Читать книгу "Там, где умирают корабли - Уильям Дитц"

К бассейну Дорн поднимался минут пять. Он услышал звуки ударов еще прежде, чем увидел того, кто их наносил. Громкий голос гремел, отдаваясь эхом от бетонных стен:

— Эй, «крыса», будь мужиком! За дурака меня принимаешь? Хорош притворяться!

Дорн медленно шел мимо испуганных малышей, вдыхая запах хлорки и щурясь от блеска кафеля.

Вдоль стен раздевалки стояли шкафчики, а в центре была скамья во всю длину комнаты. Пар клубами плавал под потолком. «Крысы» разного цвета, роста и возраста замерли возле своих шкафчиков, вздрагивая всякий раз, когда открывалась входная дверь.

Дорн обвел взглядом всех, включая несчастное создание, в котором трудно было узнать Мандуло. Его привязали к столбу и били, пока он не потерял сознания, — но и после этого избиение продолжалось. Глаза у него затекли и превратились в узкие щелки, губы были разбиты, грудь представляла собой сплошной синяк. В уголках рта слабо пузырилась кровь, и Дорн с облегчением подумал: дышит — значит, живой. В мужской раздевалке всегда стояла вонь, но сейчас запах мочи и рвоты, залившей ноги мальчика, делал ее просто невыносимой.

Мучители Мандуло — четверо старшеклассников, которых «крысы» не называли иначе как «всадники Апокалипсиса», повернулись к Дорну. Их наглые ухмылки подтвердили его предположение: тренер ушел и вернется не скоро.

Вожак, желтолицый юнец по имени Крамер, приветственно взмахнул рукой, которая была вся в крови:

— Вот это да, сам старина Восс пожаловал! В чем дело, Дорн? Решил поучаствовать в нашей потехе?

Дорн покачал головой:

— Да нет, просто хотел потренироваться! Если вы, ребята, закончили, я переоденусь.

Но Крамер не поверил:

— Ты! Потренироваться? С каких это пор? Нет, я думаю, тебя привело сюда что-то другое — то, что выглядит и пахнет, как крыса.

С этими словами он выбросил руку, чтобы схватить Вилли за волосы. Малыш увернулся и бросился наутек, но другой старшеклассник, по имени Гавлик, поймал его и сунул под мышку, как сверток.

Дорн нахмурился:

— Хватит, ребята, оставьте его!

— Так, — с неожиданной мягкостью проговорил Крамер, — значит, правду говорят, что ты у нас любитель крыс! Ну давай, покажи-ка своим грызунам, как ты их любишь.

Гавлик с сомнением покачал головой:

— Не знаю, Крамер…

— Чего ты не знаешь? Кто твой папаша? Брось, неужели ты веришь в эту чепуху? Ты когда-нибудь видел, как Восс дерется? Нет? Вот и я тоже! Он просто выдумал всю эту ерунду про воинские искусства, чтобы пугать недоумков вроде тебя!

Гавлик провел языком по толстым губам и пожал плечами:

— Ладно, Крамер, как скажешь.

Дорн обвел взглядом всех четверых и, увидев злость в их глазах, понял, что драки не избежать. Никого из «всадников» не было в школе, когда произошла та схватка, которой был отмечен первый год его пребывания здесь.

Дорн вспомнил долгие часы тренировок под руководством своей сестры и ее голос:

— Нет, я сказала, левой, дурачок… Голову подними, ноги на ширине плеч, руки расслабь. Теперь отведи правую ногу назад и поверни ступню на сорок пять градусов. Ну вот… Для начала неплохо. Теперь слегка согни ноги в коленях, поверни корпус вправо и постарайся выглядеть грозно. Нет, я сказала «грозно», а не «глупо». Хорошо! Согни левую руку в локте, локоть опусти, а кулак подними. Понял? Так ты прикрываешь себе голову и грудь. Правую руку держи на уровне бедер ладонью вверх. Отлично — во всяком случае, для такого поросенка, как ты!

