Читать книгу "Зов сердца - Барбара Картленд"

Все шло гладко, пока неожиданно не появился лорд Ротвин.

Софи встретилась с ним на балу. Она стояла под сияющей огнями люстрой, и в свете свечей ее волосы отливали золотом, а молочная белизна кожи казалась особенно ослепительной. Ее соблазнительная улыбка могла вскружить голову самым стойким мужчинам.

– Это кто – дьявол? – услышала она чей-то голос и в другом конце зала увидела брюнета с сардоническим выражением лица, который пристально смотрел на нее.

Она привыкла к восхищению мужчин, поэтому лишь слегка повернула голову влево, чтобы еще лучше был виден ее безупречный профиль.

– А кто тот джентльмен, который только что вошел в комнату? – тихо спросила она своего кавалера.

– Это лорд Ротвин. Разве вы с ним не встречались? – ответил тот. – Он странный и непредсказуемый человек, характер у него дьявольский, но он богат, как Крез, и сам регент советуется с ним по поводу всех своих сумасшедших строительных проектов.

– Ну, если это он одобрил строительство павильона в Брайтоне, он, должно быть, безумец! – воскликнула Софи. – Вчера кто-то назвал этот павильон индусским кошмаром!

– Хорошо сказано! Но я вижу, лорд Ротвин намерен с вами познакомиться.

Действительно, лорд Ротвин в сопровождении общего знакомого направлялся к Софи.

– Мисс Стадли, – произнес этот знакомый, – могу ли я представить вам лорда Ротвина? Несомненно, два столь выдающихся украшения общества должны познакомиться.

Лорд Ротвин поклонился с элегантностью, которой она от него не ожидала, Софи в ответ изящно присела, не отрывая от него взгляда ярко-синих глаз.

– Я был далеко от Лондона, мисс Стадли, – тихо проговорил лорд Ротвин, – и, вернувшись, был поражен: внезапно все изменилось, словно освещенное неземным светом.

Это было начало ухаживания, настолько мощного и страстного, что Софи не могла не заинтересоваться.

Цветы, письма, подарки. Отдельный экипаж. Приглашения в Оперу. Прием в ее честь в Ротвин-Хаусе.

– Там присутствовал его королевское высочество! – ликующим тоном рассказывала Софи. – Он поздравлял меня с моей помолвкой, но, несомненно, понял, что лорд Ротвин тоже у моих ног! Он меня обожает! Если бы он попросил моей руки раньше, чем Джулиус, я приняла бы его предложение! Теперь, конечно, придется пожертвовать пышной свадьбой. Я даже не смогу надеть мое красивое свадебное платье, – задумчиво продолжала Софи, – но его светлость обещал мне блестящий прием после возвращения из свадебного путешествия.

– Но все будут потрясены твоей… жестокостью по отношению к господину Вертону, – нерешительно проговорила Лалита.

– Это не помешает им принять приглашение в Ротвин-Хаус. Все знают, что Джулиус, пока не станет герцогом, не сможет давать больших приемов.

– И все же ты должна сдержать слово, – тихо произнесла Лалита.

– Ну, я, к счастью, не столь щепетильна. Но я заставлю его светлость считать, что принесла жертву ради него.

– Он думает, ты любишь его?

– Конечно! Я ведь сказала ему, что соглашаюсь на побег только потому, что не могу жить без него! – Софи рассмеялась недобрым, жестким смехом.

– Я могла бы сказать то же самое любому богачу вроде этого Ротвина, хотя земляничные листья в герцогской короне очень пошли бы к моим волосам. – Слегка вздохнув, она добавила: – Что ж, возможно, его светлость долго не проживет. Тогда я останусь богатой вдовой и смогу выйти замуж за Джулиуса, когда он станет наконец герцогом Йелвертоном! В конце концов, Элизабет Ганнинг не красивее меня, а она дважды выходила замуж за герцогов.

Лалита промолчала, поняв, что разубеждать Софи бесполезно.

– Не уверена, что это платье подходит для побега, – заметила Софи. – Ночью еще холодно. Я накину мой синий бархатный плащ, подбитый горностаем.

– Его светлость пришлет за тобой?

– Конечно, нет! Он уверен, что мама не знает о наших планах.

– Где же вы встречаетесь?

– У церкви Святого Алфея, что к северу от Гросвенор-сквер. Это маленькая и довольно убогая церквушка, но его светлость находит, что она словно создана для тайного венчания.

Софи презрительно улыбнулась и добавила:

– К тому же тамошнего священника можно деньгами заставить держать рот на замке.

– А куда вы поедете после того, как поженитесь?

– Какое это имеет значение, если я уже буду леди Ротвин, – пожала плечами Софи.

– А как же… господин Вертон? – нерешительно спросила Лалита.

– Я написала ему записку. Грум доставит ее непосредственно перед моим появлением в церкви. Мы решили, что это будет выглядеть достойнее: сообщить ему прежде, чем церемония фактически состоится. – Софи улыбнулась. – На самом деле Джулиус со своей бабушкой в Уимблдоне. Мое письмо он получит, когда я уже выйду замуж. По крайней мере, я буду чиста в его глазах. А приезжать, чтобы вызвать его светлость на поединок, будет поздно!

– Мне жаль господина Вертона, – тихо сказала Лалита. – Он так влюблен в тебя, Софи.

– Так и должно быть! Но, откровенно говоря, мне он всегда казался нудным!

Лалита знала, что Джулиус никогда не интересовал Софи. Его страстные письма оставались нераспечатанными. Цветы оставляли Софи равнодушной, и она неизменно жаловалась, что его подарки недостаточно хороши.

– Который час? – спросила Софи из-за туалетного столика.

– Половина восьмого.

– Почему ты до сих пор не принесла мне поесть? Мне нужно подкрепиться перед событиями сегодняшнего вечера.

– Во сколько вы встречаетесь с его светлостью?

– Он будет в церкви в половине десятого, но я намереваюсь заставить его ждать. Пусть помучается, думая, что в последний момент я могу отказаться.

Не успела Лалита выйти из комнаты, Софи распорядилась:

– И пошли моему жениху записку. Она на моем столе.

Адрес на записке был нацарапан обычным неряшливым почерком Софи. Лалита на мгновение остановилась, держа письмо в руках, с чувством, что Софи совершает нечто такое, о чем потом, возможно, будет горько сожалеть. Но, сказав себе, что это не ее дело, Лалита спустилась по темной узкой лестнице вниз.

Слуг в доме не хватало. Каждый пенни своих скудных средств леди Стадли тратила на арендную плату за дом и на наряды Софи.

Страдала от этого только Лалита. В Лондоне она работала с утра до поздней ночи и была одновременно и поварихой, и горничной, и компаньонкой, и посыльной.

Мачеха ненавидела ее и после смерти отца перестала скрывать свою ненависть, особенно здесь, в Лондоне, где не было слуг, которые знали Лалиту еще ребенком. Теперь девушка выполняла самую грязную работу, и ее жестоко наказывали, если она осмеливалась возражать.

Иногда Лалита думала, что мачеха желает ее смерти, и это было не так уж далеко от истины. Только она знала правду; знала тайны, на которых леди Стадли строила новую жизнь для себя и для своей дочери.