Читать книгу "Полночные воспоминания - Сидни Шелдон"

– Никто.

Ей хотелось расплакаться от огорчения. Она сделала еще одну попытку:

– А газеты… Ведь должны же они были писать о моем исчезновении?

– Как ты знаешь, мы не поддерживаем связи с внешним миром. Ты должна смириться с волей Господа нашего, дитя мое. Мы должны быть Ему благодарны за Его милость: ты же жива.

Больше ей ничего не удалось добиться. Сначала она была слишком слаба, чтобы думать о себе, но время шло, и силы ее восстанавливались.

Когда она достаточно окрепла, чтобы двигаться, она целыми днями возилась в цветущем монастырском саду, наполненном жарким светом, в который была погружена вся Греция, и куда легкий ветер доносил аромат лимонов и винограда.

И хотя все вокруг дышало покоем и безмятежностью, Кэтрин продолжала метаться. «Я исчезла, – думала она, – и никому нет до этого дела. Почему? Может быть, я сделала что-то ужасное? Кто я? Кто я? Кто я?…»

Не было покоя от непрошеных видений. Однажды она внезапно проснулась, увидев себя в какой-то комнате, а рядом – обнаженного мужчину, раздевающего ее. Кто это был? Ее муж? Значит, у нее был муж? Но на ней не было обручального кольца. У нее вообще не было никаких личных вещей, кроме одеяния монахини-кармелитки, которое ей дала сестра Тереза, и маленькой золотой булавки в виде птицы с распростертыми крыльями и рубиновыми глазами.

Она была никто, чужая среди чужих. Не было никого, кто бы мог ей помочь, даже психиатра, который бы сказал ей, что после перенесенной ею тяжелой мозговой травмы она сможет сохранить рассудок, если только навсегда забудет о своем ужасном прошлом.

А видения все приходили, чаще и чаще. Ей казалось, что мозг ее внезапно превратился в гигантский кроссворд, пустые клетки которого постоянно заполняются. Однажды ей привиделась огромная студия, заполненная людьми в военной форме. Похоже, что снималось кино. «Может быть, я актриса?» Да нет, она чем-то руководила. Но чем?

Солдат протянул ей букет цветов. «Заплатишь за них сама», – засмеялся он.

Этот человек приснился ей двумя ночами позже. Она прощалась с ним в аэропорту. Она проснулась в слезах, потому что теряла его.

После этого она уже не могла успокоиться. Ее видения не были похожи на простые сны. Это были кусочки ее жизни, ее прошлого. «Я должна узнать, кем я была, кто я есть».

И неожиданно, среди ночи, без предупреждения, из глубин подсознания всплыло имя: «Кэтрин. Меня зовут Кэтрин Александер».

Глава 2

АФИНЫ, ГРЕЦИЯ

Никто не смог бы обнаружить империю Константина Демириса ни на одной из карт. И тем не менее он был властелином феодального княжества, с которым по размеру и могуществу могли сравниться немногие страны мира. Он был одним из двух или трех самых богатых людей на земном шаре, и его влияние было безгранично. Несмотря на то, что он не имел никакого титула и официального статуса, он мог покупать и продавать премьер-министров, кардиналов, послов и королей. Он держал в своих щупальцах десятки стран. Он умел нравиться, обладал блестящим острым умом и был хорош внешне ростом значительно выше среднего, широкоплеч, с мощной грудью. Он был смугл, нос – типично греческий, глаза – как темные маслины. Это было ястребиное лицо, лицо хищника. Демирис мог, если хотел, быть необыкновенно очаровательным. Знал восемь языков и был прекрасным рассказчиком. Был обладателем одной из крупнейших в мире коллекций картин, нескольких самолетов и дюжины квартир, шато и вилл, разбросанных по всему свету. Он умел ценить все красивое, в частности женскую красоту. У него была репутация блестящего любовника, и его романтические приключения были так же живописны, как и финансовые.

Константин Демирис считал себя патриотом и гордился этим. Сине-белый греческий флаг всегда развевался над его виллой в Колонаки и над Псарой его личным островом. Налогов он тем не менее не платил. Не считал нужным подчиняться правилам, обязательным для обычного человека. Ведь в его жилах текла ichor – кровь богов.

* * *

Почти каждый, с кем встречался Демирис, чего-то от него хотел: финансовой поддержки в деловом предприятии, взноса в благотворительный фонд или просто того влияния, которое давала дружба с ним. Демирису нравилось угадывать, что в действительности нужно просителю, так как истинная цель визита была, как правило, тщательно завуалирована. Его аналитический ум отвергал азбучные истины, и в результате он никогда не верил словам и никому не доверял. «Познай своих друзей, но еще глубже познай своих врагов» – таков был его девиз. Репортеры, которые занимались жизнеописанием Демириса, знали его только как щедрого и очаровательного светского человека с прекрасными манерами. Они и не подозревали, что за этим привлекательным фасадом скрывается убийца, человек без чести и совести, не останавливающийся ни перед чем.

Он никогда ничего не забывал и никогда ничего не прощал. Слово dikaiosini, или справедливость, часто употреблялось как синоним слову ekdikisis, месть, и Демирис был одержим и тем и другим. Он помнил малейшую обиду, когда-либо нанесенную ему, и те, кто имел неосторожность вызвать его недовольство, платили сполна. Они никогда ни о чем не подозревали, потому что острый ум Демириса терпеливо вынашивал планы возмездия, придумывая хитрые ловушки, и плел паутину, в которую, в конце концов, попадали и в которой гибли все его враги.

Он наслаждался, часами придумывая западни для своих противников. Он тщательно изучал свои жертвы, анализировал их характер и оценивал их сильные и слабые стороны.

Однажды на обеде он случайно услышал, как один кинорежиссер назвал его «греком с масляными глазами». Демирис терпеливо выждал момент. Двумя годами спустя режиссер вложил все свои деньги в картину, где главную роль должна была играть всемирно известная актриса. Когда съемки были в полном разгаре, Демирис очаровал героиню и уговорил ее бросить картину и отправиться с ним в путешествие на яхте.

«Это будет наш медовый месяц», – сказал он ей.

Она получила свой медовый месяц, вот только до свадьбы дело не дошло. Фильм пришлось закрыть, и режиссер обанкротился.

* * *

У Демириса оставалось на прицеле еще несколько человек, с кем он пока не свел счеты, но спешить было некуда. Он получал огромное наслаждение от предвкушения их гибели, вынашивания планов и их осуществления. Новых врагов у него уже не появлялось, так как никто не мог позволить себе роскошь стать его врагом. Поэтому среди намеченных были только те, кто перешел ему дорогу в прошлом.

Однако чувство dikaiosini у Константина Демириса было двойственным. Если он никогда не забывал обиды, то никогда не забывал и оказанной ему услуги. Бедный рыбак, когда-то приютивший мальчика, неожиданно стал владельцем целого рыболовного флота. Проститутка, кормившая и одевавшая его, когда у него нечем было платить, чудесным образом унаследовала жилой дом. Она так и не узнала, кто же был ее благодетелем.

* * *

Демирис был сыном портового грузчика. Кроме него в семье было еще четырнадцать детей, и еды всегда не хватало.