Читать книгу "Обрученные с Севером. По следам «Двух капитанов» - Роман Буйнов"

Валериан Иванович Альбанов — единственный штурман и второе лицо на шхуне «Св. Анна». Родился 26 мая 1882 года в Уфе. В 1899 году Альбанов в тайне от всех поступил в Петербургские мореходные классы. Узнав о самоволии племянника, дядя Альбанова, в семье которого тот воспитывался, лишил его средств к существованию. Но это уже не могло остановить настырного и мечтательного юношу. Во время учебы Валериан Иванович зарабатывал себе на хлеб изготовлением макетов кораблей, а в каникулы подряжался матросом на различные торговые суда. Здесь‑то, в суровой полуголодной жизненной школе, и закалялась стальная пружина его несгибаемой воли. После мореходки в 1904 году он целый год ходил по Балтийскому морю. В 1905 году Альбанов переехал в Красноярск и поступил помощником капитана на пароход «Обь», где занимался перевозкой грузов из Европы на Енисей. В летние навигации 1905 — 1906 годов Валериан Иванович получил неординарную морскую и лоцмейстерскую практику. А в 1908 году наконец‑то сбылась его заветная мечта — Альбанов получает диплом штурмана дальнего плавания. К 1912 году Валериан Иванович считался уже опытным полярным штурманом и, познакомившись в том же году с Г. Л. Брусиловым, сразу же принял его предложение участвовать в экспедиции на «Св. Анне». Справедливости ради нужно сказать, что Георгий Львович никогда не планировал Альбанова в качестве своего заместителя. Изначально эта должность предназначалась лейтенанту Н. С. Андрееву, однако обстоятельства сложились иначе…

Ерминия Александровна Жданко — единственная женщина в экспедиции Г. Л. Брусилова, которой впоследствии вменялась вина чуть ли не во всех бедах экипажа «Св. Анны», якобы из‑за нее на судне и произошел конфликт между капитаном и штурманом Ерминия была дочерью генерал- лейтенанта Александра Ефимовича Жданко и племянницей знаменитого географа–геодезиста генерал–лейтенанта Михаила Ефимовича Жданко, в 1913 — 1917 годах начальника Главного Гидрографического управления и члена Конференции Николаевской морской академии. Родилась в 1891 году, на момент выхода экспедиции в море ей едва исполнился двадцать один год. Оставшись без матери, когда ей было всего пять лет, девочка росла с явно мальчишескими наклонностями: однажды, еще совсем подростком, она попыталась убежать к отцу на русско–японскую войну защищать Порт- Артур. На «Св. Анну» девушка попала случайно — доктора прописали ей для лечения свежий морской воздух, и она решила совершить прогулку на корабле до Александровска, а оттуда вернуться домой по железной дороге. Но когда на «Св. Анну» вовремя не явился доктор и стало очевидно, что другого медика в экспедицию искать уже слишком поздно, юная Ерминия, окончившая самаритянские курсы сестер милосердия, не колебалась и минуты. Семьи Брусиловых и Жданко приходились друг другу дальними родственниками и были дружны, к тому же Ерминия ссудила Георгию Львовичу имеющиеся у нее деньги, чтобы рассчитаться с последними закупками, поэтому он после недолгих колебаний разрешил ей остаться. По словам оставшихся в живых, «ни разу потом на терпящем бедствие судне она не пожалела об этом своем порыве».

Итак, окончательно сформированный экипаж состоял из двадцати четырех человек, из которых только семь были профессиональными моряками, включая капитана и штурмана. «Остальные не моряки и не промышленники» — так выразился о них Г. Л. Брусилов. Запас продовольствия имелся только на восемнадцать месяцев, правда, из расчета на тридцать человек команды. Остальное предполагалось добывать охотой.

