Читать книгу "Предмет вожделения №1 - Анна и Сергей Литвиновы"

У нее только и остались яркие картинки в памяти.

А больше – ничего не было. Даже фотографий. Одни лишь уже изрядно пожелтевшие вырезки статей. Да воспоминания. Точнее, сны…

Вот уже три года Татьяна Садовникова вела добропорядочную жизнь работающей москвички.

Она не обогатилась за время своих многочисленных приключений. Не нашла тогда и своего принца.

Да, она обрела на какой-то период милого, умного и любящего человека – Тома Харвуда. Но так вышло, что навсегда рядом с ним Татьяна не осталась.

Том хотел запереть ее на ранчо в Монтане. Чтобы Таня варила ему русский «боржчь», штопала носки и слушала по ночам вой шакалов. Эдакая колоритная домохозяйка: красивая, стильная и к тому же русская.

А работать в Америке ей, русскоязычному рекламисту, было негде. "Но если хочешь, Таня, ты можешь вступить в наш городской клуб защиты редких животных.

Будешь ходить на собрания, собирать подписи в защиту безжалостно истребляемых тигров…" Нет уж, покорно благодарю!.. Она – не Брижит Бардо. Редких тигров, конечно, жаль, но собирать подписи в их защиту?.. И скучно, и главное – тиграм это вряд ли поможет. В общем, Таня уехала от Тома – и из Америки.

А потом – так же, как не получилось с Томом, – не сложилось у нее тихое бюргерское счастье с русским банкиром Ваней Коломийцевым. Тем более что Ваня требовал от нее, в сущности, того же, что и Том.

Посвятить себя дому и семье. Готовить ему на ужин рыбное филе. Гладить рубашки. Носить к телевизору чай с лимоном и медом. И, как апофеоз, – нарожать ему кучу ребятишек.

Том собирался заточить ее на ферме в Монтановщине – а Ваня в особняке в Малаховке. Невелика разница!

Нет уж. Татьяна Садовникова – девушка современная, образованная, независимая! Никакого постного счастья образца «киндер-кирхе-кюхе» в ее жизни не будет! То есть, возможно, будет – но не сейчас, а позже. Несколько позже. Когда она, может, до такого понимания счастья дозреет. Поймет, что пришла ее пора. Пора – гладить рубашки и вышивать. И, главное, найдется такой человек, которому ей захочется гладить рубашки и расшивать крестиком носовые платки.

А пока – нет уж, фигушки! Не дождетесь!

Татьяна, конечно же, сохранила добрые отношения и с Ваней, и с Томом – она вообще старалась поддерживать дружеские связи со всеми хорошими людьми, с которыми сталкивала ее судьба.

С Ваней они время от времени встречались, обедали или ужинали вместе. Тот, кстати сказать, за прошедшие три года сделал изрядную карьеру и дорос до председателя правления довольно крупного банка.

Ездил на респектабельной «Ауди А8» и небрежно носил костюмы от Бриони.

С Томом Таня переписывалась по электронной почте. Он по-прежнему корпел в своей монтановской глуши – писал очередной роман.

Том даже однажды приезжал к Тане в Москву.

С восторгом осматривал церкви и Третьяковку, восхищался русской кухней – все приговаривал: «Это вкю-усно!» Ужасался дикому дорожному движению, удивлялся, что никто в России не ездит на государственных такси, и дрожал, когда их с Таней везла раздолбанная «копейка» с лихим джигитом за рулем. Пришел в восторг от нашего цирка и красавиц-балерин.

Научился ходить в ночной ларек за пивом.

И каждый вечер нудил: «Танешка, верньись ко мнъе!»

Но никакого желания возвращаться в монтановскую глушь у Тани не возникало. Как не появлялось больше желания связать свою судьбу с кем бы то ни было еще.

Наверно, не годится она для брака. Или – не родился на свет тот мужчина, с которым она могла бы создать счастливую, равноправную семью. Хотя, должно быть, такой мужчина еще и найдется…

Какие ее годы! Ей всего – двадцать семь! Это в девятнадцатом веке – или на худой конец в двадцатом – девушка в таком возрасте считалась вековухой.

Но сейчас-то на дворе – век двадцать первый! Нынче везде и всюду в развитых странах – в Америке, во Франции и даже (наконец-то!) в России – девушки сперва собственную карьеру делают, утверждаются как личности и профессионалы. А потом уж – замуж выходят, вьют гнездышки, киндеров рожают…

Вот так Таня и утверждалась. Делала свою московскую карьеру.

Она ушла из западного сетевого многонационального агентства в нашу российскую фирму, занимавшуюся рекламой и пиаром. И дослужилась здесь до второго по важности лица – креативного директора, то есть человека, отвечающего за весь творческий процесс.

А еще как бы между делом (это, впрочем, со стороны казалось, что между делом, а фактически потребовало от Тани напряжения всех сил и воли) Татьяна защитила кандидатскую диссертацию. Получив «корочки», первым делом заказала себе новые визитные карточки – с указанием ученой степени. На презентациях-тусовках она раздавала визитки направо и налево и очень веселилась, когда мужики-шовинисты обалдело говорили: «Впервые видим, чтобы кандидатом наук была такая молодая, симпатичная блондинка!»

Теперь ее научная руководительница заводила речь о докторской, но Таня решила: «Нет уж. Все. Хлопот с очередной диссертацией – выше крыши, а прибыли – ноль. „Доктор филологических наук“ на визитках – это, конечно, звучит еще лучше, чем кандидат. Да одна беда: науки больше не хочется».

Благо в Москве – такой яркой, современной, бурно растущей – было чем заняться, помимо сидения в библиотечных залах. Татьяна успевала играть в теннис, забредать с подружками в ночные клубы, ходить по магазинам (или, как это называется нынче, «заниматься шопингом»), кататься на лошадях, а летом – на водном мотоцикле.

Отдыхать, если получалось выбить хоть недельку отпуска, она ездила за границу: в Венецию, в Альпы, на Мальдивы. Благо ее напряженная работа оплачивалась как следует.

Татьяна сделала в своей квартирке ремонт (обозначаемый в рекламных объявлениях пошлым словом «евро»), поставила дома систему кондиционирования, обставила жилище на свой вкус: броско, но не безумно дорого.

Словом, сейчас, в начале двадцать первого века, у молодой москвички Тани Садовниковой было все.

И всеми своими проявлениями нынешняя столичная жизнь ее вполне удовлетворяла…

Но иногда – не очень часто, но бывало! – ей являлись ночью изумительные сны.

Сны из ее прошлой жизни.

Вот она бежит, бежит во весь дух, спасается от человека в черном… И хотя во сне ей угрожает опасность, ей страшно, зябко, боязно, – но почему-то одновременно хорошо . И все вокруг нее кажется таким ярким: и небо, и деревья, и облака…

А потом она просыпается, и у нее бешено колотится сердце, и не хватает воздуха, – но все равно после такого сна на душе у нее весь день весело и хорошо…

* * *

Вот и сегодня утром, в воскресенье, шестого июля, она проснулась от такого сна.

Сердце колотилось, а на душе было радостно. Татьяна немного полежала в постели, пришла в себя и пошагала в ванную чистить зубы и принимать душ.