Читать книгу "Крылатое приключение - Наталия Кузнецова"

А пернатая злодейка, преподнеся Дику страшный урок, неуклюже запрыгала прочь, помогая себе одним крылом. А другое, распущенное, как веер, бессильно волочилось по земле. Птица выбралась на открытое пространство и попробовала взлететь, но с одним крылом ей это не удалось, и она поскакала дальше.

Лешка подобралась к хищнице сзади, как ей казалось, незаметно, и протянула руки. Но птица, почувствовав опасность, обернулась и острым, как бритва, крючковатым клювом впилась в Лешкину руку. К счастью, Лешка секундой раньше поскользнулась на траве, потеряла равновесие и дернулась, иначе острый клюв пронзил бы ее ладонь насквозь. Лешка обиделась и, дуя на небольшую ранку, обратилась к Дику:

— Я ей добра хочу, а она, глупая, не понимает.

В ответ пес потряс головой, отбежал еще дальше и коротко тявкнул, призывая хозяйку последовать его примеру и как можно скорее расстаться с опасной тварью. Но Лешка не сдвинулась с места. Хоть птица и агрессивно настроена, не оставлять же ее здесь одну, раненую? А если набежит целая стая собак? Или, чего доброго, заявятся плохие люди?

А птица еще раз попробовала взлететь, и на ее больном крыле выступила кровь. И на траве вокруг тоже виднелись капельки крови. Должно быть, налетела на провода или какое-нибудь другое препятствие и поранилась, такое с птицами часто случается.

Лешка пожалела, что рядом нет брата. Сама она прекрасно разбиралась в собаках и могла определить любую породу, а вот пернатые были по Ромкиной части. Как только у него появился Попка, желтый волнистый попугайчик, брат стал интересоваться и другими видами птиц и сейчас мог ответить на любой вопрос на птичью тему.

Лешка призвала на помощь логику и сама сообразила, как ей справиться с грозным хищником. Она сняла с себя легкую курточку и набросила ее на птицу. Та перестала что-либо видеть, и Лешка успела схватить ее двумя руками. Птица забилась с невиданной силой, а острые когти полоснули девочку по плечу. Лешка и не предполагала, что в таком небольшом теле скрывается столько дикой мощи.

Тем не менее она исхитрилась спеленать птицу курткой и стремглав понеслась с ней к дому. Дик бежал поодаль, сильно недоумевая, зачем его хозяйке понадобилось брать с собой этот живой кошмар.

Когда Лешка вбежала в калитку, все только начали просыпаться. Ромка увидел из окна, что сестра тащит что-то необычное, и выскочил ей навстречу:

— Что это у тебя?

— Птеродактиль, — на бегу бросила Лешка.

— Нет, кроме шуток?

— Сам, что ли, не видишь? Птица. Раненая.

— Что за птица? Опять голубь? — воскликнула выбежавшая следом за Ромкой Катька. Она хорошо помнила историю, когда ее друзья спасли голубя ценной породы и пережили немало приключений, прежде чем птицу удалось вернуть законному владельцу[1]. Но, присмотревшись, поняла, что это далеко не голубь.

А ее подруга пояснила:

— Должно быть, это ястреб или коршун. Злой как сто чертей.

— Ух ты, класс! — восхитился Ромка. — Дай посмотреть.

— Сейчас посмотришь.

Лешка пронеслась в свою комнату и опустила сверток на диван. Ромка быстро закрыл окно и задвинул шторы, чтобы создать в комнате полумрак.

Катька села на диван, протянула к птице руку, но Лешка воскликнула:

— Осторожней, она клюется.

— Дайте-ка я сам, — предложил Ромка и осторожно высвободил из куртки пернатую гостью. Птица забилась в угол дивана и грозно зыркнула на него темными глазами. Ромке захотелось ее погладить, и тут же острый коготь оцарапал его руку, а клюв тюкнул по пальцу. Ромка сунул палец в рот и отскочил, а Катька на всякий случай пересела в кресло.

— И правда, клюется, — разглядывая палец, с восхищением покачал головой Ромка. — Я сам виноват, к нему нельзя подходить со спины и делать резких движений. Понятное дело, хищник. Это, к вашему сведению, не ястреб и не коршун, а самый настоящий сокол. Видите, у него на груди каплевидные пестринки? И глаза у него темные, а у ястреба — желтые. Не знаю только, какого он вида. Но это я потом посмотрю, а пока его надо полечить.

— Наверное, он на провода налетел, как тогда голубь, — сказала Лешка.

— А может, в него кто-то стрелял, но пуля прошла по касательной.

— Ой, а я никогда не видела таких птиц живьем! — с интересом разглядывая нового опасного питомца, воскликнула Катька. — Ну, может, и видела когда в зоопарке, но не обратила внимания.

— Сокол теперь — редкая птица, — заметил Артем.

— Еще какая редкая, их теперь раз-два — и обчелся. Многие их виды занесены в Красную книгу. Там теперь очень много хищных птиц, потому что их до недавнего времени беспощадно истребляли. Я Брема читал, так у него написано, что и ястребы, и орлы, и соколы подлежат уничтожению, — закивал Ромка.

— Будто природа сама не знает, кто ей нужен, а кто нет, — буркнула Лешка и озабоченно спросила: — А чем же мы будем его кормить?

— Если это хищник, ему нужно мясо. Да? — спросила Катька и, не дожидаясь ответа, побежала к холодильнику.

— Отрежь кусочек, да разморозь прежде, чем нести! — вдогонку ей крикнул Ромка.

Катька откромсала от замороженного мяса большой кусок, подставила его под струю горячей воды и, когда мясо оттаяло, принесла его в комнату. Ромка раздвинул штору, чтобы птица могла лучше видеть, и подбросил мясо в воздух. Не успело оно упасть на диван, как сокол ринулся на добычу, схватил мощными лапами и принялся рвать острым клювом.

— Вот это хищник так хищник! — поразилась Катька.

— Пусть поживет у нас, мы его прокормим, — предложила Лешка.

— А что? — воодушевился Ромка. — Место для него есть — в сарае. Если мы будем держать его там, а не в доме, Нина Сергеевна возражать не станет. А потом, когда он поправится, мы его выпустим. Или с собой в Москву возьмем. В общем, там видно будет. А теперь помогите посмотреть, что у него с крылом. Только не делайте резких движений, а то он опять на кого-нибудь набросится.

— Я знаю, как его усмирить, — сказала Лешка. — Ему нужен колпак.

— Верно, я уж и сам об этом подумал. Но колпака у нас нет, чем бы его заменить? Думайте все!

— А давайте сделаем оригами, — предложила Лешка.

— Ори… что? — сморщила носик Катька.

— А это в буквальном переводе с японского — «складывание бумаги». В Японии это искусство передается от взрослых к детям. Ты же слышала о бумажных журавликах?

— Слышала. Я и сама могу сложить и «лодку», и «кораблик», и «обжору».

— А что, идея, — Ромка вырвал из блокнота лист, свернул его наподобие лодки и нахлобучил соколу на голову. — Ну и как?

Лодка на голове птицы хоть и плохо, но держалась, и все решили, что на первый случай сойдет и так.