Читать книгу "Повторим нашу встречу - Кейтлин Крюс"

«Возьми себя в руки», – раздраженно приказала себе Пейдж. Что было, того не вернешь. И ничего исправить уже нельзя».

– Мне жаль, – успела произнести Пейдж, пока он снова не заставил ее замолчать. Пока она еще не утонула в слезах, которые польются рекой, стоит только ей остаться в одиночестве. Пока ее не захлестнула горечь невосполнимой потери. – Джанкарло, мне так жаль.

Он отшатнулся, будто получил пощечину.

– Мне плевать, почему ты здесь. – Резкость его голоса пронзила Пейдж, словно острый клинок. – Мне плевать, в какую игру ты играешь. У тебя есть пять минут, чтобы покинуть эти владения.

Но Пейдж не понимала его слов. Все, что она слышала, – это гнев и ярость, которые обжигали ее, как раскаленное железо. Но не страх завладел ей, а радость? Он до сих пор к ней не равнодушен!

– Если ты не сделаешь этого сама, – Джанкарло сделал зловещую паузу, – то я с превеликим удовольствием выброшу тебя отсюда собственноручно.

– Джанкарло… – начала Пейдж, пытаясь говорить спокойно, хотя ее руки нервно подрагивали, скользя по блузке и шелковой юбке. Она не видела его глаз, но чувствовала ег взгляд на своих губах, ногах, на всех тех частях тела, которые он когда-то боготворил.

Но Джанкарло снова прервал ее.

– Ты можешь называть меня граф Алесси в течение следующих четырех минут, которые будут тебе отведены, прежде чем я выставлю тебя отсюда. Я не знаю, в какую игру ты играешь, но если ты осознаешь серьезность моих угроз, то я бы на твоем месте не открывал рта.

– Я не играю ни в какие игры. Я не… – Ее голос резко стих. Пейдж не знала, что сказать человеку, у которого не было ни малейшего желания ее слушать. Почему она не подготовилась к этой встрече? – Я знаю, что тебе и дела нет до моих объяснений, но все не так, как тебе кажется. Вернее, не совсем так.

Джанкарло поджал губы и сорвал солнцезащитные очки. Его мрачные горящие глаза источали обжигающую ярость, которую он даже не пытался скрывать.

Под натиском этого взгляда Пейдж отчаянно захотелось сесть: у нее начали дрожать колени, она готова была разрыдаться – безудержно и надрывно, до тошноты и головокружения – так, как это было десять лет назад. Всепоглощающий мрак пожирал ее изнутри.

– Что ж, просвети меня, – предложил Джанкарло. За его бархатным тоном скрывалась опасность. – Что именно не так, как мне кажется? То, что по твоей милости нас сфотографировали в тот момент, когда мы с тобой занимались сексом? Хотя я очень четко дал тебе понять, как сильно ненавижу вторжение папарацци в мою личную жизнь после стольких лет, проведенных под объективом камер из-за звездного статуса моей матери? Или то, что ты продала эти снимки таблоидам? – Джанкарло сделал шаг к Пейдж, крепко сжав руки в кулаки. Ее разрывало на части: хотелось бежать от него сломя голову и в то же время броситься к нему. Джанкарло погубит ее, не прилагая к этому особых усилий, потому что сопротивляться ему невозможно. – Или, может быть, я неверно истолковал тот факт, что ты, работая на мою мать, продолжаешь что-то узнавать о моей семье? Какая же ты дрянь!

– Послушай…

– Нет, это ты послушай. – Его ноздри раздулись, а лицо исказилось отвращением. Стыд и сожаление душили Пейдж. – Ты бессердечная тварь, и мне кажется, что я ясно дал тебе это понять десять лет назад. Мне противно видеть твое лицо, я искренне надеялся, что мы уже никогда больше не встретимся.

