Читать книгу "Тайники души - Линн Остин"

Сэм всегда за глаза называл ее тетя Батти[2], добавляя при этом: «У нее на чердаке завелись мыши», и многозначительно крутил пальцем у виска.

Свекор дал мне строгий наказ избегать компании тети Бетти.

– Никого не касается, откуда ты и где твои корни, – сказала наконец тетушка, выпустив мою руку.

Затем с огромной плетеной сумкой на плече она стала кружить вокруг обеденного стола в гостиной, напевая «Радуйся, мир!»[3], и, пачкая перчатки жиром и рассолом, попутно заворачивала в салфетки куриную ножку, пару маринованных огурцов и кусок кекса с пряностями. Затем сложила все в сумку и, улыбнувшись, заявила:

– Потом перекушу…

Наконец мистер Грир и преподобный Дилл отошли от стола, продолжая спорить, что же следует делать с поместьем Сады Уайаттов.

Я облегченно вздохнула и положила вилки.

– Вам налить кофе, тетя Бетти? – спросила я, когда та перестала наполнять свою сумку.

– Нет, спасибо, лапочка. Он же выльется из сумки прямо на твой прекрасный чистый пол! – Она засмеялась, как нашаливший ребенок, и я тоже не могла сдержать улыбку. – Кстати, – добавила тетя, – никто не зовет меня Бетти, разве ты не знаешь? Вот уже много лет меня называют Батти. Люди всегда меняют свои имена после встречи с Богом: Абрам стал Авраамом, Сари – Сарой, Яков – Иаковом… – Тетушка сделала паузу, чтобы понюхать фаршированное яйцо, прежде чем добавить его к своей коллекции. – Ты знаешь, я тоже видела Бога. Я поняла, что это Он, по Его глазам. – Она опять сжала мою руку и приблизилась, шепча: – У Бога очень добрые глаза.

Однажды в Кентукки я слышала, как баптистский проповедник рассказывал о том, что взор Господний охватывает всю землю, поэтому всегда представляла себе глаза Бога усталыми. Но, думаю, они могут быть усталыми и добрыми одновременно.

Тетя Батти встала на цыпочки, обозревая гостиную, полную народа, затем кивнула головой, указывая на группу женщин, собравшихся на веранде.

– Ты знаешь, о чем сплетничают эти старые курицы? Они рассказывают, как были шокированы, увидев меня на похоронах Фрэнка. Вообще-то он был моим женихом, до того как моя сестра Лидия вышла за него замуж. Они думают – я затаила обиду, но знаешь что? У меня был ангел-хранитель, приглядывавший за мной. Именно поэтому я избежала участи стать женой Фрэнка Уайатта: мне помог мой ангел. – Тетя снова засмеялась и бросила в бездонную сумку кусок бисквита с присыпкой. – Ты ведь вышла замуж за моего племянника Сэма, не так ли?

У меня вдруг встал ком в горле, будто там застряла персиковая косточка, и мне пришлось судорожно сглотнуть, прежде чем я смогла ответить:

– Да… м-м-м, но он умер, тетя Батти. Сэм умер год назад, помните?

Глаза тетушки наполнились слезами, взгляд устремился вдаль…

– У моей сестры Лидии было трое сыновей: Мэтью – самый старший, затем Сэмюель и младший – Уилли. Бедный малыш Уилли умер в 1910 году, да? Или в 1911-м… Я всегда была забывчивой.

Рукой, затянутой в перчатку, тетя отвела в сторону кружевные занавески и указала на моих троих детей, играющих на заднем дворе.

– Кажется, только вчера сыновья Лидии бегали по двору совсем как эти малыши…

Джимми, Люк и Бекки Джин не могли усидеть на месте в строгой воскресной одежде, и я наконец разрешила им переодеться и пойти поиграть. Мне было все равно, что женщины будут сплетничать у меня за спиной, не одобряя того, что дети играют через час после похорон деда.

– Это мои малыши, – ответила я, – мои и Сэма.

– М-да… Ты сама еще совсем дитя! Слишком молода, чтобы быть матерью, а тем более вдовой. Бедный Сэмми. А теперь вот и его отца не стало… Да, дела… Ну что ж, тогда выходит – я твоя ближайшая родственница во всем Дир Спрингсе!

Женщина покачала головой, и черная сетка, которую она приспособила вместо вуали, прикрепив к соломенной шляпе куском клейкой ленты, отвалилась и упала на пол.

– Говорят, этот дом заколдован, а может, на нем лежит проклятие. Одна трагедия за другой – и так многие годы… Сначала умер малыш Уилли, затем мы попрощались с молодым Мэтью, потом моя сестра последовала за младшим сыном… Но все они умерли не просто так! И мне не важно, что говорят люди, дорогая!

– Их смерть не была случайной?

Было страшно даже думать об этом!

– Конечно нет! Разве ты не знаешь, что на чердаке скопилась целая груда печали? Ты вообще поднималась туда в последнее время? Кстати, и в подвале тоже полным-полно горя!

Я наблюдала, как дети играют в салочки среди бельевых веревок, и хотела сказать тете Батти, что печаль давно перелилась с чердака и переполнила комнаты, ее накопилось столько, что можно было заполнить амбар. Но что-то удерживало меня.

Тетушка сжала мое плечо.

– Если тебе понадобится помощь, ты же позовешь меня, правда? Я живу в коттедже возле пруда. Напомни-ка мне свое имя, детка?

– Элиза Роуз, мэм. Элиза Роуз Уайатт.

Тетя Батти покачала головой.

– Ой-ой, столько горя одному дому не вынести! – Ее сумка стукнула меня по бедру, когда тетушка приобняла меня за талию. – Знаешь, что тебе нужно, лапочка? Собственный ангел-хранитель, оберегающий тебя! Давай договоримся: в следующий раз, когда я увижу Бога, я попрошу его прислать тебе ангела, согласна?

Мне сразу вспомнились слова, которые произносил папочка, укладывая меня спать: «Да пребудут ангелы Господни подле тебя, дитя», и я с трудом протолкнула еще один вставший в горле ком.

– Спасибо, тетя Батти. Думаю, мне не повредит, если вы Его попросите.

Часть І

Сады Уайатта

Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам.

Послание к Евреям [13: 2][4]

Зима 1931 года

Глава 1

Февраль 1931 года

Однажды морозной февральской ночью не успела я выйти за порог, как меня до смерти испугал незнакомец. Я не слышала, как по длинной подъездной дороге, ведущей к дому, проехал автомобиль, поэтому, когда неясная тень в темноте превратилась в крупного мужчину, я испугалась так сильно, что выронила ведерко для угля, полное пепла, прямо на ступени крыльца. Я схватилась обеими руками за грудь, силясь унять частое биение сердца, чуть не выскочившего от страха.

– Простите, мэм, я не хотел вас напугать, – произнес незнакомец.

Даже в темноте, не видя лица говорящего, я по тону голоса поняла, что ему действительно жаль. Он стоял с протянутыми руками, будто готовился поймать меня, если я вдруг упаду замертво.