Читать книгу "Гувернантка - Салли Лэннинг"

Нет, это не может быть она. Это всего лишь совпадение… Но та Энн, которой имела огненную непокорную шевелюру и высокие скулы, которые уже тогда обещали пикантную красоту в будущем. А еще у нее были скобки на зубах, неуклюжесть новорожденного жеребенка и полное отсутствие хороших манер. Впрочем, ее зеленые, как весенняя трава, миндалевидные глаза уже тогда были прекрасны.

Он порылся в памяти. Кажется, она жила с Келли и Ниной, потому что ее родители погибли при трагических обстоятельствах… Вроде бы от рук преступников… Может быть, именно поэтому Энн Дэвис стала полицейским?

Кузина Келли спасла жизнь дочери Келли… Какое странное совпадение! Да, кстати, ему бы лучше сообщить той о случившемся, пока она не узнала об этом из утренних новостей.

Женщина в постели опять зашевелилась и тихонько застонала. Он замер, прислушиваясь, а затем подошел ближе, чтобы быть радом, когда она очнется. Мрачно отметив, что ее мучения причиняют ему боль, Мартин протянул руку и нажал на кнопку за подушкой. Он с трудом удержался, чтобы не погладить прядь ярких волос. Волос, способных согреть сердце любому мужчине.

– Все в порядке, – тихо проговорил Мартин. – Я вызвал сестру.

Ее веки дрогнули, затем снова сомкнулись, чтобы тут же распахнуться пошире. Глаза были чистого ярко-зеленого цвета и удивительной формы. Мартин напряженно ждал, когда она заговорит.

Очертания мужчины расплывались и пульсировали в такт пульсации боли в плече. Энн моргала, пытаясь прояснить затуманенное болью и снотворным зрение, и на этот раз увидела его более отчетливо. И тут же узнала.

Мартин. Мартин Крейн стоял у ее постели и смотрел на нее с выражением, от которого у Энн дрогнуло сердце. Он пришел ко мне, подумала она, испытывая головокружение. Наконец-то. Ее рыцарь в сияющих доспехах, ее сказочный принц… Сколько раз, будучи девчонкой, она мечтала именно о таком пробуждении! Его большое тело, с широкими плечами и узкими бедрами, его квадратный подбородок и излучаемая им неудержимая жизненная энергия – все это было так знакомо ей! И так желанно! И так недоступно. Потому что сто лет назад Мартин Крейн влюбился в Келли.

Но сейчас казалось, что девичьи мечты ожили, и единственный мужчина, которого она любила, рядом и смотрит на нее взглядом, от которого становится жарко. Она любила его безумно и безмолвно, невзирая на то, что он женился на Келли. Да и как могла она не полюбить его? На одинокого и впечатлительного подростка его красота и индивидуальность производила неизгладимое впечатление. Конечно, с тех пор она заметно поутратила иллюзии, ее мечты разбились о скалы взрослой реальности.

Мартин Крейн. Неверный муж ее обожаемой кузины Келли. Человек, который отказал Келли в опеке над собственной дочерью, который был слишком занят приумножением состояния, для того чтобы быть хорошим мужем и отцом. Известный во всех крупных городах мира соблазнитель женских сердец.

Но что, лихорадочно подумала Энн, что он делает у моей постели?! Да и где я, наконец? Потому что это не сон. Тупая, пульсирующая боль в плече и мучительная резь в глазах слишком реальны. И он, разумеется, тоже. В его густых черных волосах появились серебряные нити, растерянно отметила Энн. Но глаза по-прежнему неуловимо меняют цвет от голубого до серого, и подбородок такой же надменный, как всегда.

– Где?.. – прохрипела она.

– Я вызвал сестру, – глубоким баритоном проговорил он, и Энн поняла, что никогда не забывала этого голоса. – Лежи спокойно, она будет через минуту.

– Но что ты…

Дверь распахнулась, и, неслышно ступая на мягких подошвах, в комнату вошла сестра. Подойдя к кровати, она улыбнулась Энн.

– Значит, вы пришли в себя… вот и славно. Выглядите вы неважно. Я дам вам еще одну таблетку, это поможет терпеть боль. – Спокойно и уверенно она измерила пульс и температуру, задала несколько вопросов и дала Энн болеутоляющее. – Лекарство подействует через минуту, – бодро заметила сестра и взглянула на Мартина. – Может быть, вы побудете здесь, пока она снова не заснет?

– Конечно, – ответил Мартин.

Еще раз улыбнувшись Энн, сестра вышла из палаты.

Мартин спросил напрямик:

– Ты та самая Энн, с которой я познакомился много лет назад, не так ли? Кузина Келли? Ты помнишь меня? Мартин Крейн.

О да, она помнила его! Энн сказала:

– Я не хочу с тобой разговаривать.

Она надеялась, что ее слова прозвучат холодно и решительно, со всем презрением, которое она испытывала к этому человеку. Но язык с трудом ворочался во рту, и Энн сама еле услышала свой голос. Недовольная первой попыткой, она попробовала еще, борясь с туманом в голове.

– Мне нечего тебе сказать, – прошептала она и, поддавшись ужасной слабости, уронила голову на подушку.

– Энн…

Мартин склонился к ней. Он был так близко, что она отчетливо видела чувственные изгибы рта, ямочку на подбородке… Ее охватила паника. Отвернув голову, Энн зажмурилась.

– Уходи, – пробормотала она.

Он натянуто произнес:

– Я зайду завтра утром. Но я хочу, чтобы ты знала, какую благодарность… О, проклятье, не знаю, как сказать! Ты спасла жизнь моей дочери, Энн, рискуя своей собственной. Я навсегда останусь твоим должником.

Ее глаза распахнулись. Она уставилась на него, стараясь понять, о чем он говорит. И вдруг вспомнила белый луч прожектора, до смерти перепугано ребенка, так и не выпустившего из рук медвежонка, и безумный, затравленный взгляд подростка, которому успешно попыталась внушить, что его враг – она, а не ребенок, каким совсем недавно был он сам.

– Хочешь сказать, что мальчишка залез в твой дом? – задыхаясь, проговорила Энн. Когда Мартин кивнул, Она с растущим волнением сказала; – Мне было известно только, что владелец в отъезде, а в доме девочка с приходящей няней. Никаких имен.

– Это была моя дочь, Topи.

– Дочь Келли… А не только твоя!

– Келли оставила ее, когда Тори было три года.

– Tы отказал ей в опеке.

– Она и не хотела.

– От нее я знаю иное.

– Послушай, – ровным голосом произнес Мартин. – Сейчас не время обсуждать мой развод. Ты спасла Тори жизнь. Проявила невероятную храбрость. – Он взял ее руку в свою. – Спасибо тебе. Это все, что я хотел сказать.

Энн ощущала тепло и силу его пальцев. Голос ее окреп.

– Неужели ты думаешь, что я нуждаюсь в твоей благодарности? – выкрикнула она, с ужасом чувствуя, как сильно он воздействует на нее.

Будь я проклята, если снова, словно глупая девчонка, влюблюсь в него. Мне двадцать восемь лет, я стала совсем другой. И он ничего не значит для меня. Ничего! Она попыталась вырвать руку. Невыносимая боль пронзила плечо, и Энн вскрикнула.

Мартин строго сказал:

– Ради Бога, лежи смирно. Ты ведешь себя так, словно ненавидишь меня.