Дорн сам не заметил, как принял боевую стойку; в голове у него прозвучали три основные заповеди: «Пробный удар, отступление, удар в полную силу!»

«Всадники» навалились на Дорна все разом, полагаясь, как заведено у подонков, на явный численный перевес. Дорн встретил Крамера ударом ладони. Тот упал и заскользил по полу. Гавлик споткнулся об него и тоже упал. «Крысы» радостно завопили.

Третий «всадник», здоровяк по имени Мало, левой рукой блокировал удар, нацеленный ему в кадык, и правой ударил Дорна в челюсть.

Дорн покачнулся, но сохранил равновесие и, крутанувшись, ударил Мало ногой. Что-то хрустнуло, Мало рухнул на пол и завыл.

Однако Крамер успел уже снова подняться, и Гавлик тоже. Теперь они стали осторожнее, но их желание избить его не уменьшилось. Дорн почувствовал злость. Злость на этих подонков, злость на своих родителей, которые запихнули его на эту паршивую, забытую всеми планету, и злость на то, что сам он бессилен что-либо с этим поделать.

Дорн бил руками, бил ногами, чувствовал, как его удары достигают цели, и радовался этому. Ему тоже перепадало, но вспышки боли только усиливали его злость, и он дрался еще ожесточеннее. Это было как танец: прыжки, приседания, вращение, удары, — все казалось пляской дервиша, где каждое движение было заранее поставлено и тщательно отработано под руководством хореографа. Дорн знал, что будет делать в каждое следующее мгновение. Лицо Крамера было залито кровью, Гавлика сотрясали приступы рвоты, Мало корчился на полу…

Стоп. А где же?..

Прежде чем вопрос успел оформиться в сознании Дорна, четвертый «всадник», криворожий задира по кличке Чума, напал на него сзади, набросил Воссу на шею ременную удавку и потянул за концы.

Следующее движение Дорна оказалось неожиданным даже для него самого. Он почти наяву услышал, как смеется над ним сестра, когда ударил локтем назад. Удар достиг цели, но Чума, хотя и закашлялся, ремня не отпустил. Дорн бил его по ногам, пытался просунуть пальцы под удавку, чтобы ослабить ее, — безрезультатно. Свет померк у него в глазах, очертания окружающих предметов начали расплываться, и темнота поманила его за собой.

И тогда Джордж Альберт Вилли Третий набрался храбрости, сделал шесть шагов вперед и прыгнул. Под весом мальчишки Чума пошатнулся, а потом заорал, когда маленькие пальцы нащупали его глаза.

Дорн едва не упал, когда Чума отпустил удавку. Жадно глотая воздух, он увидел, что Крамер пытается встать, и ударил его ногой в лицо. Тот снова уткнулся в пол, а Дорн, опять приняв боевую стойку, развернулся к Чуме. Но драться ему не пришлось. Чума валялся на полу, и его почти не было видно под десятком «крыс», и каждый из малышей стремился расплатиться хотя бы пятью ударами за каждый, полученный за год. Их локти ходили с угрожающей равномерностью шатунов; Чума молил о пощаде, но его никто не хотел и слушать. Внезапно раздался свисток.

«Крысы» отпрянули, увидели, что они натворили, и в ужасе переглянулись. Радость победы снова сменилась страхом. Зачем они это сделали? Наказание неминуемо, а месть старшеклассников будет ужасной. В раздевалку вошел директор Тулл, а следом за ним — тренер Маховски.

Оба были крупными, сильными мужчинами и внушали уважение даже самым отъявленным наглецам. Дорн сразу же вышел из боевой стойки и постарался сделать вид, что он здесь случайно. Но, учитывая «крысу», привязанную к столбу, пятна крови по всей раздевалке и четверых старшеклассников на полу, это было нелегко.