Читать книгу "Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты - Диана Чемберлен"

– Ты шутишь, – возмутился Джонатан. – Мы не можем здесь оперировать.

– Пятьдесят на тридцать, – громко объявила Линн, – пульс на руке не прощупывается.

– Вливай ей физраствор, – приказала Оливия. – Джонатан, прошу тебя, сделай надрез. – Женщина нуждалась в переливании крови.

– Оливия, здесь тебе не округ Колумбия! Для операции необходима специальная бригада.

– Начинай вводить физраствор, – обратилась Оливия к Линн, – и эпинефрин. И повесь мешки с кровью на штатив. – Потом она обернулась к Джонатану: – Послушай, разумеется, мы можем отправить ее в Норфолк. Только мы оба знаем, что она умрет по дороге. Здесь не идеальные условия для операции, но это ее единственный шанс. – Оливия снова повернулась к столу и сама сделала надрез на паховой вене и выбрала иглу для переливания крови.

– Я могу это сделать. – Кэти взяла иглу из рук Оливии и ввела в вену. Руки у нее больше не дрожали. Оливия восхитилась тем, как быстро молодая женщина справилась со страхом и растерянностью.

Джонатан ожег ее яростным взглядом.

– Я не желаю в этом участвовать. Я вызываю вертолет. – Развернувшись на каблуках, он вышел из смотровой.

Оливия ошеломленно посмотрела ему вслед, потом повернулась к одному из парамедиков.

– Вызовите сюда доктора Шелли, пусть приедет как можно быстрее. – Оливия принялась протирать раствором бетадина грудь и бок женщины. Потом надела стерильные перчатки, которые протянула ей Линн.

– Может быть, все-таки следовало бы отправить ее в Норфолк, – негромко сказала Линн. У нее на лбу блестели капельки пота.

– Мы сделаем все, что в наших силах, Линн. – Оливия взяла с подноса другой скальпель и заметила, что у нее самой дрожат руки. Она вдруг остро осознала, что осталась единственным врачом в смотровой. «Ну-ка, возьми себя в руки», – приказала себе Оливия. Когда она приставила скальпель к груди женщины, между ребрами, то почувствовала, что полностью контролирует себя. Оливия сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. Она сделала надрез. Крови не было. Скальпель пошел дальше, сквозь мускулы, к ребрам. Кровь неожиданно хлынула из разреза, залив хирургический костюм Оливии и пол. Женщина-парамедик, стоявшая рядом, охнула.

– Давления нет, – сообщила Линн, – пульса тоже.

Оливия посмотрела на ровную зеленую линию на мониторе электрокардиографа. Она почувствовала, что у нее на лбу выступила испарина. Они ее теряли. Для операции на сердце требовалось раздвинуть ребра, но, посмотрев на поднос, Оливия не увидела необходимого инструмента.

– У нас нет расширителя?!

Кэти только покачала головой.

Разумеется, у них не было такого инструмента. Оливия снова взялась за скальпель и им развела ребра. Сунув левую руку в образовавшееся отверстие, она осторожно согнула пальцы вокруг сердца женщины, провела большим пальцем по сердечной мышце, пытаясь найти входное отверстие от пули. Она быстро нашла маленькую ямочку на гладкой поверхности сердца и закрыла ее пальцем, чтобы остановить кровь. Потом она нащупала выходное отверстие, прикрыла его средним пальцем и почувствовала, как сердце сокращается в ее ладони. Оливия подняла голову, чтобы посмотреть на монитор, и тут же услышала радостный возглас Кэти:

– Есть пульс!

Оливия только сейчас перевела дыхание. Теперь им оставалось только ждать прихода Майка Шелли, заведующего отделением неотложной помощи. Оливия не знала, сколько сумеет простоять в крайне неудобном положении. Она согнулась и немного присела, чтобы удерживать в руках сердце, закрывая при этом сквозную рану. Если Оливия хоть немного сдвинет пальцы, женщина умрет. Все так просто. Но у Оливии уже начали дрожать мышцы ног, заныли плечи.

Она услышала шум приближающегося вертолета, потом привычный звук, когда машина села на крышу здания. Оливия надеялась, что вертолет им еще понадобится, что они сумеют залатать сердце пострадавшей и стабилизировать ее состояние, чтобы она перенесла полет.

Оливия в первый раз за все время посмотрела на лицо раненой. У нее была белая кожа, немного веснушек на носу и щеках, никакой косметики. Волосы были длинными, тяжелыми, рыжими, очень красивого красноватого оттенка, напоминающего цвет древесины вишневого дерева. Они спадали со стола волнистым водопадом. Женщина казалась моделью из рекламы шампуня для волос.

– Кто в нее стрелял? – спросила Оливия, поднимая глаза на молодого парамедика, стараясь отвлечься от своего неудобного положения.

Лицо парня было таким же белым, как лицо раненой. Карие глаза расширились от ужаса.

– Она была волонтеркой в приюте для женщин в Мантео, – ответил он. – Туда вошел мужик, он угрожал своей жене и детям, и эта женщина прикрыла их собой.

Приют для женщин, пострадавших от домашнего насилия. Оливия ощутила боль в груди. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать следующий вопрос:

– Кто-нибудь знает, как ее зовут?

– Анни, – ответил парамедик. – То ли О’Брайен, то ли еще как-то.

– О’Нил, – прошептала Оливия, но так тихо, что ее никто не услышал.

Она снова взглянула на распростертое перед ней тело с белоснежной кожей, на полные груди, усыпанные веснушками, на тонкую талию. Оливия закрыла глаза. У нее горели плечи, кончики пальцев онемели. Она уже не могла сказать, прикрывают они отверстия от пули или нет. Оливия перевела взгляд на монитор. Электрокардиограф подскажет ей, если ее пальцы начнут сползать.

Неужели прошел всего месяц с тех пор, как Пол написал статью для журнала «Морской пейзаж»? Оливия не забыла фотографии витражей, сделанные в мастерской Анни Чейз О’Нил. Женщина в шелках, синяя цапля, закат в песках. Пол изменился после этой статьи. Не только Пол, все изменилось.

Вошел Майк Шелли, и Оливия заметила шок в его глазах при виде открывшейся перед ним картины. Но он быстро вымыл руки и через несколько секунд уже стоял с ней рядом.

– Где Джонатан? – спросил он.

– Доктор Кремер уверял, что раненую необходимо отправить в Норфолк, а я сочла, что мы ее единственный шанс. Поэтому он отправился вызывать вертолет и больше не вернулся.

Майк уже держал в руке специальную иглу с загнутым концом.

– Пострадавшую и в самом деле надо было отправить в Норфолк, – сказал он очень тихо, его губы шевелились почти у самого уха Оливии. – А так ее кровь будет на твоих руках.

У Оливии защипало глаза. Неужели она приняла неверное решение? Нет, эта женщина не пережила бы перелет. В этом Оливия была абсолютно уверена.

Майку пришлось работать вокруг ее пальцев. Если бы она сдвинула их хотя бы на миллиметр, кровь хлынула бы из отверстий. Боль уже не отпускала плечи Оливии, дрожь с ног перешла на все тело. Но она не меняла положения, пока Майк подсунул крохотную заплатку под ее палец и пришил ее. Но выходное отверстие залатать было намного труднее. Оно было большим, и закрыть его, не повредив при этом сердце, оказалось невозможно.