Читать книгу "Одесса на кону - Александр Афанасьев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще у меня появилась женщина. Та самая Абаль, журналистка и по совместительству агент шведской спецслужбы. Вообще-то она сама себя считает лесбиянкой и до встречи со мной жила с Саной Ахмад, они даже хотели вступить в гражданское партнерство, то есть заключить однополый брак. Но теперь она живет со мной в нормальном, пусть и гражданском браке. Как сказал по этому поводу мой куратор и сослуживец Жека, в миру Слон, нет никаких лесбиянок, а есть женщины, которые не встретили достойного мужчину. Но это говорит его заскорузлая гомофобия, а я-то знаю, как все на самом деле. На самом деле все сложнее. И страшнее. Швеция действительно дошла до того, что однополые отношения в людском сознании приравнены к нормальным, и поколение Абаль (а она мне почти в дочери годится) запросто переходит из нормальных отношений в однополые и обратно. Есть немало людей, которые вдруг в тридцать, в сорок, в пятьдесят лет понимают, что они «не такие, как все», расторгают нормальный брак и находят себя в браке гомосексуальном, этому даже посвящена детская песенка «Два папы». Спросите, а откуда дети? А ниоткуда! Детей делают такие вот подонки, как Хабиб Фарах Ахмед – у него было несколько жен, с которыми он состоял в никяхе, то есть исламском незарегистрированном браке, делал им детей. А каждая его жена встала на учет как нуждающаяся многодетная мать-одиночка и получала пособие, с каждым новым ребенком – все большее. Все мусульмане, которым повезло получить «позитив», то есть вид на жительство, так делают. Потому самое популярное в Швеции имя для новорожденного – Мухаммед, а в городах есть кварталы, в которые не суется полиция и которые давно живут по законам шариата. Немало шведов – в том числе и нормальных шведов – принимают радикальный ислам и отправляются в Сирию воевать за ИГ. Есть даже такая разновидность ислама сейчас – ислам викингов[4].
Впрочем, хватит уже об исламе викингов. Не к ночи он будет помянут…
Завожу «Вольво» и выкатываюсь на улицу. Движение тут совсем не похоже на московское, оно размеренное и какое-то сонное, а многие, в том числе миллионеры, ездят на велосипедах, обычных или электрических. Просматриваю новости… Кажется, экономический кризис добрался до Китая, очередное заявление по Украине, бессмысленное переливание из пустого в порожнее, как и все предыдущие. Стокгольм светит огнями витрин, по улице идут люди – никто и не подозревает, что в эту минуту, например, не так уж и далеко отсюда кого-то разрывает снарядом «Града». Кого-то, кто просто пошел за водой.
Украинцы все-таки добились своего. У меня было немало друзей-украинцев, и в спорах они любили использовать аргумент: зато у нас войны нет, как у вас в Чечне. Что ж, вот она у вас и есть, украинцы. И не мы в этом виноваты. А вы.
Набираю номер. Машина старая, в новых мобильный телефон встроен в коммуникационную систему машины, а тут просто «хэндс-фри».
– Привет.
– Привет.
Это Абаль.
– Скоро освободишься?
– Еще час.
– Тогда я столик резервирую.
– Давай. А где?
– Найди. Ты же журналист.
Еще одна примета Западной Европы – тут редко готовят дома, ужинают обычно в общественных местах, поэтому полно кафе и ресторанов. Наверное, я все же никогда к этому не привыкну…
Абаль появилась, как и обещала, через час, я уже забронировал столик в рыбном ресторане недалеко от порта. У нее машина намного дороже моей – новейший «Volvo XC90», только недавно обновилась модель, и новая замахивается едва ли не на «Рендж Ровер». Это я ей купил. Зачем? Ну, у меня были деньги, и немалые, почему бы не порадовать девушку? Тем более что я живу в ее квартире, это называется «брак с совместным проживанием»[5], и за жилье не плачу ни кроны. А оно здесь дорогое…
– Привет…
– Привет.
– Заказал?
– Нет еще…
Абаль вообще-то мусульманка. Она дочь мигранта, шведка во втором поколении. Ислам не препятствует ей сожительствовать с женщинами и с мужчинами-христианами и российскими агентами. Какой-то странный ислам, но мне он нравится.
– Хочу медвежатину…
Ну, раз дама хочет…
Из ресторана мы плавно перемещаемся в квартиру Абаль… Ну и мою тоже, наверное. Как и все европейки, Абаль подходит к жизни очень рационально – работа, увлечения, секс. А вот что касается меня, то у меня все желание пропало. Вот пока ехали из ресторана, как раз оно и пропало…
И потому я переместился на кухню (ее площадь, чтобы вы понимали, тридцать два квадрата) пить кофе. И смотреть в наливающееся ночной чернотой окно.
Кофе тут хороший. Марки «Паулиг».
Когда я заканчивал с варкой кофе, вошла Абаль. Ничуть не стесняясь своего неглиже, налила себе кофе и уселась напротив меня.
– Что-то не так?
– Все нормально.
– Я понимаю, что я…
– Дело не в тебе.
– А в чем?
В чем…
– Понимаешь… все пустое.
– Отношения?
– Нет. Моя жизнь. Каждый день с девяти до четырех я просто просиживаю штаны. Понимаешь?
– Понимаю…
Я глотнул кофе… обжегся… зараза.
– Тебе нужна работа?
– Ну, она сейчас многим нужна, – попытался отшутиться.
– Работа есть.
– То есть?
– Работа. На правительство.
– Абаль. Ты одна из немногих, кто знает о том, кто я. Какое правительство?
– Наше, шведское. Видишь ли, есть один проект. Ты, думаю, можешь быть полезен. Ты ведь знаешь русский?
– Да.
– А украинский?
Я улыбнулся.
– Пойму. Он не сильно отличается.
– Я… я не знала, как тебе сказать… я уезжаю…
– …
– Но, думаю, ты можешь тоже поехать.
– Не понял.
– Ты что-нибудь слышал о международных полицейских силах?
– Если честно, ничего.
Абаль уселась напротив меня.
– Этот проект впервые был применен в бывшей Югославии. Иногда, когда страна разрушена войной, ей нужна помощь в виде восстановления законности, но если страна и ее общество расколоты, то полицейских, которые могли бы беспристрастно защищать закон и стоять над распрями, не найти. Можно понять – ведь любому полицейскому тоже приходится жить в обществе, в своей общине. Тогда придумали форму помощи в виде полной или частичной замены местных полицейских…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Одесса на кону - Александр Афанасьев», после закрытия браузера.