Читать книгу "Хлеба и зрелищ! - Надежда Нелидова"

Да не нагулянные они, а рождённые – завидно, что у самого таких нет?

Обколотые и нанюханные клиентки столичных клубов, имеющие за одну ночь в клубных туалетах по пять партнёров, давно и безвозвратно лишены радостей материнства. Про головокружительные карьеры с широко раздвинутыми ногами на кабинетных столах (у женщин) и широко разведёнными ягодицами (у мужчин), про садо-мазо, гетерофилию и прочее – об этом, Саша, вам и вовсе знать не надобно. Вы слишком чисты, чтобы пачкаться об эту гламурную бяку.

Перед светской тусовкой и фанерной попсой здесь, лебезя, бьют хвостом.

В «Чужое грязное бельё» заманивают, в основном, наивных провинциалов. Обещают за это суммы – смешные для Москвы и неслыханно щедрые для провинции. Кому-то на несколько ящиков водки, кому-то детишкам на молочишко, кому-то – на тест на ДНК. Несчастная спивающаяся российская глубинка, со своими бедами и пороками, выставлена на глумление и потеху, как зверь в зверинце. Сытая публика в первом ряду – жюри, из приличия пытается притушить излучающие удовольствие лица (на фоне бедолаг так выгодно, контрастно смотрятся они сами: жизнь удалась!)

Много нравственных уродов сиживало на потёртых диванчиках – как после них сюда не брезгуют сесть приличные люди? Многое, из белого превращённого в чёрное, из чёрного – в белое – перевидали стены этой студии. И как за удушение новорождённого родителям-убийцам сулили благоустроенную квартиру, и как обещали не лишать родительских прав алкашей – мать и отца сгоревших малышей. Как прямо в зале организовывали сбор денег для бедненьких трансвеститов на перемену пола. Как сюсюкали и кудахтали над здоровенным детиной, избившим учителя до сотрясения мозга: «Ах, бедненький ребёнок, ах его права!»

Пока же зрители наблюдали, как от передачи к передаче менялась Саша. На первой встрече – красотка, каких поискать. И на последней передаче – она же: уронив повинную голову, затравленная, похудевшая, совершенно павшая духом, с заострившимся носиком – что называется, сошла с лица, с огромными страдающими глазами. Вот примерно так расчётливо и холодно можно вырывать из груди чужое сердце и с тупым любопытством рассматривать, как оно, живое, бьётся.

Происхождение человека связывают с обезьяной, собакой, свиньёй. Да не слушайте вы никого: поведение человеческой толпы ближе всего – к куриному. Затешись в куриный коллектив непохожая или ослабшая особь – ко-ко-ко, деловито делая вид, что исключительно заняты мирным поиском зёрнышек – курицы, походя, заживо ощиплют и заклюют жертву до смерти.

Я не Галина Белозуб, которая и не в такой ситуации спокойно, объективно, профессионально разложит всё по полочкам и протянет палочку-выручалочку. И всё же попробую, как сумею, ободрить и дать Саше сумбурные, на эмоциях, советы: что бы я делала на её месте.

Приехала бы домой и крепко-прекрепко обняла счастье своё, чудо своё, дар судьбы – своих славных близнецов. Хотя нет – прежде бегом в ванную смыть, отодрать с себя столичную телевизионную въедливую, липкую шоу-грязь.

Во-вторых, как это ни трудно, уехала бы прочь из посёлка. Вам здесь не дадут жить и, пожалуй, в меру сил, по-соседски, по доброте сердечной, подгадят и вашим малышам. Бегите от «подруг», которые, хихикая, делают ставки на вас – на живого человека, на прелестную молодую женщину и примерную мать – как на лошадь, – оценивая в бутылку шампанского.

Вам и вашей двоюродной сестрёнке никогда не простят вашей красоты и изящества. Отставьте доброжелательниц в их террариуме – пускай себе варятся в собственном яде.

