкая. Типичная правонарушительница.

Я бью себя кулаком в грудь:

– Ну что вы! Я ужас какая законопослушная!

Очень стараюсь не расхохотаться. Если бы даже офицер Хайаши застукал меня за резьбой по живому дереву, он бы мне ничего не сделал, потому что у него вся суровость – напускная. Он утыкается в свой кроссворд, я открываю альбом для эскизов на той странице, над которой вчера вечером трудилась. Вдохновительное слово написано вверху, подначивает меня. Ваби-саби. Сначала я думала изобразить простое розовое платье из шелка-сырца, и чтобы подол был неоверлоченный. Но увлеклась, и вот на листке – девушка с цветущими ветками вишни в руках, и розовые лепестки разлетаются, будто она кружится.

Я начинаю новый рисунок на том же развороте, время от времени кошусь на офицера Хайаши. Когда он не знает, какое слово вписать, он грызет ручку и буравит глазами газету, словно она способна испугаться и со страху выдать правильный ответ.

– Привет, куколка, – говорит Бетти, наливая кофе в мою кружку.

Конечно, я пью кофе только ради вкусовых ощущений; в чем в чем, а в кофеине у меня потребности нет. Я почти все в жизни для того делаю, чтобы аромат уловить, а вовсе не из необходимости.

– Ну, что – сегодня вафли заказываем? – уточняет Бетти с логическим ударением на «вафли».

В первое утро я заказала первое блюдо из меню – омлет классический. Решила пробовать все по порядку. Омлеты уже пройдены.

– Да, да, вафли! Наверняка они восхитительны!

– Ваш заказ, Пит.

Бетти ставит тарелку на стол. Глазунья с хрустящим беконом на теплой булочке. Просто слюнки текут. Я до этого блюда еще не дошла.

– Ну-с, – офицер Хайаши берется за вилку. – Как жизнь, Мэрилин Монро?

Касаюсь своих кудрей.

– Никакая я не Мэрилин. Я – это я.

Офицер Хайаши занят яичницей, соглашается не глядя.

– Ты так ты.

А что, разве нельзя? В последние месяцы я немного потолстела, стала девушкой с формами. Ну и подумала: если когда и краситься в платиновую блондинку, если когда и подстригать волосы пониже ушных мочек, то сейчас – самое время. Словом, я развела краску, приготовила смесь для перманента – и вот результат. Про Мэрилин Монро я ничего не знаю, а кудряшки пляшут от ветерка, и голове пушисто и легко. Вздумается лесным феям позвать меня в свой круг – а я уже готова. Ну и понятно, что к прическе «под Мэрилин» нужны ярко-красная помада и такой же лак для ногтей.

Я читала, у животных окраска служит либо для маскировки (называется мимикрией), либо для того, чтобы предупреждать хищников или привлекать партнеров. Ха! Пожалуй, мои красные губы, нарумяненные щеки и платиновый перманент выполняют все три функции. Или я просто люблю перевоплощения.

Бетти приносит вафли. Отодвигаю блокнот, чтобы освободить место; вооружаюсь вилкой. Это разгул углеводов какой-то; это блаженство. Тесто, золотистое от сливочного масла; густой иней сахарной пудры.

Офицер Хайаши уставился в мой блокнот, остатками булочки подчищает желток.

– «Ваби-саби». А ты знаешь, что это такое?

– Насколько я понимаю, – говорю я с важным видом, – «ваби-саби» – слово непереводимое. «Ваби» может означать «простой», или «абсолютный», или «преходящий». «Саби» – это что-то вроде «увядший». Или «увядающий». Короче, старый. Вместе «ваби» и «саби» означают «видеть красоту в безыскусности и естественности». В мимолетности. И даже в увядании.

Офицер Хайаши одним глотком допивает кофе.

– Откуда ты все это узнала?

– От подруги.

Имею ли я право по-прежнему называть Руби подругой? Мысленным взором я постоянно вижу ее: черные волосы, рваная челка, густо-розовая помада. Я так скучаю по ней и по ее родным, что впору завыть.

– Прошлой весной мама моей подруги участвовала в мультимедийном шоу. Сравнивала японское представление об эстетике, на котором ее воспитывали, с западным представлением об эстетике, которое изучала в колледже.

Прежде чем офицер Хайаши успевает отреагировать, я со вздохом киваю на нарисованное платье и вишневые ветки.

– Вот, пытаюсь перенести некоторые положения японской эстетики в мир моды. Правда, для меня лично они не годятся. В одежде я предпочитаю раскрепощенность и дерзость. Наверно, я, когда наконец-то попаду в Японию, буду следовать уличной моде. А вы бывали в Японии?

– Нет, не пришлось. Но мне… – Хайаши медлит, достает деньги из бумажника, – мне всегда хотелось поглядеть на Кинкаку-дзи.

– На Золотой Павильон?

Хайаши кивает.

– Моя мать рассказывала о нем буквально с благоговением.

– Почему ж вы не побывали в Японии, раз вам так хочется?

– Не знаю. Закрутился. То одно, то другое…