Читать книгу "Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного - Дуглас Кенрик"

В седьмой главе автор заменяет уровень самоактуализации в пирамиде Маслоу на три дополнительных уровня, которые Кенрику представляются важнейшими в жизни человека: потребность в поиске партнера, потребность в удержании партнера и потребность в воспитании детей. Он утверждает, что секс, который представлен в пирамиде Маслоу на физиологическом уровне, не соответствует тем отношениям, которые возникают у людей в процессе формирования семьи. Любовь больше, глубже и требует отдельного описания. Человек использует разные виды поведения для поиска партнера и его удержания. И конечно, совсем другой способ поведения для воспитания детей. Смысл жизни, с этой точки зрения, и состоит в воспитании другой личности.

В восьмой главе Дуглас Кенрик описывает ситуации, когда мы узнаем нечто очень болезненное, что запоминается в виде мгновенной вспышки, которая затем будет в тот или иной момент озарять сознание. То, что мы помним, определяется тем, какой аспект «Я» активирован в данный момент. Исследования свидетельствуют о том, что люди, вспоминая о прошлом, сожалеют о своем бездействии. Когда же они вспоминают о любовных взаимоотношениях, то воспоминания мужчин и женщины значительно расходятся: женщины чаще сожалеют о том, что сделали, а мужчины — о том, что не сделали.

В десятой главе, анализируя феномен хвоста павлина, который, с одной стороны, своей красотой привлекает самок, а с другой — хищников, автор разбирает соотношение инстинкта самосохранения и инстинкта продолжения рода. Затем, используя метафору павлиньего хвоста, он рассматривает поведение мужчин, гордо демонстрирующих самую дорогую машину, швыряющих деньги на ветер и т. д. В этом же ряду он рассмотрел и творчество и независимость суждений. Оказалось, что у многих мужчин повышается креативность при виде любого привлекательного женского лица, тогда как у женщин она повышалась только при виде лица возлюбленного.

В десятой главе автор пытается показать, что религиозность и набожность — это все то же проявление репродуктивной стратегии. Объединение людей в религиозные группы способствует сплочению группы, а внутри группы строгие правила воспитания способствуют лучшим условиям развития детей. Исследования подтвердили мысль, что вера может не только формировать сексуальность человека, но и сексуальное поведение может формировать религиозные чувства.

Анализируя в одиннадцатой главе экономические траты людей, Дуглас Кенрик приходит к выводу, что наиболее эволюционно оправданные траты — это вложение в потомство: обеспечение хорошего образования, поддержка детей и внуков — то, что может рассматриваться как совокупная приспособленность. Люди принимают решения субъективно, не рассматривая все возможные варианты. Однако на более глубоком уровне эти субъективные суждения отражают влияние функционально значимых мотивов. Это следствие глубокой разумности. Вместо того чтобы устремляться к немедленной максимальной личной выгоде, люди выбирают решения, обеспечивающие генетический успех в долгосрочной перспективе.

В последней главе автор подходит к обществу с точки зрения теории хаоса, где общество — это сложная система, в которой одновременно действует много случайных механизмов. В этом случае решения, которые принимает человек, зависят как от конкретных условий, в которых он находится, так и от внутреннего состояния. Так, например, мужчина, который ищет брачного партнера, скорее будет не соглашаться с другими при принятии решения, тогда как женщина в таком же состоянии скорее будет более конформна. Эмерджентность — свойства системы, которые не присущи ее элементам по отдельности, а возникают благодаря объединению этих элементов в целостную систему. Именно таким образом описывается возникновение психики в нашем мозге в настоящее время.

В заключении автор еще раз подчеркивает, что самое лучшее время в нашей жизни — это время, проведенное с близкими. Именно совместное воспитание, отражающее репродуктивное эволюционное поведение, и составляет смысл жизни человека.

Е. И. Николаева,

доктор биологических наук,

профессор кафедры психологии

и психофизиологии ребенка

РГПУ им. Л. И. Герцена

Введение. Вы, я, Чарльз Дарвин и Доктор Сьюз[1]

Возможно, мы с вами никогда не встречались, но вы будете поражены, узнав, насколько хорошо мы знаем друг друга и насколько тесно ваша жизнь связана с моей.

Может быть, подобное заявление вас особенно удивит, если вы хотя бы в общих чертах сравните себя со мной. Допустим, родители ваших родителей — итальянцы, иранцы или литовцы, тогда как мои предки родом из ирландского захолустья. Вашими родственниками могут быть законопослушные и добропорядочные бухгалтеры или полицейские, а мой отец и брат отсидели срок в тюрьме «Синг-синг», а дядя, по слухам, был гангстером. Возможно, у вас никогда не было отчима, а если и был, то, скорее всего, у вас и мысли не возникало убить его. Вполне возможно, вы замечательно учились, тогда как меня вытурили из двух школ и затем я чуть не вылетел из местного колледжа. Только потом я стал профессором университета, начал писать научные статьи о поведении человека (этот факт удивляет меня и по сей день, а учителей, ставивших мне заслуженные «неуды», вероятно, приводит в шок). Наверное, вам не доводилось испытывать неловкость, глядя на себя на экране телевизора в передаче, где вы обсуждаете научные темы или участвуете в шоу Опры Уинфри, ну а если такое и было, то, вероятно, вы рассуждали об английской литературе на прекрасном языке с дикцией выпускника Оксфорда (не то что я с моим жалким нью-йоркским акцентом). И совсем малозначительный факт о музыкальных пристрастиях: возможно, вы предпочитаете произведения Брамса, Бетховена и Стравинского, а я — эклектичную мешанину из песен Али Фарка Туре[2], Панджаба Эм-Си[3] и групп «Дайон энд Бельмонте», «Электрик Прюнс» и «Сопуиз Кэмел».

Но, несмотря на различие между нашими семьями, образованием, занятиями и музыкальными вкусами, я буду утверждать, что мы тесно связаны. У нас одна человеческая натура. Каким бы уникальным ни было ваше или мое воспитание, если бы мы могли волшебным образом поменяться местами, как в истории о принце и нищем, то мы, вероятно, вели бы себя в этих ситуациях до удивительного одинаково. В этой книге я проанализирую последние революционные достижения в области эволюционной биологии и когнитивной науки, чтобы продемонстрировать, насколько мы все связаны друг с другом.

Вы, я, Дженнифер Лопес1 и старик-монгол, идущий по улице Улан-Батора, связаны чем-то большим, чем просто общим эволюционным прошлым. Каждый день ваши и мои решения попадают в сеть социального влияния, которое роднит нас не только с нашими непосредственными соседями, но и с брокерами на Уолл-стрит и совершенно незнакомыми людьми по всему миру. Да, все люди связаны между собой и объединены в сложную сеть, в своего рода гигантскую колонию, как миллионы муравьев в муравейнике. Надвигающаяся научная революция, получившая название теории комплексности, четко объясняет, как все это происходит. Как вы увидите, в совокупности с данными эволюционной биологии и когнитивной науки теория комплексности обеспечивает новое понимание того, что значит быть представителем человеческой расы.