Читать книгу "Загадка исчезнувшего друга - Анна Устинова"

— Конечно, конечно, Боренька, — спешно согласилась та. — Только не волнуйся. У нас и так был сегодня тяжелый день.

— Зато удачный, — с довольным видом отозвался муж. — Во-первых, новую разработку французам впарили. А потом, я с машиной вроде бы наконец-то проблему решил.

— Решил? — удивилась Нина Ивановна. — Значит, все в порядке?

— Вот! — грянул Борис Олегович. — Так ты меня внимательно слушала! Может, и ты не слушал? — повернулся глава семейства к сыну.

— Да я… в общем… — замялся Олег. Он помнил, что громкий голос отца мешал ему сосредоточиться на статье о группе «Мумий Тролль». Еще вроде бы папа что-то твердил про раннее и позднее зажигание. Однако суть речей Беляева — старшего до Олега так и не дошла.

— Что — в общем? — уже был готов снова впасть в праведный гнев Борис Олегович.

— Боренька, давай лучше попьем чайку, — ласково обратилась к нему Нина Ивановна.

— Нет, — уперся муж. — То есть вообще-то попьем, но сперва я хочу убедиться, насколько ко мне внимателен собственный сын.

— Папа, ты говорил, что тебе регулировали зажигание, — ляпнул наобум Олег.

— Молодец, сынок, — мигом расплылся в счастливой улыбке Борис Олегович. — Я тоже в твоем возрасте умел читать и одновременно слушать.

— Вот видишь, Боренька, а ты волновался, — вмешалась жена. — Ну, расскажи, как у тебя все прошло с этим сервисом.

— Если бы в остальных сервисах были такие же хорошие мастера, то мне не пришлось бы так долго мучиться, — начал Беляев — старший.

Около года назад папа Олега купил новую машину. Поначалу он очень радовался. Однако машина оказалась с нелегким характером. Она то не заводилась, то глохла в самые неподходящие моменты… По словам Бориса Олеговича, приобретя новую машину, он стал ездить больше на буксире, чем своим ходом. Ни один механик не смог помочь Борису Олеговичу. Осмотрев машину, мастера разводили руками, ибо никаких видимых дефектов не обнаруживали. Тогда Беляев — старший вознамерился продать неудачный экземпляр. Нина Ивановна такое решение не одобрила.

— Боренька, — заявила она. — Следующий экземпляр может оказаться еще хуже.

— Хуже некуда, — мрачно возразил муж, который как раз в очередной раз застрял на полпути между аэропортом Шереметьево и собственным домом.

— Ошибаешься, — покачала головой Нина Ивановна. — Эта машина хоть просто глохнет. А поменяешь на другую, у той вообще колеса на ходу отвалятся. Помнишь, что Прошечкины рассказывали?

У Прошечкиных, друзей Беляевых — старших, во время одной поездки на дачу отвалилось заднее колесо. Хорошо еще, скорость была небольшой. Зато в следующий выходной Прошечкин застрял на железнодорожном переезде, потеряв коробку скоростей. Лишь отчаянные усилия стрелочника, его жены и случайно оказавшихся рядом двух мужиков предотвратили железнодорожную катастрофу.

Слова жены заставили Бориса Олеговича задуматься. Тут старый друг Алик и вывел его на автосервис, которым сам был чрезвычайно доволен. Сегодня Борис Олегович там побывал и остался в полном восторге. Дефект, наконец, обнаружили и устранили. О чем счастливый глава семьи и поспешил сообщить жене и сыну. Однако те, к его возмущению, были поглощены своими делами.

Впрочем, Борис Олегович как заводился с пол-оборота, так легко и отходил. Прихлебывая душистый чай и закусывая шоколадкой, он с удовольствием принялся рассказывать по новой.

— Удивительно приятное заведение. С клиентом обращаются, как с дорогим гостем. А когда узнали, что я от Алика, даже кофе подали. Настоящий экспрессо.

— Я, Боренька, что-то не поняла, — усмехнулась Нина Ивановна, — ты в ресторан ездил или в автосервис?

— В том-то и дело, что в автосервис! — в полном восторге продолжал муж. — Пока я пил кофе, они полностью с моей машиной разобрались. Оказалось — надо было всего-навсего установить зажигание. Господи! Сколько я мучился! — добавил Беляев — старший. — А оказалось: дела на полчаса. И, главное, сервис совсем рядом с нами.

— Рядом с нами? — переспросила Нина Ивановна.

— В Коптельском переулке, — уточнил муж. — Они уже несколько месяцев назад открылись. А я и не знал. И вообще, разве это жизнь? — повысил голос глава семейства Беляевых. — Целыми днями пропадаем с тобой в этой чертовой фирме! Ничего не видим вокруг. Вон даже в соседнем переулке сто лет уже не был!

— Ну Боренька, это не так уж страшно, — принялась успокаивать Нина Ивановна мужа. — В Коптельском никогда не было ничего интересного. Мы и раньше с тобой туда не ходили.

— Дело не в том, ходили или не ходили, — капризно проговорил Беляев-старший, — а в

принципе. У меня совершенно не остается времени на личную жизнь.

— Какую еще личную жизнь? — заметно встревожилась жена.

— Ну, когда мы с тобой, например, последний раз были в театре? — спросил муж.

— Совсем недавно, Боря, — отозвалась Нина Ивановна. — Месяц назад.

— Это не считается, — решительно заявил глава семейства.

— Почему? — удивилась Нина Ивановна.

— Я имею в виду самостоятельный поход в театр, — пояснил Борис Олегович. — По доброй воле. А тогда нас Прошечкины пригласили. На их премьеру. Если бы мы не пришли, они бы обиделись. А сам бы я в жизни на такой бред не пошел.

Олег засмеялся. Он тоже был вместе с родителями на этой премьере. Пьеса принадлежала перу модного драматурга Прошечкина. Главную роль исполняла жена Прошечкина. Хотя существовала ли в этом спектакле у кого-нибудь главная роль — Олег лично так и не понял. Дело в том, что сцена представляла собой огромный аквариум. Актеры с аквалангами на спинах плавали под водой и что-то усиленно изображали. Жена Прошечкина и еще один актер, Ромуальд Петров, известный широкой публике по нашумевшей телерекламе французского нижнего белья для мужчин, а также американских таблеток от несварения желудка, громко произносили текст.

Зал, наполненный модной публикой в изысканных вечерних туалетах, то и дело разражался восторженными аплодисментами. В антракте Прошечкина плотным кольцом окружили восхищенные поклонницы. Оттуда то и дело доносился писк: «Гениально! Потрясающе! Новое слово в отечественной драматургии! Революция в театре! Двадцать первый век!» Несмотря на столь шумный успех, Борис Олегович идти поздравлять Прошечкина категорически отказался. А на все доводы жены, что спектакль вышел «очень милым и даже оригинальным», возразил, что, по его мнению, все это «пошлость, профанация и скучища». Нина Ивановна едва уговорила мужа досидеть до конца второго акта. Борис Олегович скрепя сердце подчинился, однако через три минуты заснул и принялся, к возмущению окружающих, громко храпеть. Нине Ивановне было за него очень стыдно.

— А ты что смеешься? — строго посмотрела на Олега мать. — Не бери пример с отца. Он вообще ничего не понимает в театральном искусстве. А на спектакль Прошечкина, между прочим, до сих пор публика ломится. Билетов не достать.