Читать книгу "Человек отовсюду - Александр Громов"

Но кто же тогда?

Кто?

Часть перваяШпион

Глава 1

Небольшой, но уютный домик в полосе тенистых рощ к северу от Нового Пекина, казалось, был окружен только живой изгородью, но в ней пряталась проволока, а поверх кустов наверняка раскинулась сеть невидимых лучей, преодолимых разве что для мелкого насекомого. При въезде меня тщательно проверила охрана.

– Живой? – Бывший президент Тверди ходил вокруг меня, затем рискнул дотронуться. – Нет, правда живой… Удивительно. Даже не верится. А я уж невесть что себе вообразил. Это ты хорошо сделал, что жив остался.

– Я тоже так думаю, – невесело усмехнулся я.

Мы обнялись. Потом выпили по полстаканчика настойки из ягод брюкводрева. Пробрало.

– Отец…

– Сын.

– Как мама?

– Уже знает, что ты цел. Как это было?

Мне не хотелось вспоминать и не хотелось рассказывать. Я сжал повествование до нескольких фраз.

– Очень просто. Никто ничего не ожидал, конечно же. Сам знаешь, в таких случаях никто никогда ничего не ожидает. Внезапно отрубилась связь с половиной планеты. И еще пошли сбои в электроснабжении – там же единая сеть, не то что у нас. Ну, ясное дело, первая мысль: авария, ничего страшного, починят… Потом небо на горизонте осветилось… нехорошо так осветилось, пугающе. Я понял: катаклизм. Вовремя понял, надо сказать. Ноги в руки – и к Вратам, пока они еще действуют. Не был бы я темпирован – нипочем не успел бы.

Отец налил еще – мне снова полстакана, а себе чуть-чуть.

– Выпьем, сынок.

Я не заставил просить себя дважды. Мне было необходимо выпить. Как ни старался я прийти в себя в течение многих дней, а все-таки еще не пришел окончательно.

– Наверное, чувство самосохранения у меня могучее, – невесело пошутил я, заев жгучую жидкость ягодами.

– Разве это плохо? – возразил отец. – У тебя позади война, партизанщина, спецоперации. Ты подготовлен и к ожидаемому, и к внезапному. Был шанс – и ты его использовал. Это нормально.

– Только что ты удивлялся, – напомнил я.

– Правда? Ну, это все равно. Расскажи подробнее.

– Вместе со мной спасся один теоретик, он грубо прикинул, сколько энергии доставил на Марцию гамма-всплеск. Примерный эквивалент – одна десятимегатонная бомба на каждый квадратный километр поверхности. Само собой, на освещенной гамма-всплеском стороне планеты не осталось ничего живого. Теперь представь ударную волну в атмосфере. Она пошла на теневую сторону. Бурлящая огненно-бурая стена. Бурая – это из-за двуокиси азота. Компоненты атмосферы вступили в реакцию. – Я помолчал. – Честно говоря, я не понимаю, почему с планеты вообще не сорвало атмосферу. – Помолчал еще немного и добавил: – А может, и сорвало…

Варлам Гергай тоже помолчал, пытливо глядя мне в лицо. Вероятно, он не мог сразу понять, почему я рассказываю так сухо. Но все же понял и налил мне еще. Я выпил.

Нет таких красок, чтобы описать то, чему я был свидетелем и участником. А если есть, то я знал, что не смогу ими воспользоваться. Психика не выдержит. То, что творилось у Врат, мне вовек не забыть. Население высокоразвитых миров паникует ничуть не меньше, чем мы, низкоразвитые. Может быть, больше. Цивилизованным вообще свойственно чересчур высоко ценить свои жизни.

