Читать книгу "Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова"

Потом я позвонила Тане, и ее брат сказал мне, что она еще вчера уехала с родителями на дачу. Значит, мне придется поскучать одной. Есть не очень хотелось, поэтому я просто сделала бутерброд с сосиской, заварила чай с бергамотом, взяла яблоко и устроилась с книгой в кресле неподалеку от аквариума. Вообще-то я любила Роулинг, Пулмана, Клайва Льюиса, но сегодня почему-то взяла одну из старых папиных книг — «Белая перчатка» Майн Рида. Сначала читалось тяжело, потом сюжет увлек меня, я никак не могла понять, кто из героинь мне больше нравится, кого полюбит главный герой… Я не заметила, когда начался дождь и тяжелая намокшая листва зашуршала за окном. Я с досадой оторвалась от чтения, лишь когда от туч сильно потемнело и мне пришлось встать, закрыть окно, включить настольную лампу. Но, когда тканевый абажур наполнился теплым абрикосовым светом, в окно постучали. Я очень испугалась. Мы живем на третьем этаже, Если это вор, почему он стучит? А если кто-то из знакомых, почему бы ему не позвонить в дверь? Вообще, каким образом этот кто-то дотянулся до окна?

Я медленно подошла к окну, не отводя взгляд от руки, настойчиво барабанящей в стекло. На соседнем балконе сидел Миша, Танин брат. Я замерла, гадая, сплю я или нет — Миша всегда мне нравился, но он не обращал на меня никакого внимания.

— Открывай скорее! — крикнул он, через стекло голос звучал глухо. — Здесь сыро и скользко, я сейчас сорвусь!

Я, спохватившись, открыла окно и помогла Мише забраться в квартиру, и только потом накинулась на него:

— Что ты тут делаешь? Только не говори, что ты ограбил моих соседей и надеешься таким образом смыться?

— А может, у меня роман с соседкой, и ее муж неожиданно вернулся из командировки? — усмехнулся Миша.

— Не ври, там живет баба Надя, она вдова, и ей не меньше семидесяти лет.

— Шестьдесят девять, — сказал Миша, — ее внук Юра — мой лучший друг, я сказал ему, что хочу втихомолку пробраться к моей любимой девушке, так, чтобы ее мама не услышала…

— Моей мамы нет дома, — машинально сказала я, а потом вдруг до меня дошло: — Что-что ты сказал другу?

— Нет дома, я так и подумал, когда ты позвонила, я знаю, где находится твое окно, и…

— Что ты сказал твоему другу? — прошипела я, чувствуя, как жар заливает мои щеки, наверное, я сейчас красная, как помидор.

Миша захлопнул рот, внимательно посмотрел на меня сверху вниз, а потом неожиданно придвинулся так близко, что я уловила его дыхание на моей коже, и сказал тихо:

— К моей любимой девушке.

— Тебе не стыдно так врать друзьям? — спросила я, чуть-чуть отодвигаясь, так, чтобы он не заметил и не обиделся — находиться в такой близи от него было невыносимо, сердце стучало, как сумасшедшее, мне казалось, я даже не могу сфокусировать взгляд. Я никогда еще не была так близко от парня, тем более что в присутствии Миши я всегда волновалась.

— С чего ты решила, что я лгу? — спокойно сказал Миша.

— Ты никогда даже не разговаривал со мной! — наверное, от волнения я высказала свою самую тайную обиду. Но Миша не улыбнулся в ответ на мою неловкую откровенность.

— С тобой очень трудно разговаривать, ты знаешь? — к моему облегчению, он отошел от меня и сел в мое кресло, перекинув ноги через поручень. — О, Майн Рид, оказывается, ты романтичная натура…

— Почему со мной трудно разговаривать? — я растерянно стояла у окна, словно это я была в гостях, а не он.

— Не знаю, такой ты человек! — Миша рассеянно перелистывал страницы, они так раздражающе шуршали, что я не выдержала, подошла к нему, вырвала книгу у него из рук и спросила:

— Почему ты считаешь, что со мной трудно разговаривать?

— Потому что ты всегда молчишь и улыбаешься, — Миша улыбнулся. — Честно говоря, я не понимаю, как такая скромная девушка, как ты, может дружить с моей вертихвосткой сестрой.

— Таня не вертихвостка!

— Тебе что, нравится находиться в тени? От кого ты прячешься?

— Я не прячусь! — я наклонилась, чтобы положить книгу, и в это время Миша неожиданно схватил меня и усадил к себе на колени. Я не знала, что мне делать, и поэтому просто замерла, чувствуя, как у него бьется сердце, как дышит его грудь. А он осторожно снял с меня очки и сказал:

— Ты же красавица, только этого никто не видит. У тебя удивительные глаза, сине-зеленые, как море в солнечную погоду, и такие черные, длинные ресницы, что тушь тебе не нужна. Зачем ты носишь косу? Твои волосы пахнут травой на летнем лугу…

Я почувствовала, что он пальцами расплетает мои волосы, и спрыгнула с его колен, воспользовавшись тем, что его руки больше не держат меня. Жаль, что без очков я плохо вижу выражение его лица. Он замер в кресле, словно статуя. С другой стороны, не видя его, мне легче справиться с собой.

— Какой текст, Боже мой, кто тебе пишет речи? И чего ты надеешься добиться этим образцом безупречной риторики?

— Ого! Неужели я наконец слышу нормальные слова? Давай, Мариш, всыпь мне как следует.

— Отдай мои очки! — попросила я.

— Ни за что. Мне нравится, как ты выглядишь без них. Ты и вправду красавица…

Чтобы справиться с вновь нахлынувшим смущением, я подошла к аквариуму и по привычке опустила в него кончики пальцев. И тогда внезапно поняла, что Миша говорит правду. То есть он и в самом деле был уверен, что я красивая, и вовсе не смеялся надо мной. И самое удивительное — он боялся меня больше, чем я его. Боялся, что я его прогоню или буду над ним смеяться. Неужели я ему тоже нравилась? Я никогда не замечала.

— Миша, я не вижу тебя без очков.

— А тебе хочется на меня смотреть?

Рыбки ласково тыкались в мою руку. Но я и без них заметила, что его голос дрогнул, хотя Миша и старался говорить беспечно.

— Хочется, — шепнула я, голос мне не повиновался. Но Миша услышал.

— Тогда, может быть, мне подойти поближе?

Он подошел сзади и положил руку мне на талию. Я вдруг вспомнила, что он всего на год старше нас с Таней, мне он всегда казался таким взрослым. Я медленно повернулась к нему. Из-за того, что без очков мне все казалось расплывчатым и туманным, словно во сне, я вдруг почувствовала себя очень смелой.

— Это всего лишь сон, Миша? — спросила я.

— Нет. Это мечта, — ответил он и пригладил рукой мои волосы. Потом наклонился и чуть помедлил. Я не отодвинулась, хотя мое сердце колотилось, как сумасшедшее, и где-то в глубине, наверное, в голове, тоненький испуганный голосок спрашивал: «Мой первый поцелуй, он произойдет? Он будет сейчас?» Миша очень неловко ткнулся в мои губы, но это было неважно. Он поцеловал меня, на самом деле поцеловал, и я, уже совсем было улетев куда-то за облака, спохватилась и чуть шевельнула губами, чтобы не стоять просто так, как кукла.

— У тебя такие испуганные глаза, — улыбнулся Миша. — Это твой первый поцелуй?