Из‑за тяжелейшей ледовой обстановки ни одно судно, стоявшее на якоре к началу осени 1912 года у входа в Югорский Шар, так и не решилось выйти в море. Это не остановило капитана «Св. Анны», и 3 сентября шхуна все‑таки преодолела этот пролив. Запись Брусилова в судовом журнале гласит «В 6 ч. утра 4–го сентября я снялся с якоря и ушел в Карское море». Вскоре шхуна оказалась зажатой тяжелыми льдами у западного побережья полуострова Ямал, всего в нескольких милях от берега на широте 71°45'. Особого беспокойства капитана и команды это событие тоже не вызвало: зимовка так зимовка! Когда возобновится навигация, спокойно продолжим свой путь во Владивосток. Брусилов посылает партию матросов на берег, где планирует построить избу, чтобы более комфортно пережить долгую полярную зиму. Тут же начали заготавливать на дрова плавник[8]. Однако вскоре от затеи пришлось отказаться: 28 октября 1912 года под сильным южным ветром оторвавшееся от берега ледяное поле начинает свой дрейф вместе с вмерзшим в него судном. С этого момента, несмотря на все усилия команды, вместо намеченного пути на восток, шхуна неуклонно продвигается на север. Белоснежная красавица «Св. Анна», еще совсем недавно так помпезно покинувшая Санкт–Петербург, превращается для своих обитателей в дрейфующую тюрьму. Неумолимый маховик трагедии, пока еще медленно, начинает набирать обороты.

Уже во время первой зимовки 1912 — 1913 года многие члены экипажа переболели цингой. Не минула чаша сия и руководителя экспедиции. Лейтенант Брусилов недужил тяжелее и дольше других. Долгое время он находился в критическом состоянии, сон сменялся бредом и галлюцинациями. Страх неизвестности, пугающий экипаж, усиливался неадекватными командами больного капитана. Бесконечная полярная ночь и вынужденное безделье все больше угнетали личный состав экспедиции:

«31 декабря, канун Нового года, но как печален он. Капитан, штурман, стюард, повар, я, Шпаковский — больны. Капитан уже два дня в бреду и жизнь его в большой опасности. В 12 часов остальная команда салютовала из ружей, а потом все собрались в большом салоне за чашкой пунша и шоколада. Хотя все они собрались, чтобы весело отпраздновать Новый год, но веселья нет. У всех какие‑то натянутые физиономии. Все угрюмы и печальны. Перед всеми носится далекая Родина»[9]. И еще: «…настала глубокая, длинная, полярная ночь. Как угрюмы стали дни. Просто невыносима стала темнота. Душа таки рвется к свету, но напрасно»[10].

В течение нескольких месяцев штурман Валериан Иванович Альбанов фактически выполнял функции капитана судна. К весне, когда наладилась охота и в рационе появилось свежее мясо, Георгий Львович быстро пошел на поправку. Все это время при нем неотлучно находилась сестра милосердия Ерминия Жданко, терпеливо и самоотверженно исполняя обязанности сиделки:

«Трудно ей приходилось в это время: Георгий Львович здоровый — обыкновенно изысканно–вежливый, деликатный, будучи больным, становился грубым до крайности. Частенько в сиделку летели и чашки и тарелки, когда она слишком настойчиво уговаривала больного покушать бульона или кашки. При этом слышалась такая отборная ругань, которую Георгий Львович только слышал, но вряд ли когда‑нибудь употреблял, будучи здоровым»[11].

К июню 1913 года «Святую Анну» вынесло уже севернее Новой Земли. В течение всего лета ценой неимоверных усилий команда пыталась выбраться из сковавшего судно ледового капкана. В нескольких сотнях метров от судна виднелись полыньи, пробираясь по которым можно было дойти до свободной воды, но все попытки пропилить в ледяном поле канал до ближайшей из них были тщетны. Пробовали подрывать лед черным порохом (динамита на «Св. Анне» не было), но он лишь оставлял незначительные воронки. Делать нечего, команде пришлось готовиться ко второй зимовке.