Читать книгу "Свет во тьме - Элен Фишер"

Глава 2

В темном углу таверны «Сосны» Дженнифер Ли Уилтон заметила господина в черном, который вызывал у нее какое-то тревожное чувство. Она привыкла к похотливым взглядам мужчин, к их громкому хохоту и грубым хватающим рукам. Но этот незнакомец с ястребиным профилем, в элегантной одежде вовсе не походил на завсегдатаев таверны. Он с интересом разглядывал шумных посетителей в накуренной комнате, и в его взгляде сквозило аристократическое отвращение.

Состояние мучительного беспокойства отнюдь не улучшилось от того, что единственный человек, которого она почитала свои другом, Кэри О'Нил, вдруг покинул таверну, оставив на столе почти нетронутую кружку эля. Кэри, единственный постоянный посетитель таверны, который ни разу не пытался похлопать ее по заду или запустить ей руку в вырез платья, встал из-за стола с приходом мужчины в черном. Незнакомец презрительно посмотрел на Кэри, когда тот выходил из таверны. Было ясно, что Кэри О'Нил почему-то недолюбливал сего господина.

Несмотря на смутную тревогу, Дженни прошла между рядами грубо обтесанных сосновых столов, за которыми сидели буянившие посетители, и остановилась рядом с мужчиной в черном. Помещение освещал только укрепленный на железной стойке светильник с фитилем, пропитанным животным жиром, но, несмотря на тусклый свет, господин оглядел ее с ног до головы, от мышиного цвета волос, на которых держался простенький домашний чепчик, до порванных кожаных туфель и слишком тесного платья из домотканой материи. Отвращение на его орлином лице стало еще заметнее.

Дженни тотчас пробормотала, заикаясь:

— Что… что принести вам, сэр?

Он был явно удивлен смущением девушки и, решив ее не мучить, произнес:

— Эля. — Спустя мгновение он отвернулся.

Поняв, что ее отпустили, Дженни повернулась и шаркающей походкой вернулась к стойке, обходя стороной нахальных завсегдатаев таверны.

— Он просит эля, — доложила она.

Дородный сварливый мужчина с угрюмым лицом, ее дядя, налил кружку эля и подал ей.

— Будь повежливее с этим джентльменом, — напомнил он. — Он думает, что оказал большую честь, зайдя в нашу таверну. Что ж, мы угостим его элем. Похоже, он не отказывает себе в выпивке, а потому на нем надо сделать шиллинг или два.

Взгляд дяди задержался на платье Дженни, которое плотно обтягивало ее крепкие молодые груди. Хозяин, видимо, соображал, как из этого извлечь побольше выгоды, но Дженни уже повернулась и двинулась к посетителю.

От дурных предчувствий руки ее дрожали, и она чуть было не пролила эль. И не то чтобы Дженни очень уж боялась мужчину в черном и его неодобрительного взгляда, нет, за много лет она уже привыкла к постоянному страху. Тем не менее ее вновь охватило смутное беспокойство, когда она ставила оловянную кружку на выщербленный сосновый стол. Незнакомец посмотрел вверх, и их взгляды встретились. У него были светло-серые глаза, которые, казалось, заблестели в свете умирающего дня, проникавшем сквозь окна. Дженни с удивлением отметила, что у него такой же пустой взгляд, как и у нее. Он совсем не заботился о том, что случится в его жизни. Мысль о том, что на свете есть такой же безразличный ко всему и бесчувственный, как она, человек, поразила ее настолько, что она слишком быстро отдернула руку, и кружка упала посетителю на колени.

Когда холодная жидкость потекла по его мускулистым ногам и добротным бриджам, он медленно поднялся и посмотрел на нее сверху вниз со смешанным выражением удивления, злости и еще чего-то, совсем непонятного. Сердце Дженни на миг оборвалось, потому что он оказался очень высоким мужчиной: она даже не доставала ему до плеча. И хотя он казался очень худым, его руки были сильными, что стало видно, когда он принялся засучивать пышные рукава.

Дженни судорожно сглотнула и подняла глаза. Во взгляде его светлых глаз она не увидела никакой злости, зато услышала знакомый голос:

— Ты, неуклюжая сучка!

Очнулась она уже на земляном полу. В ушах стоял звон, из ссадины на скуле текла кровь. Решив, что ее ударил мужчина в черном, она сильно расстроилась, но тут вдруг заметила массивную фигуру своего дяди, склонившегося над ней.

«Ну конечно», — подумала она с некоторым облегчением. Дядя, и раньше бивал ее куда как за меньшие проступки. Пролив эль на этого джентльмена, она лишила хозяина выгодного посетителя, а потому заслужила трепку. Услышав громовой хохот, Дженни тут же вскочила на ноги.

Понятно, что для завсегдатаев таверны она только часть вечернего развлечения.

Рассвирепев и изрыгая ругательства, дядя тотчас двинулся к ней. Дженни же не пыталась убежать и только покорно стояла с жалкой улыбкой, всем своим видом показывая, что готова к наказанию. Она могла избежать кулаков дядюшки, выскочив наружу, в серую тьму, но ей было некуда пойти. Таверна была ее домом, а может быть, и целым миром; с одной стороны был лес, а с другой — небольшой Сосновый ручей, впадавший в реку Линхевен, которая несла свои воды в Чесапикский залив. По лесу, правда, были разбросаны плантации, маленькие очаги цивилизации в дикой, заброшенной стране, но ими владели аристократы, которым нет дела до девчонки из таверны. Кроме того, она давно уже поняла, что рождена терпеть страдания, и потому молча, ждала следующего тумака.

И тут вперед шагнул мужчина в черном.

Дженни даже глаза распахнула от удивления. Еще никто и никогда не выступал на ее защиту. В этой дикой части Виргинии случались жестокие битвы, когда противники лишались глаз, а то и кастрировали друг друга. Она сама видела мужчину, у которого один глаз был выдавлен из орбиты. При воспоминании об этом Дженни затошнило. И все же, ее дядя — огромный сильный мужчина, вряд ли кто-нибудь осмелится противоречить ему, да еще из-за какой-то девчонки из таверны! Но незнакомец шагнул так решительно, что не осталось никаких сомнений — назревает схватка. И вот резкий удар, дядя грохнулся на пол, и из его разбитой губы хлынула кровь.

— Полагаю, — грозно пророкотал господин в черном, — вы воздержитесь от того, чтобы опять ударить девушку.

Его низкий голос эхом прокатился по внезапно стихшей таверне, а он повернулся и снова сел за стол. Перешагнув через лежащего хозяина, девушка поспешила за новой кружкой эля своему избавителю.

Эдвард Грейсон почти забыл об этом, когда в сгустившихся сумерках вышел из таверны и одним махом вскочил на своего беспокойного жеребца. Непонятно, что побудило его на такой рыцарский поступок, но он выпил слишком много эля, чтобы заниматься сейчас самоанализом. Впрочем, несмотря на выпитое, у него хватило соображения дать себе клятву впредь такого не повторять.

И в самом деле, он скоро напрочь выбросил из головы большеглазую девчонку из таверны, которая вызвала в сердце непривычную для него жалость.

Вот уже три недели он гостил в графстве принцессы Энн и за все это время не встретил ни одной женщины, которую мог бы представить своей женой. Он не стал ничего говорить близкому другу Кейну О'Нилу о своих намерениях, хотя к моменту его появления на плантации Уиндуорд все мамаши графства привезли туда с собой незамужних дочерей. Они словно стервятники кружили вокруг Грейсона, влекомые богатством и тайной, что окружала его долгие годы.