Читать книгу "Сирийские спартанцы - Александр Тамоников"

Новикова и Кудина препроводили в соседнее большое помещение, похожее на душевую. Видимо, для допроса. Помещение оказалось пустым. Из обстановки – несколько крючков для одежды на стенах, три трубы под потолком с лейками на концах и странной формы лавка, собранная из больших кусков пальмового дерева. Окон в душевой не было вообще.

После того как связанных спецназовцев усадили на лавку, трое африканцев с автоматами и зверскими рожами нависли над их головами. А трое других чернокожих бандитов принялись поочередно избивать пленников.

Ей-богу, если бы Новикова в тот момент не били, он рассмеялся бы во весь голос. Руки и ноги у местных аборигенов походили на оглобли или черенки от совковых лопат. Но тем было наплевать на свою убогую внешность. Главное – оскалить зубы, страшно выпучить глаза и приставить к затылку безоружного человека ствол автомата.

Славка Кудин молчал и сочувственно созерцал, как другая тройка губастых бандитов висела на связанных конечностях командира, удерживая его в позе дискобола. Единственный бандит с накаченными мышцами лупил майора со всей африканской дури по болевым точкам. Лупил старательно, самозабвенно, профессионально.

Внезапно экзекуция прервалась.

В душевую стремительно ворвался пожилой мужик в приличной одежде. Приличным прикидом для жаркого нищего континента считались светлые льняные брюки, легкие парусиновые туфли, рубашка из чистого хлопка. И конечно же, верх местных понтов – торчащий из кармана спутниковый телефон со складной антенной.

Некоторое время худощавый мужик рассматривал Новикова как редкостное насекомое. Потом, выбрасывая вперед коленки, подошел и направил на его голову кривой коричневый палец:

– Do you speak English?

– Только со словарем.

Он переместился к Славику, чтоб заполучить короткий посыл:

– Иди ты в жопу!

Мужик энергично объяснялся со свитой, состоящей из парочки столь же неплохо одетых соплеменников. Вооруженная охрана приехавшего начальства толкалась в коридоре; внутрь душевой босса сопроводил только один телохранитель – здоровенный лысый негр в майке камуфляжной расцветки и с «береттой» в легкой кобуре на поясе.

Очень колоритный мужчина! Его бы в кипятке сварить под барабаны. Эх, все же в Средневековье были настоящие эстеты этого дела. А сейчас одни разговоры о толерантности. А чтобы от души, от сердца – хренушки!..

И опять внутри деревянного домишки раздавались громкие фразы на английском – на сей раз, смешно открывая огромный рот, местный босс говорил с кем-то по телефону. За переговорами через спутник компания удалилась из душевой. А спецназовцы остались со связанными руками под направленными в их головы автоматными стволами…

– Надо что-то изобрести, Паша, – шепчет Славка. – Сейчас папуасы посовещаются на свежем воздухе под луной и единогласно проголосуют зажарить нас на вертеле!

– Изобрети, если такой умный! – облизал разбитые губы тот. И добавил: – Не забывай, что за стенкой еще Семен с Серегой. Их тоже надо как-то вытаскивать.

– Помню… Как думаешь, наши слышали перестрелку?

– Вряд ли – далековато было.

– Да, согласен. Иначе уже были бы здесь…

Безысходность. Или, выражаясь по-русски – полная задница. И как ни крути, а Славка прав: хорошо бы что-нибудь придумать, иначе гнить им в здешних песках.

Вскоре местный босс снова стремительно вошел в душевую. Следом за ним черной тенью следовал щуплый мужичок. Как оказалось – переводчик.

– Зачем русские спецслужбы послали вас сюда и каким образом вы поддерживаете с ними связь? – озвучил толмач первый вопрос босса.

Спецназовцы прикинулись, будто не понимают.

Последовал второй вопрос:

– С какой целью вас сюда послали?

Затем третий, четвертый, пятый…

Вообще-то, хамить молча – целое искусство. Это Новиков уяснил давно. Применимо оно к людям, уверенным в своем праве хамить тебе. Таким правом часто пользуются школьные учителя, начальники, полицейские, чиновники, гаишники… Нужное подчеркнуть.

Данное искусство требует внутреннего чувства собственного достоинства, глубокого спокойствия и развитых мимических мышц. Главное – психологический настрой. Нужно свято верить в то, что твой оппонент – полный идиот и ничтожество, пусть и имеющее над тобой в данный момент некую власть. Когда этакий придурок начинает на тебя наезжать, а ты волею обстоятельств не имеешь возможности дать ему в торец, то ни в коем случае нельзя злиться. Надо четко выражать своим лицом определенную последовательность эмоций. К примеру, эмоция первая, с удивлением: «Ой, блин, ОНО говорящее!» Или вторая эмоция – снисходительно-терпеливая: «Раз оно уже прилипло к ботинку, то давайте послушаем, чего оно там несет…» Была в его арсенале и третья – скучающая: «Да-да, спасибо, я уже изучил удивительный феномен, позволяющий вам производить подобие осмысленной речи. Мне стало скучно, и нам пора прощаться…»

Увидев на вашем лице одну из вышеописанных эмоций, оппонент моментально поймет: все им только что сказанное не имеет для вас никакого значения. Он может угрожать походом к директору, увольнением, административным арестом, пытками и даже расстрелом, но внутри будет чувствовать себя говорящим дерьмом. И все его претензии будут смешны и неубедительны даже для него самого. Нет способа сильнее оскорбить человека, чем молчаливое хамство.

Наконец Новикову надоело внимать исковерканным фразам, и он отправил переводчика на чистом русском – матерно и очень далеко.

Тот перевел ответ, и застоявшийся без дела лысый амбал снова взялся за дело. На этот раз досталось и Славке…

Большеротый выкрикнул команду. Задыхающийся лысый прекратил экзекуцию и послушно отступил на шаг. Камуфлированная майка была мокрая – хоть выжимай. Он тяжело дышал, однако, достав из кармана бинт, разорвал его на две части: одной вытер бычью шею, вторую протянул Новикову.

– Какой у вас дебил воспитанный, – сплюнул тот на пол кровь. – Пусть развяжет мне руки. Или боитесь?

Переводчик снова балакал на басурманском, и босс соглашался. Запястья Павла наконец освободили от надоевших веревок. Тяжело поднявшись, он под пристальными взглядами охраны подошел к стене, покрутил допотопный кран и смочил холодной водой смятый бинт. Отжав его, приложил к разбитым губам. И медленно вернулся к лавке.

Пора было приступать к рукопашному бою.

Чтобы в условиях обычной войны дело дошло до рукопашной, бойцу нужно умудриться растерять все: автомат, гранаты, нож, саперную лопатку, поясной ремень, бронежилет, каску. Потом необходимо найти место без камней и без единой палки. Ну и, конечно же, повстречать такого же разгильдяя и придурка. В душевой условия были очень схожи с описанными выше. С той лишь разницей, что разгильдяи неплохо вооружены, а у спецназовцев не осталось ничего, кроме привинченных к стенам крючков для одежды и свисающих из потолка труб с насквозь проржавевшими лейками. Однако приходится довольствоваться тем, что есть.