Пейдж нечего было на это ответить или возразить. Все, чего ей хотелось в этот момент, – рухнуть на пол и свернуться калачиком прямо здесь, на терракотовом ковре. Но вдруг что-то в ней взбунтовалось, заставило выпрямить гордо спину и смело встретиться с его ужасным взглядом. Пейдж своенравно вздернула подбородок, несмотря на осуждение и презрение Джанкарло.

– Я люблю ее.

Эхо этой фразы повисло в воздухе, накалив атмосферу до предела. И слишком поздно до Пейдж дошли воспоминания о том, что она сказала ему во время их последнего разговора: «Прости меня, Джанкарло. Я люблю тебя».

– Что? – Его голос стал тихим и мягким. У Пейдж внутри все задрожало от резкой смены тона и его обманчивого спокойствия. Но она выпрямила плечи. – Что ты только что посмела сказать мне?

– Ты здесь совершенно ни при чем, я действительно искренне люблю Вайлет. – Пейдж говорила правду, ей удалось смириться с тем фактом, что она потеряла его навсегда и не пыталась никак снова вернуть его с помощью коварных планов. Ей всего лишь хотелось загладить свою вину.

Джанкарло покачал головой и пробормотал что-то неразборчиво на итальянском.

– Это какой-то кошмар. – Его взгляд стал еще более жестким и яростным. – Но кошмары заканчиваются рано или поздно. А ты по-прежнему отравляешь мне жизнь. Надо было думать головой, прежде чем доверять такой женщине, как ты. Но я хочу все это оставить в прошлом. Почему бы тебе просто не исчезнуть, Никола?

– Пейдж. – Звук этого имени ранил ее словно нож по сердцу. Оно было для нее символом потери, напоминало о тех ужасных поступках, которые ей пришлось совершить. – Лучше уж называй меня бессердечной тварью, чем так.

– Мне все равно, как ты там себя называешь. Я хочу, чтобы ты ушла. Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моей матери. Я с отвращением думаю о том, что ты пробыла возле нее так долго. Как затаившаяся злокачественная опухоль.

Ей придется уйти, она прекрасно понимала это. Все ее объяснения и логические доводы, какой в них смысл, если она причиняет ему боль одним своим присутствием? Ее мать тоже всегда сравнивала Пейдж с раком, который пускает метастазы по телу человека и убивает его.

– Прости меня. – Даже для извинения в голосе Пейдж было слишком много уныния. В его взгляде на долю секунды отразилась затаенная боль. – Я жалею обо всем, что произошло. Но я не могу бросить Вайлет. Я обещала ей.

Это признание стало последней каплей. Его взгляд метал гром и молнии. Пейдж призвала на помощь все свое мужество, чтобы не оробеть и не сделать шаг назад, когда Джанкарло приблизился к ней. Или чтобы не броситься прочь из дома в сад и побежать прямиком к дикому каньону. Куда угодно, лишь бы подальше от этого человека. Это желание неистово пульсировало в ее крови.

– Тебе, наверное, кажется, что я шучу, – проворковал Джанкарло мягко и нежно. Но вместо испуга Пейдж охватил возбужденный трепет. – Так вот, ты ошибаешься.

– Я понимаю, как неприятно тебе видеть меня здесь и то, что ты не веришь в искренность моих намерений, – примирительным тоном сказала Пейдж. Но на самом деле этот тон больше напоминал речь человека, находящегося на грани нервного срыва, охваченного паническим страхом. – Боюсь, что мне придется остаться преданной твоей матери.

– Извини, – перебил ее бесцеремонно Джанкарло. – Но твоя ирония ошеломляет меня. Ты, именно ты, сейчас говоришь мне о преданности?

Пейдж ухмыльнулась и не отвела взгляд.

– Не ты нанял меня на работу, а она.

– Этот факт не будет иметь никакого значения, если я убью тебя собственными руками, – прошипел он. И Пейдж действительно стоило бояться Джанкарло, но теперь она почему-то была уверена, что он не сможет причинить ей физический вред. Только не он.