Читать книгу "Мадам Гали – 5. Вещий Олег: возродим Святую Русь - Юрий Барышев"

Глава 1

Измайловский парк всегда был местом силы Анатолия Ивановича. Взаимное притяжение парка и человека постепенно росло и укреплялось. Сорок лет — срок немалый. С началом пробежек по аллеям парка: деревья, кусты, земля, лесная живность — приняли Анатолия Ивановича.

Парк жил своей жизнью, не обращая внимания на людей. По заведенным правилам он, даже готовясь к смене сезонов года, оставался всегда прекрасным в любое время. Недалеко от сухого озера стояла и стоит величественная сосна, метров 50 высотой, в два обхвата. Обученный мудрыми наставниками, Анатолий Иванович запитывался целебной силой сосны. Наполненный энергией, он с благодарностью кланялся ей на прощание.

Однажды осенью, после урагана, Анатолий Иванович поднял ветку сосны, сорванную шквалистым ветром, принес ее домой и прикрепил в коридоре. Недели две, входящие в квартиру, думали, что попали в лес. Такой насыщенный запах хвои стоял в квартире. Она провисела 4 года. Спасибо лесникам, которые ухаживают за лесом и парком, который после капитального обновления превратился в любимое место измайловцев.

Круглое озеро, с искусственным островом посередине, дает прохладу в жаркие летние дни. Первые книги о Гали были написаны на берегу озера. Спасибо Озеру за добрую силу!

Анатолий Иванович всегда уходил из дома с угощением в кармане для птиц и белок. Со временем появились «знакомые» среди белочек. Одна так подружилась с Анатолием Ивановичем, что стала встречать его у конца аллеи, где видимо было ее гнездо. Приученный ещё отцом к уважению времени, как Главному Распорядителю жизни человека, Анатолий Иванович приходил к месту встречи вовремя. Белочка чувствовала родственною душу, забиралась на колени и лакомилась принесенными орешками. Ещё была одна знакомая ворона и две бездомные собаки, с которыми завязалось знакомство, но ненадолго.

Невольно наблюдая за жизнью лесного зверья, Анатолий Иванович давно заметил, что все они живут и уживаются, соблюдая кодекс чести, хотя бывают и исключения.

С возрастом и болячками, к великому сожалению, встречи с парком становились все реже и реже. Однажды Анатолий Иванович прикинул, сколько километров он пробежал за 40 лет по беговой дорожке в парке. Оказалось около 15 600 километров. Однако, до куда же он мог добежать?

Спасибо лесу, парку, озерам, воздуху в парке, спасибо людям: и добрым, и злым. Ведь злые люди помогают отличить добрых. Как говорил один мой знакомый: «В России очень много умных людей, гораздо меньше честных». Dum spiro, spero — Пока дышу, надеюсь! (лат.)

* * *

Время от времени, скорее по сложившейся годами привычке, Анатолий Иванович приводил в порядок материалы своего архива. Он хранил вырезки из газет, журналов российских и западных. В основном все эти вырезки касались работы спецслужб. Много было всякой чепухи и вымыслов, но в целом они давали некоторую картину происходящих в мире событий. К тому же это занятие позволяло по привычке, особенно, когда попадался материал по каким-то громким политическим делам, сравнивать, что было на самом деле, и что придумали шустрые журналисты.

Тишину нарушил звонок телефона, Анатолий Иванович взял трубку.

— Как хорошо, что я застала Вас дома. Вы меня узнаете?

— Да, конечно, — ответил Анатолий Иванович. — Сколько лет, сколько зим.

— Я в Москве, прилетела срочно, у сестры серьезные проблемы со здоровьем, поэтому заранее не предупредила. Я могу Вас увидеть? Очень хочу побыть с Вами, столько накопилось вопросов.

— Да, за десять лет их могло накопиться немало. Даже страна живет под другим флагом. А потом, я уже давно не у дел, и не думаю, что могу быть полезен.

— Но голова-то у Вас всегда была на месте. А мне больше ничего и не надо. Ну, а я сейчас при таких делах, что дух захватывает. И теперь мои «партнеры», Вы их не забыли, надеюсь, ждут, когда у меня останется время от дел, чтобы с ними встретиться. Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь сама. Давно хотела прогуляться по набережной Москвы реки. Заеду за Вами через два часа. Идет?

Ну, хорошо, подумал Анатолий Иванович, что эти ФСБ-ники могут мне теперь сделать — пенсионеру. Они сейчас заняты совсем другими делами. Анатолий Иванович вспомнил, как по привычке однажды решил поехать в книжный магазин «Глобус», что на Дзержинке. Ноги сами по себе пошли к Дому 2. Вокруг здания в три ряда теснились черные мерседесы, тойоты и, Бог знает, ещё что. Все вокруг было уставлено дорогущими машинами. Так теперь живет «россиянская» контрразведка. Анатолий Иванович постоял, потоптался в нерешительности около подземного перехода и развернулся назад к магазину. Безопасность страны теперь обеспечивало другое поколение. Внуки и правнуки сотрудников «СМЕРШ». Что у них осталось в душе и голове от дедов и прадедов? Большой вопрос.

С балкона Анатолий Иванович увидел Гали, которая смотрела в сторону его дома. Он спустился, обнял Гали и поцеловал ее в щеку.

Гали всегда держала марку. И сейчас, хотя прошло уже десять лет, она почти не изменилась.

— Отлично выглядишь, чертовка! Какие шаманы прикуплены Западом для того, чтобы ублажать молодящихся женщин?

— А Вы, Анатолий Иванович, заметно прибавили в весе, — сочувственно ответила Гали. — Что, забросили спорт? Сидите дома?

— Время берёт свое, — оправдывался Анатолий Иванович. — Пытаюсь держать себя в форме, но команда, в которой я играл в волейбол больше тридцати лет, распалась, к сожалению. Кто-то стал хворать, а кто-то уже ушел и в мир иной. А потом снимать зал стало дороговато для пенсионеров. Хожу в Измайловский парк, но там устоявшиеся команды чужаков со стороны не берут.

Анатолий Иванович по-джентельменски усадил Гали на заднее сидение такси, сам сел рядом.

— Парк Горького, — коротко бросил он водителю.

Несмотря на пробки, добрались до Крымского моста за тридцать минут.

— Господи, как давно я здесь не была!

Вечерело, над Москвой спускались теплые осенние сумерки. Анатолий Иванович взял Гали под руку, и они пошли вдоль набережной.

— Ценю твою профессиональную предосторожность, — сказал Анатолий Иванович.

— Это Вы о чем?

— В свое время только появившиеся московские фарцовщики и валютчики проводили свои сделки на набережных Москвы-реки, удобных для контрнаблюдений. Теперь давай поговорим о делах. Что ты хочешь от меня, заштатного пенсионера?

— Помните, Вы мне однажды сказали: «Я для тебя наждачный круг, на котором точильщик острит ножи для домохозяек». Помните?

— Ещё как!

— В последнее время часто задумываюсь о смысле жизни, о моем предназначении на этой земле, о сегодняшнем времени, о добре и зле.

— Опасная затея. А вдруг, после этих рассуждений станет тебе ясно, что по большому счету жизнь прожита зря. Тогда что? Пулю в лоб? Я знаю, что не один десяток наших ребят, в целом по стране, после гибели Союза покончили собой. Самая тяжелая потеря — уход из жизни Леонида Владимировича.