Читать книгу "Отважная любовь - Кристи Голд"

— Можете его сжать?

С отвращением посмотрев на мяч, Грейнджер позволил ему упасть с ладони. Он даже не пытался попробовать его удержать. Мячик покатился по полу. Брук подняла его и снова положила на ладонь пациента. Все опять повторилось — с той разницей, что теперь мяч укатился под стол.

Брук глубоко вздохнула и полезла за мячом. Затем выпрямилась, пребольно стукнувшись головой о столешницу.

Грейнджер безучастно смотрел в пустоту. Судя по всему, он даже не заметил, что она ушиблась. Ни капельки сочувствия, только полнейшая отстраненность, как будто он хотел оказаться как можно дальше отсюда. Брук страстно желала того же.

Сегодня явно был не ее день. Но зарядивший с утра холодный, пронизывающий до костей дождь и сломавшаяся кофеварка не шли ни в какое сравнение с визитом Грейнджера. Это было несправедливо. Она не заслужила такого отношения — тем более от человека, о котором так часто мечтала.

Брук всегда была терпелива со вспыльчивыми пациентами и никогда не теряла самообладания, но поведение Джеда переполнило чашу терпения.

Она сжала мяч в кулаке и хмуро уставилась на человека напротив.

— Доктор Грейнджер, у вас явные проблемы с общением. И мне приходит в голову, что сейчас вы испытываете приступ острой жалости к себе. У меня есть пациенты, которым приходится гораздо тяжелее, чем вам. Например, молодой мужчина, отец двоих детей. У него сломан позвоночник, и он приезжает ко мне в инвалидной коляске. Он не встанет никогда, но не оплакивает себя. В отличие от вас.

Джед выглядел так, как будто она ударила его.

— Я не нуждаюсь в вашей лекции, мисс Левис. Я оперирую людей уже много лет. Каждый раз, когда теряю пациента, я умираю вместе с ним. Но продолжаю оперировать, потому что я врач. И не хочу быть никем иным. — Он продемонстрировал ей искалеченную правую руку, которая тряслась, как у алкоголика. — Вы ничем не можете мне помочь.

Он резко поднялся, и Брук немедленно начали мучить угрызения совести. Ее нотация заставила его раскрыть душу. Заставила кровоточить и без того не заживающую рану. Ни в коем случае нельзя непрофессиональным поведением нанести вред пациенту, талантливому врачу, который, лишившись из-за травмы своего главного инструмента, останется лишь слабой тенью человека.

— Доктор Грейнджер, подождите! — позвала Брук.

Пожав плечами, Джед на секунду остановился. Вместе они вышли в холл. Брук старалась не смотреть Джеду в глаза. Ощущать его отчаяние было слишком болезненно.

— Простите меня. Я не хотела вас обидеть. Просто если вы бросите занятия, то потом сами об этом пожалеете.

— Пожалею?

Она встретилась с его тоскливым взглядом.

— Обязательно пожалеете. Я предлагаю вам прийти сюда во вторник, и мы начнем все сначала. Когда вы втянетесь, дело пойдет гораздо легче.

— Мне тяжело приходить в больницу.

Его больницу, подумала Брук. Место, где прошла большая часть его жизни. Место, полное воспоминаний о нем как о блестящем кардиохирурге.

Брук не могла осуждать Джеда за подобные эмоции. Но она также не могла позволить ему погрузиться в жалость к самому себе. Джеда нужно заставить делать упражнения. Но как этого добиться, если он не хочет появляться в больнице?

Внезапно ее озарило. Мысль, пришедшая в голову, была достаточно сумасшедшей, чтобы не сработать.

— Доктор Грейнджер, а если вы продолжите необходимые упражнения дома? В принципе это нормальная практика.

Брук не стала говорить, что на дому она помогала только лежачим больным.

— Вы действительно хотите приходить ко мне на дом? — удивленно спросил Джед.

— Да. Я или кто-то другой. Как пожелаете.

— Я бы предпочел вас.

Его внезапная решимость продолжать курс физиотерапии лишила Брук дара речи. Она набрала в грудь воздуха:

— Нам нужно переговорить об этом с доктором Кемпнером.

— Он разрешит, — буркнул Джед и похромал по коридору, гордо расправив плечи.

Значит, ее вспышка раздражения все-таки принесла пользу. Если доктор Грейнджер даст ей шанс, она сделает все возможное, чтобы помочь ему. А затем уйдет с чувством хорошо сделанной работы. Ей придется уйти. Эмоциональная привязанность к пациенту никого не доводила до добра. Но сейчас он нуждается в ней, и грустные мысли нужно выкинуть из головы.

В ожидании доктора Кемпнера Джед Грейнджер изучал свою неподвижную руку и торчащие, как ветки сухого дерева, пальцы. Он ненавидел, когда ему сочувствовали. И сейчас жалостливые взгляды коллег и друзей доводили его до белого каления.

Беда обрушилась внезапно. Он не был готов принять свое увечье. Смириться с тем, что ему никогда не быть больше хирургом.

Три недели назад Джед поехал отдохнуть на свою ферму. Он всегда отправлялся туда, если терял пациента. Это место помогало ему преодолеть ощущение беспомощности перед смертью — и чудовищной вины за то, что не сумел помочь. Именно такие чувства одолевали его, когда он решил выпутать кусок проволоки, застрявший в отвалочном ноже трактора. Внезапно сработавший механизм повредил руку и почти перерезал центральный нерв. А потом последовало падение, вызвавшее перелом ноги. За свою беспечность Джед заплатил разрушенной карьерой.

Мысли Джеда были заняты двенадцатилетней Кайлой Браун, чья смерть и погнала его уехать в выходные на ферму. Ее новое сердце отказывалось работать, но Кайла боролась до конца. Джед не смог спасти девочку, которая всегда улыбалась, несмотря на стоявшую рядом смерть.

Потеря Кайлы была несравнима с его проблемами. Ну что такого, если теперь ему требуется больше времени на то, чтобы почистить зубы, одеться и налить стакан молока? Или стало чуть сложнее справляться с ежедневными делами? Никто не сможет понять боль его утраты.

Джеду пришла на ум Брук Левис — темные волнистые волосы, большие карие глаза, милая улыбка. И сказанные ею жесткие слова. Он ни за что бы не признался, что решительность Брук очень понравилась ему, так же как и изящная фигура. Брук обращалась с ним, как с обычным пациентом. Одним из многих. Это было ново и неожиданно приятно. Потому что люди привыкли относиться к нему как к никогда не ошибающемуся божеству, не обладающему ни чувствами, ни сердцем. Никто не знал, каков настоящий Джед Грейнджер: он не любил слишком открываться, боясь, что не оправдает ожиданий других людей.

Открылась дверь, и вошел Ник Кемпнер, великолепный ортопед и лучший друг Джеда.

— Что случилось, Грейнджер?

— Ничего особенного.

Ник снял белый халат, смахнул газеты на софу и только после этого уселся на стул.

— Извини, я опоздал. Дела.

— Без проблем, я не спешу.

Джеду действительно больше некуда было торопиться. Если только на консультации к своему доктору или на лечебные процедуры в физиокабинет.