Если бы не паника, спаслись бы еще тысячи. Все Врата Центрального Узла работали от резервных источников питания, они продолжали работать, видимо, до самого конца, и если бы удалось организовать грамотную эвакуацию… А! Кто стал бы ее организовывать? Ни времени, ни подготовленного персонала. Лишь обезумевшие толпы одетых кое-как людей, бешеные драки за право пройти первым, плотные пробки из тел в дверях и прочих узостях, звериный рык, хруст ребер, пронзительные крики женщин, детский плач, топтание упавших…

Я не хотел вспоминать об этом, и Варлам Гергай понял меня. Много ли толку с того, что я спас, вытащив буквально из-под ног толпы, женщину с грудным ребенком? Их спас, а кого-то ведь и убил этим действием. Наверное. Сбитый ударом моего кулака ополоумевший мужчина в одном исподнем был, наверное, затоптан. Да что там говорить, спасся я – значит, не успел спастись кто-нибудь другой.

Говоря откровенно, и сам-то я спасся только потому, что уже был в бегах целых тридцать минут и на всех парах несся к Вратам. Но об этом, а главное, о том, что предшествовало моему бегству, я совсем не хотел вспоминать.

Хорошо еще, что все жизненные процессы человека на Марции протекали втрое-вчетверо быстрее, чем на любой другой планете, а проще говоря, все население было темпировано. Если бы не это, спасшихся было бы куда меньше. Очень многие просто не успели бы добраться до Центрального Узла.

Эвакуировались на Твердь, на Дидону, на Новый Ямал, на Хлябь и так далее – на все планеты Лиги Свободных Миров, связанные с Марцией стационарными гиперпереходами. В дикой спешке операторы Центрального Узла пробили несколько временных гиперканалов; я воспользовался одним из них. Врата открылись на Тверди, но лишь полный идиот счел бы удачей это обстоятельство. Прорвавшиеся во Врата люди оказались в песчаной пустыне, в полдень, в сухой сезон. Врата медленно дрейфовали над волнистым песком, а люди выпрыгивали и выпрыгивали из них – ошалевшие от страха, мало что соображающие, не понимающие еще, удалось ли им спастись или нет.

Я тоже этого не понимал.

Песок обжигал. Солнце палило. Врата дрейфовали, из них вываливались люди. Это продолжалось минут двадцать пять независимого времени.

Затем Врата исчезли.

Последней из них выпала женщина средних лет и сейчас же истошно закричала, забегала, ловя руками что-то невидимое и несуществующее. Не знаю, кто у нее остался на той стороне. Муж? Дети? Престарелая мать? Не знаю. Никто не обращал на нее внимания, все спасшиеся стенали на разные голоса и совершали разнообразные бессмысленные действия. Никто поначалу не обращал внимания на жгучее солнце и раскаленный песок. Наверное, каждый из этих людей потерял кого-то из родных, но это было еще не самое худшее. У людей отняли их мир. Навсегда. Бесповоротно. Жизнь спасена – но жизнь и рухнула. Пустота…

Я выждал немного времени – ровно столько, чтобы люди выплакались и накричались, но чуть меньше, чем надо людям для того, чтобы в их головы забралась мысль о самоубийстве от отчаяния и полного отсутствия перспективы. Перспектива-то была.

Я выждал – и гаркнул. Природа не обидела меня мощью голосовых связок. Я орал грубо, как фельдфебель на плацу, и люди начали стягиваться ко мне. Из них я выхватывал наименее потерянных и отдавал им распоряжения. Кое-кого пришлось подбодрить оплеухой. Мне, даже не марцианину, выпало стать стержнем для кристаллизации аморфной человеческой массы просто потому, что иного стержня не нашлось. И ладно, решил я. Справлюсь не хуже других.

Я справился. Опыт сам по себе великая вещь, а военный опыт – сугубо. Из толпы в две с половиной тысячи человек я был, наверное, единственным, кто воевал и умел командовать. Для начала я пошевелил ногой песок там и сям – оттуда выскочила многоножка знакомого вида. Медленно выскочила – она ведь не была темпирована, жила в привычном времени… Ага, значит, мы точно на Тверди, ошибки нет. Плохо, что в пустыне. Придется как-то выкручиваться.