То-то и тянули к такой красоте со всех сторон мохнатые загребущие лапы местные мужики. Хотя какие мужики? Бегающие глазёнки, голоса, от перевозбуждения похабно дающие петуха. Гадко ухмыляются, аж засалились. Подражая бывалым уркам, сплёвывают, кидают вслед смачные словца…

Бр-р, и вот с этим вы не брезговали ложиться в одну постель, вот этим дарили своё точёное тело – единственный изумлённый упрёк вам, который я себе позволю?!

«Женщина, не имевшая в жизни любовника – не состоялась как женщина». Эти слова принадлежат классику современной литературы Виктории Токаревой. Боюсь – о, ужас! – она имела в виду и замужних женщин.

Токарева для вас не авторитет? Тогда вот вам ещё известное лукавое изречение. Не ручаюсь за точность: «Часто целомудрие, которыми кичатся женщины, напоминает шкатулку с сокровищами. Сокровища эти остались нетронутыми лишь потому, что не нашлось желающих ими овладеть».

Кто громче всех всегда кричал: «Позор»? Кто злорадно объявлял ведьмами и посылал на инквизиторские костры миниатюрных красоток, на которых заглядывались чужие мужья? Соседки с коренастыми фигурами 90х90х90. Вам ничего не напоминает жгучее желание современных местных дам перевязать красивым женщинам маточные трубы?

Героиня новеллы Кармен, с точки зрения «невостребованных шкатулок» – слабая на передок развратница, шлюха, каких свет не видал, проститутка, скачущая по постелям. Но вот темпераментной, страстной Кармен посвящены оперы и балет, её боготворят мужчины. Впрочем, Кармен – не Саша из провинции – не далась бы на съедение аудитории и быстро бы всех отбрила.

Я не защищаю порок. Я защищаю женскую красоту. Красавицам всегда труднее, чем дурнушкам (горе тем, через кого в мир входит соблазн).

Напрасно, Саша, вы поехали на это шоу. Но вы не пошли бы на тестирование, искренно, стопроцентно не будучи уверенной в результате… Боюсь, если организовать во всём мире тотальную проверку мужей на отцовство – последует такой страшный переполох, такой поднимется неслыханный бум семейных драм и трагедий, разоблачений, инфарктов, разводов, а то и смертоубийств, такая начнётся путаница и неразбериха в мировом масштабе – не приведи Господи. Давайте уж не открывать этот ящик Пандоры.

На этом я отпускаю кнопку «пауза» и возвращаюсь к прерванной истории.

…Итак, моя Алёнка на самый-самый случай явно не тянула. Деревенская девчонка, закончила педучилище. Отбарабанила в какой-то дыре три года по распределению. Родители поднатужились и купили дочке халупу на окраине города. Первым делом она пошла в гороно насчёт работы. Работы не было: все школы плотно укомплектованы. Заглянула в милицию – нужно было забрать паспорт с отметкой о прописке.

И тут ей неслыханно повезло. Начальник отдела задержал взгляд на Алёнке: «Учительница? О, значит грамотная. Пойдёшь работать в нашу систему?» Подмигнул: «Соглашайся. Замуж выскочишь. А так глухо: у нас здесь второе Иваново – город одиноких учительниц».

Однажды сотрудник подвёл к её столу парня.

– Алёна Батьковна, замуж хочешь? Хороший человек! Понравилась ты ему: познакомь да познакомь.

Потом она подтрунит над своим возлюбленным: «А что, слабо было одному подойти? Друга для поддержки штанов с собой прихватил?» – «Считай, это был мой сват, – ответил он. – Ты поняла, насколько для меня это всё серьёзно?»

Первые поцелуи, первые объятия в закоулках вечерних пустынных милицейских коридоров. Алёнка пугливо отскакивала, при звуках чужих шагов… Кто-нибудь из инспекторов насмешливо оглядывал их: «Воркуете, голубки?» Он ждал её со службы, провожал до дома. А однажды остался до утра… Алёнка по телефону намекнула маме, что у неё появился парень: скоро быть свадьбе.